Рыцарь лунного света - Джослин Келли

– Каким образом?

– Может, ты и думаешь, что ее легко сбить с толку, но она, кроме того, очень привлекательна. Ты слишком часто засматриваешься на нее, вместо того чтобы следить совсем за другим.

Саксон холодно улыбнулся:

– Предоставь мне беспокоиться насчет леди Мэллори! Ты бы удивился, узнав, как она может нам помочь в достижении наших целей.

– Но она доверенное лицо королевы!

– И именно поэтому присутствует при многих разговорах, к которым мы не имеем доступа. К тому же она на все готова, чтобы защитить королеву Элеонору! – Саксон лукаво улыбнулся и заговорщически понизил голос до шепота. – Вот и ключик к тому, чтобы заручиться ее помощью, захочет она того или нет.

Такой ответ, видимо, удовлетворил Годарда. Он кивнул, затем сказал:

– Я хочу, чтобы ты первым узнал, что я женюсь.

– Женишься? – Саксон в изумлении посмотрел на брата. Не для того же, чтобы сообщить ему эту новость, Годард явился в Пуатье. – На ком?

– На леди Вайолет, чья мать приходится кузиной лорду Байгоду из восточной Англии. Об этом союзе наш отец договорился с ее отцом перед моим отъездом в Пуатье. Я задержусь здесь ровно на то время, какое потребуется, чтобы сыграть свадьбу, а затем вернусь к своим обязанностям.

– Байгод? – Саксон изумленно приподнял бровь, столь же удивленный выбором родственника, как и тем, что оказался не в курсе грядущего бракосочетания. Его внимание полностью поглощали работа… и Мэллори. Она действительно была слишком привлекательной. – Впечатляющее родство, Годард! Однако сей мятежный граф восстал против короля Генриха Старшего. Если ты женишься на леди Вайолет, то можешь потерять расположение короля.

– Генрих знает, что преданность нашей семьи непоколебима, и он будет рад, если один из постоянно колеблющихся Байгодов войдет в нашу среду. Возможно, под моим влиянием они снова вспомнят, что присягали королю и на мечах клялись ему в верности, вместо того чтобы менять союзников в том случае, когда считают это выгодным. – Хлопнув Саксона по спине, Годард добавил: – Надеюсь, ты придешь на свадьбу?

– Ни за что не пропущу такое событие!

Годард распрощался с Саксоном и отправился смотреть, как рабочие возводят стены нового храма по другую сторону дворца. Как только его брат скрылся из виду, Саксон пересек улицу и вошел в церковь Святого Иоанна. Ему требовалось побыть наедине со своими мыслями, а маленькая церквушка обычно пустовала, поскольку жители Пуатье отдавали предпочтение более величественным храмам.

Едкий запах краски ударил ему в нос, когда он, спустившись на несколько ступенек, подошел к крестильной купели в центре маленькой ротонды. Взглянув вверх, Саксон увидел человека, который, стоя на приставной лестнице, расписывал фресками недавно оштукатуренные стены. Может, королева заинтересовалась древней церквушкой, или нашелся другой богатый покровитель, вознамерившийся спасти крошечный храм от забвения, когда рядом строилась новая большая церковь?

Саксон хотел уйти, но художник, поглощенный работой, даже не взглянул на него. Сев на ступеньки, Саксон наблюдал, как живописец, обмакнув кисть в ярко-красную краску, водит ею по стене. Мужчина насвистывал, раскрашивая длинную, ниспадавшую складками одежду какого то святого, беседовавшего с другим человеком, едва намеченным контуром справа от него.

Саксон тяжело вздохнул. Как он завидовал этому художнику и его увлеченности работой, которая свершалась во благо каждому, кто бы ни зашел в храм Святого Иоанна! Упершись локтями в колени, Саксон обхватил голову ладонями. Он был полон энтузиазма, когда впервые прибыл в Пуатье, чтобы служить глазами и ушами короля Генриха Старшего во дворце его теперь отдельно проживавшей жены. Сейчас он ненавидел эту маску, грозившую загубить его жизнь. Ему претила необходимость сочинять ложь и отделываться полуправдой, а также причинить боль тем, кто поверит ему.

Это было легко. В первые месяцы пребывания в Пуатье ему без труда удалось убедить всех и каждого, что он трубадур, прибывший ко Двору Любви, чтобы попрактиковаться и отточить свое мастерство во всех областях любовного искусства. Даже королева Элеонора поверила в его сказку о разочарованном младшем сыне, не видящем для себя перспектив в случае, если король Генрих Старший останется у власти. Она радушно приняла его, восхищалась его стихами и песнями и даже пригласила в узкий круг приближенных, обособленный от остального двора.

А потом в Пуатье заявилась Мэллори де Сен-Себастьян. Своим наметанным взглядом лучника она заметила такие его особенности, на которые никто пока не обращал внимания, и начала задумываться над тем, какую роль он в действительности играет при дворе. Ему удавалось уклоняться от ее вопросов – пока еще, – заключив в свои объятия. И вот теперь он не мог думать ни о чем другом, кроме как затащить ее в постель.

Саксон услышал, как художник пробормотал проклятие, явно неуместное в церкви. Подняв глаза, он увидел, что тот вытирает рубашкой стену, по которой струйками стекала вниз алая краска, оставляя за собой кровавый след, будто бы святой был ранен.

Саксон встал и медленно поднялся по лестнице. Выйдя на улицу, он плотно затворил за собой дверь. Годард прав в одном: Мэллори действительно отвлекает его от дела. Он должен сосредоточиться на задании, которое выполняет в Пуатье. Простейший способ добиться этого – напомнить девушке, что неуловимый лучник, чуть было не убивший королеву, все еще не схвачен. Пока она будет выслеживать преступника, он соберет сведения, которые ждет от него король Генрих Старший, и отошлет их ему с Годардом. Если повезет, им обоим удастся выполнить то, ради чего они приехали в Пуатье.

Руби улеглась спать в маленькой каморке, смежной с комнатой Мэллори. Помещение, которое девушка занимала теперь, было гораздо богаче того, что ей предоставили вначале, когда она только прибыла во дворец. Занавеси на окнах и полог кровати были сшиты из золотой ткани. Пара гобеленов с изображением сцен охоты должна будет сохранять тепло, когда наступит зима. Мебель – кровать, сундук и два стула по обеим сторонам маленького стола – была искусно украшена замысловатой резьбой из листьев и птиц. Мэллори никогда еще не приходилось бывать в столь роскошной комнате, но за последние две недели она привыкла к этому великолепию.

Девушка сосредоточенно работала за столом, не обращая ни на что внимания. Деревянные заготовки Мэллори взяла у мастера Ивона, но для работы вернулась в свою комнату, где его опытные глаза не могли бы заметить, что она делает. Тонкие древки стрел, которые она изготовила в мастерской лучника, грудой лежали на столе, а девушка аккуратно склеивала угол небольшого продолговатого ящичка. От едкого запаха клея, сваренного в кладовке, першило в горле. Девушку одолевал кашель, но она продолжала трудиться.