Его волчица. Я тебя приручу (СИ) - Невинная Яна

Мне бы справиться со своей второй сущностью, всё чаще заявляющей о себе. Я не могла спать, не могла нормально есть, меня беспокоило постоянное шевеление под кожей, настоящий зуд, как будто изнутри оболочку прорывает мех, пальцы кололо – когти так и норовили разодрать кожу и выпростаться наружу. Моя волчица хотела на свободу, ей жизненно необходимо было бегать по лесу, ловить дичь, выть на луну. Ее потребности становились моими, и я была словно дикий загнанный зверь в ловушке, мысли которого путаются и становятся примитивными.

Я была зверем и что-то там рассуждала о спасении человечества, тогда как волчица бесилась из-за иголок, воткнутых мне под кожу, и потери крови. Чувствовала, что она не выдерживает и готовится дать отпор, что ее терпение на исходе, и она не будет позволять долго издеваться над собой. Я обязана была сообщить о своем состоянии Демьяну, иначе неминуемо пришлось бы встретиться с последствиями, и я боялась, что не смогу выдержать гнет вины, когда кого-нибудь растерзаю или причиню боль. А вдруг я наброшусь на ребенка? Покалечу кого-то? В ответ меня просто-напросто забьют с особенной жестокостью, наплевав на мою ценность.

Если, если, если… Вопросы и предположения мучили меня, изводили мой мозг.

И, конечно же, мое состояние не осталось незамеченным для Демьяна. Как лидер стаи, он наблюдал за мной, за своей пленницей и невольной спасительницей.

Как же я ненавидела его сейчас! Казалось, что с каждой минутой ненависть возрастает в геометрической прогрессии и грозит затопить меня. Я всегда была миролюбивым, добрым и спокойным человеком, и подобные агрессивные чувства были для меня в новинку.

Они ощущались как инородное тело, от которого хотелось избавиться. Были похожи на раковую опухоль, запустившую по всему телу метастазы. Как ни пытайся, не выкорчевать из себя, не уничтожить и не вылечить никакими лекарствами. Я безнадежно больна своей ненавистью. Этот недуг точит меня изнутри и делает другим человеком. В какой-то степени я стала похожа на всех людей вокруг, заболев неизлечимой ненавистью.

Отдала бы всё, лишь бы избавиться от нее. Но если раньше я легко подавляла свои эмоции, сдавалась и подчинялась, в виду своей мягкости шла у кого-то на поводу, то теперь волчица не позволяла костру ненависти потухнуть. Внутри меня горел самый настоящий вечный огонь, направленный на Демьяна.

Вообще странно – волчице бы радоваться, что он пробудил ее, не дал мне выпить чудодейственную сыворотку, способную убить ее в зачаточном состоянии. Но чувства во мне превратились в до невозможности запутанный клубок. И сложно было разобрать, кто кого и за что ненавидит. Знала лишь одно – сосредоточие ненависти во мне грозило окончиться глобальным взрывом, уничтожающим всё на своем пути.

И со всем этим надо было как-то стараться жить, справляться ежедневно, ежечасно, пытаться выглядеть нормальной в глазах других, не пугать их своим присутствием.

На меня и так смотрели как на диковинное существо, не понимая, добро я или зло, враг или друг. Найду ли я в себе ресурсы, чтобы жить вот так, я не знала, но было ясно как день, что вся эта ситуация – временное явление. Обязательно наступят перемены. Что-то произойдет. Кто-то извне разрушит существование стаи. Или же она будет отравлена изнутри. Так не будет продолжаться вечно. Что же делать мне? Спокойно ждать перемен или попробовать самой повлиять на свою жизнь?

Глава 34. Стая оборотней. Бунт

– Трусы! Подлые трусы! Предали свою кровь и ушли! Нас мало, но один оставшийся стоит десять таких, как они. А выродки, укравшие то, что им не принадлежит? Мы должны уничтожить всё их паршивое племя! Немедленно!

Громкий голос, пропитанный ненавистью, раздавался во всеуслышание. Гулкое эхо разносилось по поляне, где проходили советы, путался в высоких елях и улетал в темное небо.

