Понимать риски. Как выбирать правильный курс - Герд Гигеренцер

Генетические технологии и рождение детей

Когда ребенок появляется на свет, у него из пятки берется образец крови с целью выявления генетических нарушений. Такая процедура стала рутинной в США и других странах. Часто ее выполняют без получения согласия родителей или даже не информируя их о том, что информация о ДНК их ребенка будет храниться в клинике или в государственном медицинском учреждении. Но почему нельзя провести обследование ребенка еще до его рождения? Достижения в области генетических технологий позволяют выявлять у эмбриона сотни генетических факторов риска, включая синдром Дауна, рак груди и серповидно-клеточную анемию, просто взяв образец крови у его матери. Родители, желающие иметь идеального ребенка и никак не меньше, пойдут на это. Некоторые компании уже предлагают разные услуги подобного рода – от диагностики перед имплантацией до непосредственного генетического обследования заказчика.

Генетические технологии будут влиять на наши эмоции и ценности. Одни родители считают, что генетическая оптимизация предоставляет широкие возможности, на которые они имеют свое неотъемлемое право, а других же морально угнетает мысль о спроектированных детях. Одно мы можем сказать наверняка: генетический скрининг приведет к увеличению числа абортов. Более того, если родители решат не проводить скрининг из-за нежелания знать его результаты и в итоге получат не во всем идеального ребенка (или с серьезными дефектами), то они могут подвергнуться строгому осуждению родственниками и друзьями или даже просто незнакомыми людьми, встреченными на улице. Вы могли это обнаружить, почему же вы это не предотвратили? В будущем оптимизация может проводиться еще раньше, чем пренатальное сканирование. Почему бы не исследовать ДНК обоих супругов до зачатия? Или еще до их первого свидания?

Этические проблемы генетического скрининга привлекли к себе огромное внимание. Но что осталось незамеченным, так это то, что большинство врачей и пациентов не понимают результатов применения этой вдохновляющей и в то же время спорной технологии. Если большинство врачей уже неправильно понимает, какова на самом деле вероятность наличия синдрома Дауна, после получения положительного результата тестирования, то чего можно будет ожидать, когда им придется оценивать результаты сотен тестов? Если сейчас врачи ошибочно с высокой определенностью указывают на наличие заболевания при проведении маммографического тестирования и обследования в первые 3 месяца беременности, то они будут склонны «видеть» и генетические нарушения, которых ребенок в действительности не имеет. А если родители не умеют думать сами, используя естественные частоты, то они могут принять решение об аборте, несмотря на то что в действительности их будущий ребенок является вполне здоровым.

Просчеты медицинских университетов

Некоторые психологи утверждают, что врачи, как и самые обычные люди, становятся жертвами тех же самых когнитивных иллюзий. Если бы это было верно, то знание показателей естественных частот оказывалось бы бесполезным. Но они действительно приносят пользу. Объяснение находится не просто в головах врачей, не в каких-то нейронных дефектах или отсталом мыслительном процессе. Не надо во всем винить только врачей.

Главная причина заключается в невероятной неспособности медицинских университетов научить студентов быть грамотными в области рисков. Прогресс в медицине стал ассоциироваться с более совершенными технологиями, а не с более умелыми врачами, использующими эти технологии. Студенты-медики должны запоминать тысячи фактов о распространенных и редких болезнях. Но чему их редко учат, так это статистическому мышлению и критической оценке научных статей в их профессиональной области. Обучение ориентировано на сдачу выпускного экзамена и мало связано непосредственно с клинической деятельностью{153}. С долей самоиронии профессора медицины рассказывают такой анекдот:

Двух студентов, биолога и медика, попросили выучить наизусть телефонную книгу. Студент-биолог спросил: «Зачем?» Студент-медик спросил: «К какому числу?»

