Неокортекс (СИ) - Никсон Ник

Ясон чувствовал, как у него вырастают крылья. Его руки срослись со штурвалом, сознание было мотором, а душа, освободившись от чувства вины, стала неисчерпаемым топливом. Он ощущал себя всесильным. И таким он был на самом деле. Потому что впервые он обладал оружием; впервые он мог встать лицом к лицу с Чёрным и дать достойный отпор.

Медленно поднимался в небо Юпитер, заполняя видимое пространство над горизонтом. На его фоне Ясон видел щупальца, извивающиеся словно змеи медузы Горгоны. На поверхности Юпитера щупальца были извилистыми реками, по которым неслись потоки черной субстанции. Ядовито желтое небо разрывали ослепительные зигзаги молний. Ураганный ветер разворачивал реки вспять, поднимая потоки в воздух и растворяя субстанцию на мелкие капли, молекулы и атомы.

Транспортник резко остановился. Ясон выскочил наружу, оказавшись на небольшой прямоугольной площадке, окруженной с боков колеями гусениц. В замешательстве он не мог поверить своим глазам…

Изгоя нет.

— Егерь, — прошептал Ясон. — Не может быть.

Он вернулся в транспортник, включил рацию.

— База, это транспортник-2. База, меня слышно? Это Джад. Илья! Ответь.

Рация молчала.

— Черт!

Ясон вышел наружу и осмотрелся. Свежая колея от гусениц Изгоя нарезала несколько кругов неподалеку, и затем уходила на север в сторону буровой площадки.

Почему ты не вернулся? Зачем поехал туда?

— Егерь, это Ясон. Прошу, друг мой, ответь если слышишь.

Прежде чем вернуться в транспортник, Ясон подошел к краю расщелины и посмотрел вниз. На мгновение им овладело невыносимое желание прыгнуть.

Ясон попятился назад.

— Чувствуешь, что я рядом. Правильно боишься, тварь. Потому что я иду убить тебя.

Транспортник резко развернулся и поехал вдоль колеи Изгоя в сторону буровой площадки.

Илья не смог восстановить доступ к главному радиопередатчику. Без усиления сигнала радиосвязь скафандров не превышала пары десятков метров. Должно быть МАКС каким-то образом проникла в систему главного компьютера базы и закодировала доступ. Илья мог бы проверить логи за последние дни, отыскать точку входа и взломать код. Но на это уйдет много часов — времени, которого у него нет.

Вера была одета в скафандр, и по ее самоуверенному виду, Илья понял, что отговаривать ее бесполезно. На ее немой вопрос, Илья только отрицательно помахал головой. Она резко пошла прочь.

— Вера! — позвал Илья.

Он нашел ее в каюте. Вера стояла над МАКС с хозяйственным топориком в руке.

— Восстанови связь сейчас же! — скомандовала она.

— Я не могу этого сделать, — ответила МАКС.

— Вера, это бесполезно. Она не скажет, — попытался вразумить ее Илья.

Вера замахнулась.

— Ты говорил, что она, как и человек боится смерти. Я не смогла быть убить человека, но она для меня только железяка. Клянусь богом я не дрогну.

— Я боюсь смерти, также, как и вы. Но любой выбор — это взвешивание возможных последствий. И последствия моего гораздо важнее моей жизни.

— Он же ребенок, — у Веры сорвался голос.

— Вера, пожалуйста, отдай мне это, — Илья сделал шаг к ней, потянул руку к топорику.

Вера со всей силы вонзила топорик в МАКС. Развернувшись, спокойно ушла.

Илья упал на колени перед чемоданчиком. Были полностью уничтожены половина ячеек памяти; корпус неокортекса расколот на две части; системные шины повреждены. Серое вещество вытекало из разбитых ячеек, заполняя ниши чемоданчика. Кое-где искрили провода, поднялся серый дым.

— Нет, нет, нет…

Илья догнал Веру в коридоре. Наперерез к ним вышел Густав.

— Эм, — Густав выглядел слегка растерянно, заметив напор Веры.

Вера и Илья обошли его с боков и направились к шлюзу.

— Постойте, — Густав пошел за ними. — Генадич сказал, что вылет через два часа. Вы не успеете вернуться.

— У начальника не хватило смелости сказать это самому? — спросила Вера, не оборачиваясь.

