Совсем другая тень - Анатолий Ромов

Свирин, дожидаясь, когда хозяйка начнет разговор, тоже делал вид, что смакует кофе, хотя в обычной обстановке его не употреблял вовсе по причине нездоровья.

– Андрей Борисович, хочу посоветоваться с вами, – приступила наконец к делу Новлянская. – С одной моей очень близкой знакомой произошла довольно-таки не приятная история.

Свирин сразу же понял, что «очень близкая знакомая» – сама Новлянская.

– Так в чем дело? – спросил он.

– Буду говорить откровенно. Моя знакомая далеко не девочка. Это красивая и ни в чем не нуждающаяся женщина, занимающая определенное положение.

– По-моему, других людей среди ваших знакомых нет.

– Может быть, вы и правы. Но дело не в этом. Не так давно мою знакомую вызвали в прокуратуру.

– Почему ее вызвали? Какие были основания? Если как свидетеля, то это совсем не страшно. Да и в других многих случаях.

– Насколько она поняла, ее вызвали из-за того, что один человек, с которым у нее когда-то были чисто деловые отношения, арестован, так как замешан в деле с убийством.

– Его самого подозревают в убийстве?

– Как поняла моя знакомая, нет. Он договорился о приобретении товара, который ему потом сбыл убийца. Или организатор убийства.

– Понятно. Чем же кончился для нее вызов в прокуратуру?

– Моя приятельница как могла объяснила, что не может иметь никакого отношения к этому убийству. Перед ней извинились и обещали больше не беспокоить.

– А потом вдруг снова вызвали?

– Пока нет. Но утром она мне позвонила и сказала, что испытывает панический страх.

– Страх в связи с чем? Ведь она не имеет к этому убийству никакого отношения!

– Не имеет. Но разве ее не могут втянуть в это дело? Как соучастницу?

– Втянуть? Зачем? Она же тут ни при чем.

– Не знаю. Просто так. Мало ли зачем.

Глядя на Новлянскую, Свирин как можно убедительнее сказал:

– Вера, если у следствия нет улик, втянуть никого нельзя. Никоим образом.

– Это точно?

– Абсолютно точно. Конечно, если ваша знакомая здесь действительно ни при чем.

Выдержав изучающий взгляд Свирина, Вера отрицательно покачала головой:

– Андрей Борисович, в таких ситуациях не врут. У моей приятельницы нет даже крохотной связи с этим делом. Но у нее есть страх, что ее могут как-то привлечь к нему.

– Из-за арестованного?

– Да.

Свирин побарабанил пальцами по столу:

– Верочка, все же коротко объясните мне: какого рода деловые отношения были у вашей знакомой с этим человеком. Иначе мне трудно будет сказать что-либо определенное.

– Когда-то моя приятельница, работая в минторге, не раз помогала этому человеку в получении дефицитных товаров. По линии «Союзгалантереи».

– Только и всего?

– Только и всего. Но вы ведь знаете: к этому можно прицепиться.

– Можно, если при оформлении документов были какие-то нарушения. Свирин пристально посмотрел на Новлянскую. – Такое было?

– Она клянется, что нет. Специально проверила старые документы еще раз. Никаких нарушений.

Отодвинув чашку, Свирин успокаивающе улыбнулся:

– Верочка, в таком случае ваша приятельница может спать спокойно.

– Но есть еще один неприятный момент.

– Какой?

– Человек, который продал партию товара и который связан с убийством водителя трейлера, познакомился с ныне арестованным, воспользовавшись именем моей знакомой. Позвонил ему, передал от нее привет, предложил встретиться. Вел себя так, будто с ней в хороших отношениях, из ее круга. Поэтому им и удалось договориться о сделке. Но моя знакомая не имеет представления, кто это мог быть. По описанию внешности она такого человека не знает. У нее никогда не было более или менее близкого знакомого с таким именем.

Свирин недолго поразмышлял, потом спросил:

– Этот арестованный, судя по тому что смог купить большую партию товара, – человек с большими средствами?

– С очень большими. Он товаровед из южного курортного города.

Свирин еще немного помолчал, потом спокойно посмотрел на Новлянскую:

– Я не думаю, что вашей знакомой что-то грозит. Скорее всего, преступник, не будучи с ней знаком, просто воспользовался ее именем. Вы же сами сказали, что ваша приятельница женщина красивая и занимающая определенное положение. Так что ее многие знают, о ней много говорят.

– Вы меня несколько успокоили.

– Так что передайте своей приятельнице: если в плане деловых отношений у нее с арестованным все было нормально, а преступника она по описанию не знает, то беспокоиться ей не о чем. Ну а если же ее вдруг снова вызовут в прокуратуру, пусть она немедленно свяжется со мной.

