Джандо - Роман Канушкин

Йорген представил Ольчемьири и Аумбе своих спутников, сказав, что у себя дома они такие же известные и уважаемые люди, как мганга, потом подумал и, усмехнувшись, добавил, что и занимаются они примерно тем же, поэтому есть большой и важный разговор. Кузнец и мганга кивали головами, бросая все более уважительные взгляды в сторону гостей, произнося большое количество цыкающих звуков, что, видимо, выражало одобрение.

Потом Аумба, указывая на сэра Льюиса и Профессора Кима, поинтересовался:

— Скажи, Йорген, а вамзее тоже говорят с камнями, отдающими железо, как и мганга Ольчемьири?

— Ну… я бы не взялся это утверждать, — улыбнулся Йорген, глядя на своих друзей, а Профессор Ким кивнул и сказал:

— К сожалению, нет. Но если вамзее сочли бы возможным, мы с удовольствием научились бы этому великому искусству…

Йорген отметил про себя, что за 24 часа Профессор Ким освоил азы африканского этикета, а Аумба и Ольчемьири одобрительно переглянулись, и кузнец-старейшина произнес:

— Йорген, в деревне кикуйю твои друзья всегда будут такими же уважаемыми гостями, как и ты. И в любое время для них найдутся калабаш с турчой[6] и место для ночлега.

После всех церемоний и обмена любезностями Аумба пригласил гостей в свою просторную и прохладную хижину, и вскоре на столе появились молоко, испеченные на раскаленных камнях масляные лепешки и весьма своеобразный медово-перечный соус.

— Сегодня ночью в деревне праздник, мы приглашаем Йоргена и его друзей, — пояснил Аумба. — Жертвенный бык сожжен, и юноши, которым предстоит стать мужчинами, уже обмазаны его пеплом. Всю ночь будут гореть костры, и всю ночь будут бить тамтамы… Поэтому Аумба и предлагает лишь молоко да лепешки— перед обильным пиром вряд ли стоит набивать животы. Жаль, что Ольчемьири с нами не будет…

— Это почему же? — поинтересовался Йорген. В его планы вовсе не входило расставаться с мгангой.

— Прошлой ночью за Ольчемьири снова приходил Кишарре, — тихо сказал Аумба. — Умный мганга перехитрил его, но теперь Кишарре знает, где он, и этой ночью придет опять.

— И камни сказали то же, — печально подтвердил Ольчемьири. — Кишарре придет опять и уже точно найдет старого мгангу, хотя он пока не видит его сердца.

— Кишарре?! — переспросил Йорген. Только сейчас до него дошло, что уже не в первый раз сегодня он слышит это слово.

— О… Страшный демон, — пояснил Аумба.

Ольчемьири указал на видимый из хижины круг, где еще дымились кусочки шлака, и сказал:

— Великий Мвене-Ньяге, живущий на горе, не дал никаких знаков, что хочет забрать меня к себе, и предупредил, что надо уходить. Иначе придет Кишарре и уведет меня в Ночную страну.

Белый охотник и двое ученых мужей переглянулись. Потом Йорген спросил:

— А как выглядит этот Кишарре? Ты мне никогда о нем не рассказывал…

Аумба и Ольчемьири рассмеялись, потом мганга произнес:

— Кишарре можно увидеть только один раз, и, к счастью, я его пока не видел. Тот, кому в глаза посмотрит Кишарре, уже не возвращается из Ночной страны. Поэтому мганге надо уходить — Кишарре очень злится, уже два раза Ольчемьири перехитрил злого духа. И когда Кишарре ночью придет, мганга будет уже далеко. Великий Мвене-Ньяге предупредил…

Йорген посмотрел на часы и пожал плечами:

— Уже пять. Через два часа станет темно. Уж не собираешься ли ты ночевать в буше?

— Конечно, ведь я не скажу ему, куда ухожу…

— Послушай, Ольчемьири… — Йорген был обеспокоен, он давно знал этого старика и иногда называл его «своим африканским отцом». В каком-то смысле так оно и было. — Со мной пятеро вооруженных людей, у сержанта Соломона еще двое полицейских.

— Нет-нет! — Ольчемьири замахал руками. — Ты что, собираешься воевать с Кишарре? Мганга уйдет… Даже льва не всегда останавливают ваши ружья, а львы разбегаются, как трусливые собаки, когда идет Кишарре… Но камни мне сказали, что придет друг, и ты пришел. Не волнуйся, Йорген, Ольчемьири уйдет ненадолго. До круглой луны, эта и следующая ночь.

— До круглой луны?! Что это значит?

Ольчемьири хитро улыбнулся и проговорил:

— А потом копье обретет силу…

— Ах вот как… — Йорген вздохнул. Он рассчитывал на помощь старика, но тот что-то вбил себе в голову, все более погружаясь в местный фольклор, а уж Йорген знал, что в таких случаях переубедить его невозможно.

И тогда сэр Урсуэл Льюис, тоже неплохо усвоивший уроки африканского этикета, решил как бы невзначай уточнить для себя иерархию местных богов.

— Мзее Ольчемьири, вы позволите задать вам один вопрос? Кто главнее — Мвене-Ньяге или страшный Кишарре?