Они вошли в шлюз. Густав остановился у двери.

— Я не смог его уговорить. Он улетит, вы же знаете.

Вера резко обернулась.

— Передай этому мерзавцу, что если он бросит меня с сыном здесь, я достану его где угодно, в любой точке этой чертовой вселенной!

Дверь шлюза закрылась перед побелевшим от страха Густавом. Пока Илья и Вера шли к внешним воротам, Илья заметил силуэт Тетерина, стоявшего в тени за стеклом.

— Богдан, поднимай нас, — обратился Илья по рации, ступив на лифтовую платформу.

Через несколько секунд лифт поехал наверх.

— Вера, — осторожно заговорил Илья. — Я виноват в том, что случилось. Если бы я тогда не сказал тебе не идти за ним… мы бы раньше смогли…

— Я сама довела до этого. Поговорим, когда все это кончиться, хорошо?

Выдержка Веры поражала Илью, как и ее недюжинная сила воли. Эта хрупкая девушка оказалась храбрее мужчин, которые по долгу службы должны были сейчас быть на ее месте.

— Сколько времени нужно, чтобы запустить транспортник? — спросила она.

— У него слетела гусеница и возможно проблемы с трансмиссией. Я постараюсь управится быстро.

— Когда закончишь подберешь меня.

— Ты пойдешь пешком?

— Я не собираюсь стоять и ждать пока мой сын неизвестно где и может погибнуть.

— Подо льдом полно скрытых расщелин. У тебя нет опыта…

— Ты думаешь я боюсь смерти?

Илья не мог подобрать слов для ответа.

— Мой сын не испугался, и я не испугаюсь.

Когда лифтовая платформа прибила, к удивлению Ильи и Веры, неподалеку стоял полностью готовый к поездке транспортник. Дверь открылась, оттуда выглянул Винич и махнул им рукой.

Илья и Вера залезли внутрь. Винич сел за штурвал управления.

— Закрывай дверь, поехали.

Транспортник тронулся. Давление внутри восстановилось. Вера и Илья сняли шлемы.

— Ты отремонтировал его? — воскликнул Илья.

— Мелочевка. За час справился, — Виничу было неловко хвалиться.

— Спасибо, что делаете это, — сказала Вера, положив ему руку на плечо. — Я так благодарна вам.

— На моем месте так поступил бы каждый, — сухо ответил он.

— Нет, не каждый.

— Почему? — спросил Илья.

— Мое дело чтобы все работало. И это не касается только механизмов, — сказал Винич, не оборачиваясь.

Транспортник нырнул под ледяную арку и, протаптывая новую колею поверх свежего льда, стал набирать скорость, оставляя позади бушующие гейзеры.

Буровую площадку закутала серая полупрозрачная дымка. Из нее, словно призрак, поднимался в небо гейзер. Его мощность снижалась. Разлом постепенно зарастал новым льдом.

Ясон надеялся, что Илья прав и скважина еще цела.

Ее Ясон увидел издалека. Над ней словно витал невидимый защитный купол, который не пропускал снег и лед.

В полусотне метров от скважины на возвышенности из свежего льда, Ясон заметил Изгоя. Остановив транспортник позади него, Ясон вышел наружу. Под ногами хрустел свежий лед.

— Егерь!

Нет ответа.

Ясон обошел Изгоя вокруг, заглянул внутрь. Никого. Его не покидало чувство, что за ним наблюдают. И Ясон знал кто это был.

Черный чувствует, что Ясон вернулся, и Он боится.

Пусть боится… Потому что Ясон не отступит.

В стороне виднелся размытый силуэт человека. Ясон бросился бегом к нему.

— Егерь! Друг!

Ясон делал шаги по несколько метров в длину и ускорялся, нарушая все возможные правила. Приближаясь, дымка рассеивалась, силуэт обретал четкость. Но теперь он был не один, их было двое. А когда Ясон оказался в нескольких метрах, их стало четверо. Они сидели вкруг, скрестив ноги под себя, сложив руки на колени. Их взоры были направлены в центр общего круга.

Ясон медленно обошел их, приглядываясь к каждому. Они не обращали на него внимания. Цифровые проекции лиц были отключены.

Ясон заметил, что у некоторых ноги и руки покрыты остатками льда — будто когда-то они полностью были погребены в ледник, и кто-то вырубал их оттуда.