– Спасибо, Андрей Борисович!

– Пока не за что. И пусть без моих указаний ничего не предпринимает. Хорошо?

– Хорошо. Если что-нибудь случится, она вам обязательно позвонит. Вот. Гонорар за консультацию. – Новлянская придвинула к Свирину толстый конверт. – Возьмите, возьмите, Андрей Борисович! Моя знакомая не любит быть обязанной.

В конверт Свирин заглянул уже внизу, в своей машине. Как он и ожидал, гонорар за консультацию оказался более чем щедрым.

Крыж

В прокуратуре Рахманова ждали новости. Первая касалась Новлянской, которую утром допросил Инчутин. Изучив предъявленные ей два портрета, Новлянская твердо заявила: изображенных на рисунках людей она не знает. При этом снова категорически отвергла вероятность своего знакомства с Вадимом Павловичем. Впрочем, эта новость Рахманова не удивила. Зато другая, сообщенная позвонившим из Кулунды Жильцовым, стоила многого.

Жильцов звонил несколько часов назад. Слышно его было плохо, но разговаривавший с ним Саенко довольно быстро понял: изображенного на первом рисунке Вадима Павловича до пластической операции в Кулунде сразу же опознали. По утверждениям персонала Кулундинской ИТК, а также Алексидзе-Додона, на рисунке был некто Крыж – официально Николай Алексеевич Крыжко. Рецидивист Крыж отсидел в общей сложности в различных исправительных учреждениях, тюрьмах и ИТК около двенадцати лет. Несколько лет назад он отбывал наказание в Кулунде. По словам работников охраны, среди заключенных ИТК Крыж был авторитетом. Самые жестокие и сильные заключенные беспрекословно выполняли его приказы. В Кулунде он отбывал наказание по статье сто второй – умышленное убийство. При этом все знали: за Крыжем тянется целый хвост недоказанных преступлений. В дальнейшем Крыж был этапирован из Кулундинской ИТК в Марийскую АССР. Здесь около пяти лет назад совершил побег. Несмотря на объявленный всесоюзный розыск, поиски ни к чему не привели. Была даже версия, что он или погиб во время побега или умер позже, ведь ему было уже под шестьдесят.

И вот след Крыжа появился здесь, на Сенеже, а также в Смоленской области и Сухуми, подумал Рахманов. Ясно, на Сенеж он уже не вернется. Появившись у квартиры Лотарева и убедившись, что отвозивший Юру и Женю пожилой человек на самом деле был приятелем Чиркова, Крыж, по идее, теперь затихнет. Ляжет на дно. Шансов определить место, где он будет отсиживаться, у следственной группы практически нет. А может, все же есть? Нет. Такой шанс может появиться лишь в одном случае: если бы удалось доказать связь Крыжа с Новлянской.

Саенко уже успел съездить в ГИЦ и привезти несколько фотографий Крыжа. Довольно долго Рахманов, Саенко и Инчутин пытались найти сходство между человеком на привезенных снимках и фотографией Шеленкова. Мнение было единодушным: на глаз сходство установить трудно. Но все трое знали: сходство в подобных случаях не определяется на глаз. Для этого есть антропометрическая экспертиза и метод фотосовмещения.

Объяснение

Еще не открыв глаза, я прислушался. Стук посуды. Плеск воды. Кажется, Алена готовит на кухне завтрак. Полежав немного, отбросил одеяло. Встал с кровати, подошел к окну. Потянулся, сбрасывая сон. Интересно, какое сегодня число. Черт… Ведь сегодня восьмой день. Ну да. Восьмой день с того момента, как мы с Сашкой вышли из прокуратуры и разъехались.

Посмотрел из окна на открывающийся внизу просторный двор. С шестого этажа этот двор отлично проглядывается. За восемь дней, проведенных в квартире Алены, я выучил наизусть все его ходы и выходы. Интересно, есть ли в нем какие-то изменения после вчерашнего? Вроде нет. Стоявшие вчера под окном машины – на своих местах. Вот и моя, с краю, там, где я вчера оставил ее. Убедившись в этом, я подошел к телефону, чтобы позвонить Сашке. В эти дни мы с ним, как и договорились, не встречались, но перезванивались регулярно, на случай, если у кого-то на горизонте появится Вадим Павлович. Набрал номер, почти тут же услышал Сашкин голос:

– Да?

– Саня, привет. Это я. Что у тебя?

– Пока ничего. А у тебя?

– Тоже.

– Ты все еще у Алены? – Сашка сказал это с понятной мне интонацией.

– Все еще.

– Как она там? Надеюсь, у вас счастье?

– Ну… у меня уж точно.

– Поздравляю. Она сейчас рядом?