— Ой-ой-ой, — мягко улыбнулся мганга и ударил себя пару раз ладонью по груди, а Аумба, казалось, не рассмеялся лишь из вежливости. — Такой большой белый бвана…

— Важный и архивный, — вставил Йорген.

— …и не понимает таких простых вещей. Конечно, Великий Мвене-Ньяге — он живет на горе!

— Так, спасибо… — Урс с улыбкой оглядел собравшихся. — Но тогда я не понимаю такой простой вещи: как же Кишарре может ослушаться Великого?! Ведь Ольчемьири говорил, что Мвене-Ньяге не собирается забирать его к себе?..

— Все верно, — кивнул старик, — ты все правильно понял. Поэтому Великий Мвене-Ньяге и подал мганге знаки. Семь дней и семь ночей назад я сам отнес несколько камней, отдающих железо, в горы…

— Руда… Мы называем эти камни рудой, — сказал Урсуэл.

— Пусть так, — согласился мганга. — Я посыпал эти камни пеплом сожженного барана и оставил на видном месте, чтобы Мвене-Ньяге вдохнул в них свою силу. И сегодня из этих и других камней Великий дал нам железо…

— Именно из этого железа сейчас куют копье? — начал догадываться Йорген. — Из этих самых камней?

— Да. Кишарре не боится наших копий и стрел, ему также не страшны гремящие ружья… Но завтра будет ночь круглой луны, и дыхание Мвене-Ньяге пробудится в подаренном им железе. Пройдет еще три дня и три ночи, оно окрепнет, и копье обретет силу. Силу Великого Мвене-Ньяге, живущего на горе. А вот ответ на твой вопрос! Кроме нас, его детей, у Мвене-Ньяге очень много дел на этой земле. И ему тоже нужен отдых. И вот когда Великий спит, Кишарре выходит из-под земли и все делает по-своему. Но Великий и во сне видит замыслы Кишарре. Вот почему он подал старому мганге знаки и подарил свое копье… Когда в нем пробудится Великий дух Мвене-Ньяге, создавший все, что ты видишь вокруг, им можно будет не только отогнать, но даже убить Кишарре. Но демон не так глуп: Кишарре узнает это копье и оставит старого мгангу в покое. Теперь ты знаешь, почему Ольчемьири надо уходить.

— Спасибо, мзее… Я теперь все понял, — проговорил Урс. Потом он взглянул на Йоргена.

— Хорошо, — кивнул Йорген. — Я тоже все понял. Старому мганге действительно надо уходить. И послушайте, что я скажу: в моем автомобиле найдется место для Ольчемьири, а полосатые «бродяги» смогут забраться дальше, чем ноги старого мганги.

— Да, но ведь вы только приехали, — удивился Ольчемьири, — сегодня в деревне большой праздник, юноши станут мужчинами…

— И такая ночь теперь будет очень не скоро, — несколько обиделся Аумба.

— Я думаю, Аумба простит нас за быстрый отъезд, если мы пообещаем заехать на обратном пути.

— Впереди очень важное событие в жизни кикуйю, и будет неправильно, если его омрачат плохие вести, — вздохнул Аумба. — Йорген говорит верные слова: так мганга уйдет гораздо дальше, и Кишарре точно не найдет его. Жаль только, что друзья Йоргена не увидят Великий праздник… Такое бывает нечасто.

— Каждую весну появляется новое поколение девственниц, и каждую осень созревает новый виноград, — вдруг сказал Йорген.

— Что?! — изумились оба старейшины.

— Да так, вспомнил одну книжечку… Я желаю, чтоб в деревне банту выросли новые воины, и тогда мы обязательно придем на новое Великое Торжество. А сейчас нам надо ехать… Солнце к закату.

— Мганга, мзее Йорген прав, — сказал Аумба.

— Я согласен, — просиял Ольчемьири. — Видишь— камни говорили… Мвене-Ньяге предупредил, что приедет друг.

Ночь не подкралась, она обрушилась на саванну густым мраком, потом под пологом бескрайнего неба зажглись гроздья звезд и лениво поднялась, словно сбрасывая с себя пелену сна, почти полная луна.

Они находились уже на приличном расстоянии от деревни кикуйю. Еще до того как совсем стемнело, чуть в стороне от широкой тропы Йорген обнаружил расчищенную площадку — видимо, здесь периодически останавливались для ночлега — и решил, что место вполне подходящее. До нужного им шоссе, пересекающего Кению и уходящего в глубь эфиопских пустынь, оставалось километров двадцать, но ночью в такое время года — это часа два ходу плюс пока они отыщут какой-нибудь мотель… Словом, Йорген решил отложить все перемещения до утра. Тем более что по пути он собирался заехать в городок Аргерс-Пост, побеседовать с человеком, известным в этих местах как Папаша Янг, и лучше все это было бы сделать с утра. Так же, наверное, как и рассказать мганге об истинной цели их визита. Старик напуган — это видно, и вполне возможно, что они уберегли его от крупных неприятностей. Это, конечно, весьма занимательная история, про демона Кишарре, и Йорген наслушался подобных историй по всей Африке, только сейчас он подумал, что за стариком приходил кто-то совсем другой. Гораздо более материальный.