Так кто же собирается изменять такое положение дел? Моральная ответственность лежит на медицинских университетах. Когда я читаю лекции по своей специальности в медицинских обществах, типичный ответ аудитории заключается в том, что никто не заинтересован в повышении рисковой грамотности врачей. Изменение программы обучения в университете подобно уборке старого кладбища. Каждый профессор хочет внедрить в учебный план и в мозги студентов максимальное количество знаний по своей специальности, и здесь просто не остается места для чего-нибудь еще. Слишком много всего, точка. К счастью, кое-где появляется возможность изменить эту ситуацию. Некоторые медицинские факультеты начали обучать методам информирования о рисках, в частности с использованием естественных частот, и совершенствовать свои учебные планы. Однако большинство даже не осознало проблемы. Ведь, в конце концов, студентам-медикам читают курс биостатистики. Однако ознакомившись с результатами, приведенными на рис. 9.1, вы можете увидеть, насколько неэффективны подобные учебные курсы.

Во время выступления перед Австрийской палатой врачей я разъяснял проблему, с которой сталкиваются доктора, которые не понимают фактов. В ходе последующей дискуссии слова попросил один из присутствовавших. Он представился профессором медицины Венского университета. Неправильное понимание числовых данных врачами, заявил он, действительно может представлять собой проблему в Нью-Йорке или Лондоне, но не в Вене. Он сам преподает биостатистику и следит за тем, чтобы каждый студент-медик научился понимать смысл чисел. Приятно удивленный, я поздравил его. Затем слова попросила молодая женщина, назвавшаяся бывшей студенткой этого профессора. «Я прослушала курс его лекций по биостатистике, – заявила она, – и могу доказать, что он не понимает этого предмета».

Медицинские университеты должны действовать быстро, пока пациенты не узнали, что лечащие их врачи не понимают тестов и курсов лечения, которые они рекомендуют им проходить. Так как оборонительная медицина угрожает доверию мотивам действий врачей, то на кону здесь стоит доверие к их профессиональной компетентности в целом.

Главный приоритет акционерам, а не пациентам

Недавно я читал лекцию о мерах по улучшению здравоохранения. На лекции присутствовало около 30 топ-менеджеров ведущего международного провайдера высокотехнологичных медицинских услуг и примерно такое же количество политиков, руководителей страховых медицинских компаний и деканов медицинских факультетов. Это мероприятие было закрыто для широкой публики. Я обратил внимание на распространенное отсутствие рисковой грамотности у пациентов и врачей, на привычное искажение информации в медицинских брошюрах, в рекламе и других медиа и на тот удручающий факт, что медицинские факультеты по-прежнему не учат своих студентов тому, как понимать медицинскую статистику. В завершение я высказал надежду на то, что система здравоохранения вскоре будет иметь информированных пациентов и врачей.

После лекции я беседовал с директором международной компании при участии модератора. Я спросил этого директора, действительно ли его (весьма прибыльная) компания собирается признать своей моральной обязанностью необходимость делать что-то для решения этой важнейшей проблемы. В ответ он дал мне ясно понять, что он в первую очередь несет ответственность перед акционерами, а не перед пациентами и врачами. Я обратил его внимание на то, что банки думали сходным образом до начала кризиса на рынке кредитов на недвижимость. В какой-то момент в будущем пациенты – подобно клиентам банков – заметят, как часто их дезинформируют, а не информируют. Когда это произойдет, медицинская индустрия может потерять доверие населения, как в свое время потеряла его банковская система. Удивленный такой аналогией, директор компании взял небольшую паузу перед тем, как начать яростно опровергать возможность такого поворота событий.

Другой мой оппонент, декан медицинского факультета, вместо того чтобы думать над решением проблемы, стал отрицать сам факт того, что студентов-медиков не учат статистическому мышлению. Когда я спросил его напрямую, уверен ли он в том, что его старшекурсники способны читать и оценивать статьи в медицинских журналах, он немного помедлил, а затем сердито пробормотал, что кто-то способен, а кто-то – нет. Я предложил протестировать его студентов и помочь составить учебный план, гарантирующий, что каждый молодой врач наконец-то сможет правильно понимать медицинские факты. Хотя это позволило снизить градус наших горячих дебатов, декан так никогда и не принял моего предложения. Остальная часть дискуссии была посвящена бизнес-планам – теме, которая действительно захватила умы и сердца присутствовавших страховщиков и политиков. Врачи и пациенты, правильно понимающие риски, не являются частью большого бизнеса медицинских услуг.