Маскарад в стиле ампир - Джоан Смит

— Пока мы не можем уехать. Хартли свои деньги получил, Понсонби тоже. А мои все еще у негодяя. Стенби давал только двадцать пять тысяч. Они все еще в сейфе у Буллиона.

Джонатон, захваченный необычностью происходящего, об этом не подумал.

— Мне кажется, что все переговоры и обещания имели одну цель — убрать нас с дороги, чтобы не мешали, — сказала Мойра мрачно. — Мистера Хартли волновали только его собственные деньги. Он уедет, как только Стенби ляжет спать. Поедет забирать у Черного Призрака добытые обманом деньги. Больше мы его не увидим. Он нас перехитрил.

— У тебя было слишком много времени на размышления, тебе уже бог знает что мерещится, — пытался успокоить сестру Джон. — Ты теперь в каждом видишь подлеца, потому что Стенби оказался подлецом. Сбегаю вниз, посмотрю, что они делают. Спрячусь за буфет в коридоре около Большой Гостиной.

Еще не дойдя до Большой Гостиной, Джонатон услышал веселый смех. Буллион разливал бренди, джентльмены поднимали тост за свой успех и новые начинания. Он прислушался, но не мог уловить ничего, что было бы как-то связано с планом Хартли помочь Мойре. Джонатон не хотел верить, что Хартли способен оставить Мойру и его ни с чем. Зачем ему было сообщать, что он уезжает ночью? Они бы никогда не догадались и так. Раз он предупредил их и велел собрать вещи, значит, он собирается позаботиться о них.

Веселье лилось через край, голоса становились громче. Вот Понсонби запел непристойные куплеты. Потом его голос затих. Джонатон заглянул в гостиную и увидел, что Понсонби уже свалился под стол. Буллион продолжал наполнять бокалы тех, кто еще держался на ногах. Майор Стенби уже качался, как маятник, и вдруг опустился на стул, не сел, а скорее упал. В следующую минуту голова его стукнулась об стол.

Понсонби поднялся с пола, как Лазарь, восставший из гроба.

— Он уже готов? — спросил он Хартли.

Хартли приложил палец к губам в знак предостережения. Он взял Стенби за плечи, встряхнул его и пробормотал ему в уху:

— Еще одну, Стенби, за Его Величество.

Стенби даже не пошевелился. Подмешанное в бренди снадобье сделало свое дело.

Понсонби приподнял Стенби за волосы, взглянул на его закрытые глаза и отпустил. Голова ударилась о столешницу.

— Все. Он спит. Пойдем, — сказал Понсонби.

Хартли довольно ухмыльнулся.

— Буллион, вы молодец, — сказал он, передавая хозяину гостиницы кожаный мешок, в котором позвякивали монеты. — Если вы будете так добры, что достанете наши деньги из сейфа, я скажу леди Крифф, что все готово к отъезду.

— Мне нужно положить в сейф одну вещь для Стенби, — спохватился Понсонби и выбежал из гостиной.

Джонатон бросился наверх, как только услышал слова Понсонби. Он даже не постучал к Мойре, а просунул голову в дверь и сказал:

— Ты ошибалась, сестра, Хартли в данный момент добывает твои деньги из сейфа. Сейчас он будет здесь. Не стыдно тебе, что ты ему не верила? Я же говорил: он парень что надо.

Джонатон выбежал в коридор, чтобы распорядиться о чемоданах.

Мойра не могла поверить своим ушам. Значит, он не шутил! Сейчас он придет! Неужели кончился ужас последних четырех лет?! Еще минуту назад казалось, что этот кошмар будет длиться вечно. Когда раздался стук в дверь, она встала, словно в полусне, и пошла открывать. Вошел мистер Хартли и передал ей кожаный чемоданчик.

— Это ваши деньги. Двадцать пять тысяч, — сказал он, открывая замок.

Мойра едва взглянула на деньги.

— О… благодарю вас, мистер Хартли, — произнесла она обессилевшим от волнения голосом.

— Рад служить, мисс Тревизик.

Они стояли, глядя друг на друга, не произнося ни слова. Наконец Мойра сказала:

— Вы очень великодушны, — сказала она, не отрывая взгляда от его лица.

Хартли вдруг широко улыбнулся.

— А я думал, что леди Крифф будет щедрее на благодарность, — хитро сказал он, поставил чемодан в сторону и взял Мойру за руку.

— Вы думаете, наверное, что я ужасная женщина, — сказала Мойра, покраснев при воспоминании о грубостях, которые успела наговорить ему за эти дни.

— Естественно. Очень непорядочно было пытаться вернуть то, что у вас украли, не говоря уже о смелости и решительности, которую вы проявили, вступив в поединок с одним из величайших мерзавцев Англии. О том, с каким талантом вы сыграли роль богатейшей дамы леди Крифф, я уже просто умолчу.

Она ответила робкой улыбкой на его двусмысленные комплименты.

— Куда вы направляетесь теперь? — спросила она.

— Планировал вернуться на Ганновер Сквер, когда улажу дела со Стенби.

— К лорду Дэниелу?

— Точнее в дом его отца. Лорд Дэниел всего-навсего младший сын лорда Треймана. Старшие сыновья обычно не поступают на службу в армию.

— Лорд Дэниел был в армии? — спросила она, начиная понимать. Хартли кивнул. — Он случайно не был майором?

— Именно так.

— Так это вы и есть лорд Дэниел?

— Вынужден признаться. А вы куда едете — в Суррей или Ковхаус?

— Как вы думаете, не опасно сейчас нам возвращаться домой?

— К утру здесь будет полиция, они прибудут, чтобы арестовать Стенби. Его разыскивают в связи с десятками преступлений, включая многоженство. Он никогда официально не регистрировал брак с вашей матерью, Мойра, так что можете не опасаться, что потребует назад деньги. Мы бы вызвали его на Боу-Стрит раньше, просто некоторые из его преступлений трудно доказать. Например, те пятнадцать тысяч, которые он зажулил у моего кузена Робби Синклера. Он шулер и играл краплеными картами. Как это докажешь? Поэтому я и погнался за ним в Блекстед. Семью Понсонби — кстати его настоящее имя лорд Эверли — он надул, продав им акции не существующих золотых приисков. Его семья уж и не надеялась вернуть деньги. Эверли сказали, что, если ему удастся их отвоевать, они будут принадлежать ему. Стенби его никогда не видел. Поэтому Понсонби прибыл сюда, как только узнал, что Стенби скрывается в Блекстеде. Он хочет оставить эти акции для Стенби в сейфе Буллиона, вместе с коллекцией леди Крифф. Нельзя же бросить почтенного майора с пустыми руками.

Мойра внимательно слушала, но не могла понять, какое преступление Стенби совершил по отношению к Хартли.

— А вы? У вас тоже были личные претензии к Стенби? Мы все вернули свои деньги. А что вам достанется за усилия?

— Надеюсь, что приобрету подругу, — сказал он, вопросительно глядя на нее, и видя, что она не возражает, Хартли крепко обнял девушку.

Хартли прижал свои губы к ее губам: у Мойры возникло странное ощущение — голова кружилась, все плыло, как в волшебной сказке, а сердце, казалось, просто остановилось. Нежность легкого поцелуя перешла в обжигающую страсть. Руки его сомкнулись у Мойры за спиной и держали ее так крепко, что она чуть не задохнулась. Волна неописуемого блаженства охватила все ее существо, словно огромный солнечный диск засиял над головой, обогревая и успокаивая своими лучами.