Волки постепенно выходили из домов на неожиданный призыв, собираясь вокруг Януша, распалявшегося всё сильнее. Он прямо-таки взял и вышел в центр поляны и начал говорить, обращаясь сначала к запертым домам, а потом к своим собратьям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он звал стаю охотиться на выродков, настаивая с таким упорством, словно обладал правом лидера. Борьбы за власть было не избежать, и все это понимали. Полнолуние всегда пробуждало в волках их худшие черты, и это не стало исключением.

Лидер стаи не дал волкам свободы, не утолил их жажды охоты, запретил нападение на выродков. 

В это нестабильное время, когда стая распалась на два лагеря, Януш не мог не воспользоваться ситуацией и не совершить попытку очередного переворота.

– Снова бросаешь мне вызов, Януш? – на удивление спокойно прервал безумствующего оратора альфа, медленно спускаясь с крыльца своего дома. Невозмутимо держа руки в карманах, он будто бы давал понять, что не принимает молодого волка за угрозу и не видит в нем достойного соперника.

Так беседует строгий родитель с провинившимся ребенком.

– Если ты и дальше собираешься попирать мои права, то я не вижу смысла придерживаться правил. По законам стаи ты можешь вызвать меня на бой, если желаешь стать альфой. Но это мы уже проходили. Ты был изгнан и вернулся, поджав хвост, как подбитая шавка, просил пустить тебя обратно в стаю, обещал подчиняться. И что теперь? Я устал от тебя, Януш. От того, как ты вечно поносишь мое руководство, лезешь к моей жене, подговариваешь против меня моих же волков. Что тебе надо? Ведь мы же дружили раньше, я ценил тебя как верного соратника, был тебе наставником. Что же случилось? Что с тобой не так? Может, пора успокоиться и решить, что ты предпримешь – прогнешься под меня или уйдешь, чтобы никогда не вернуться? Ясно, что жизнь в стае на вторых ролях не для тебя.

– А-а-а, вот он, наш несгибаемый вожак! – Януш демонстративно развел руки в стороны, начав медленно кружиться на месте, словно выступал на сцене и наслаждался вниманием поклонников. – Посмотрите, как он трусливо избегает поединка. Точно так же, как избегал последние дни нападать на поселение выродков!

Вытянув указательный палец вперед, он ткнул в направлении Адама, обводя сверкающим взглядом стаю.

– Вы хотите подчиняться вожаку, который отпускает людей восвояси, не разобравшись с проблемой до конца? Хотите, чтобы вами управлял трус? Вы достойны большего! – Голос Януша буквально зазвенел, он походил на свихнувшегося. Волки перешептывались, обмениваясь растерянными взглядами.

Йоланта взволнованно всматривалась в их лица, опасаясь бунта. Еще вчера всё было спокойно, а сегодня подлый Януш настраивает стаю против вожака.

Из-за полнолуния и так непросто удержать волков, они так и рвутся в лес на охоту – поэтому и остались в поселении, а не отправились обратно в город с семейными собратьями.

Это не мирные городские оборотни, а настоящие звери с жаждой, горячащей их кровь до предела. Одиночки, которым пока для счастья нужны лес, жестокие схватки и на всё готовые женщины. Пока не встретили ту единственную, которая повернет их мысли в сторону тихого семейного очага и детей. Тихого с поправкой на натуру оборотня, конечно.

Сейчас же они думают один созвучно другому, и сложно удержать их в узде.

Но Адаму всегда удавалось не допустить извержения вулкана, снизить накал, добиться того, чтобы волчьи законы исполнялись неукоснительно.

Не убивать людей. Не обращаться в их присутствии.

Удастся ли теперь? Ребенок чувствовал волнение матери и вертелся в животе сильнее прежнего, так, что волчица боялась, как бы не пришлось идти к повитухе.

– Уж не тебя ли они достойны? – с мрачной ухмылкой поинтересовался Адам, оставаясь внешне хладнокровным вопреки кипящему негодованию. Йоланта многое бы отдала, чтобы сейчас очутиться в его объятиях, чтобы муж успокаивал, бормоча ласковые слова, и поглаживал большой сильной рукой ее живот, вместо того чтобы в который раз заниматься подавлением бунта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Януш демонстративно ударил себя кулаком в грудь.

– Я лучший вожак, чем ты! И поведу стаю на охоту! Мы не люди, чтобы отсиживаться в деревянных клетках.