Второй Грааль - Борис фон Шмерцек

«Нет, он не человек, — подумала Рейхан. — Он сумасшедший. Бестия. Монстр. Почему я не заметила этого много раньше?»

И тотчас же сама себе ответила на вопрос: во-первых, потому, что до того, как она попала в больницу, Гольдман еще не проводил исследований на людях. И во-вторых, потому, что она сама закрывала глаза на действительное положение дел. Да, подумала она, вот она — горькая правда. Надежда победить СПИД с помощью Гольдмана ослепила ее.

— Пожалуйста, помогите мне! — сказал Нангала. — Я вижу, что вы не из тех бездушных роботов, которые выполняют здесь свою работу. У вас есть сердце, я точно знаю. Вы — моя единственная надежда.

Надежда, подумала Рейхан. Ну и что с того? У нее точно так же были надежды, которые она теперь вынуждена оставить. Но она знала, что Энтони Нангала прав. Если она ему не поможет, этого больше не сделает никто.

Энтони Нангала почувствовал, что Рейхан Абдалла на его стороне.

Тем не менее она сказала:

— Я не могу выпустить вас из лаборатории. Нам не удастся пройти и ста метров. Проход к этой части здания находится под видеонаблюдением. И даже если мы окажемся во дворце, там тоже десятки охранников.

Но, по крайней мере, женщина дала знать, что готова ему помочь.

— Лучше я поставлю в известность полицию, — сказала она. — Я…

Она умолкла. Слеза побежала по ее щеке.

Нангала понял: должно быть, что-то произошло. Только из-за него женщина не стала бы плакать. Но побоялся спросить об истинной причине, чтобы не бередить ее раны. Охотнее всего он заключил бы ее в объятия и утешил бы, но мешали оковы.

— Мы находимся поблизости от какого-то дворца? — спросил Нангала.

Женщина кивнула и объяснила ему положение дел.

Нангала обдумывал некоторое время.

— Вряд ли Ассад добровольно пустит полицию в лабораторию, — сказал он. — Это значит, что полицейским придется устраивать штурм. Представляете, что произойдет, когда группа полицейских вступит в перестрелку с охраной дворца? Предположительно, это займет некоторое время, а Гольдман и Ассад получат возможность избавиться от всех доказательств.

Женщина сглотнула:

— Вы имеете в виду доменную печь?

— Ничего определенного, — ответил Нангала. — Но думаю, что-то в этом роде, да.

— Значит, никакой полиции?

— Нет.

— Что вы предлагаете взамен?

Нангала напряженно размышлял. Он спрашивал себя: только ли Донна Гринвуд помогает Гольдману и Ассаду, или еще некоторые члены ордена замешаны в этой ужасной игре? Кому он мог больше всех доверять?

Он решил довериться Ларе Мозени: не только потому, что они составляли одну команду и с самого начала у него создалось о ней хорошее впечатление, а прежде всего потому, что она вступила в орден только несколько месяцев назад. Вряд ли она так быстро могла поддаться соблазну и поступиться только что приобретенными идеалами.

— Вы сможете отправить мейл от моего имени? — попросил он.

Рейхан кивнула:

— Что за сообщение? И кому?

— У вас есть карандаш и бумага?

Женщина вытащила из нагрудного кармана шариковую ручку и использовала салфетку в качестве бумаги. Энтони Нангала продиктовал ей адрес электронного ящика Лары Мозени и зашифрованное сообщение, так как не знал, проверяет ли Донна или кто-либо еще ее электронную почту. Никто, кроме Лары, не смог бы расшифровать его послание.

— Так как я не могу покинуть кровать, остается еще только одна проблема, — нерешительно вымолвил Нангала. — Не могли бы вы сделать мне еще одно одолжение?

— Еще одно одолжение? Какое?

— Я знаю, моя просьба может показаться сумасшедшей, но не слетаете ли вы вместо меня во Францию? Умоляю вас!

52

Лара спала как убитая в кровати в гостиничном номере, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку.

— Да?

— Это Танака.

Лара мгновенно проснулась. Звонок Танаки не предвещал ничего хорошего.

— В чем дело? — спросила она.

— Это я бы хотел узнать от вас.

Лара вообще ничего не понимала.

— Что вы имеете в виду?

— Полчаса назад Интерпол перехватил электронное сообщение, посланное для вас. Довольно странное. Я очень хотел бы знать, что оно означает.

Лара отвела рукой прядь волос с лица.

— Выкладывайте.

— Сообщение написано, по всей вероятности, на мобильном телефоне с доступом в Интернет. В сообщении стоит: «Встретимся завтра в шестнадцать часов перед турецкой баней, там же, где в последний раз. Э. Н.». Мы не смогли определить, кому принадлежит мобильный телефон. Кто такой Э. Н.?

Лара ушам своим не поверила, услышав такую новость.

— Энтони Нангала, — пробормотала она. — Неужели он жив? И к тому же на свободе?

— Так кто же он?

— Член ордена, к которому я принадлежу. Мы с ним что-то вроде партнеров.

— Вы обручены?

— Боже мой, нет. Партнеры, как… как напарники в полицейской команде. Мы сотрудничаем, обмениваемся информацией, иногда прикрываем друг друга.

— И где находится эта турецкая баня, перед которой вы должны встретиться?

Это было проблемой. Лара даже представить не могла, о чем идет речь.

— Мы никогда не встречались перед какими-либо банями, — сказала она. — У меня нет никакого представления, что он имел в виду.

— Госпожа Мозени, я не потерплю, чтобы меня водили за нос! — Интонация Танаки внезапно стала резкой. — Вчера ночью я потерял вас из виду. Второй раз со мной этот номер не пройдет. Не забывайте, что я представитель власти. И если захочу, могу приказать задержать вас в любое время! Так что повторяю еще раз: где вы собираетесь с ним встретиться?

Лару охватила ярость. Она в самом деле не имела никакого представления, что Энтони хотел сказать этим сообщением. Последний раз она видела его в Париже. Перед турецкой баней, как в последний раз. Но там поблизости нигде не было турецких бань.

Она еще раз припомнила все встречи с Энтони Нангалой. После вступления в орден она встречалась с ним раз пять-шесть. В Риме, Бергене, Давосе, Торонто и в последний раз — в Париже. Они беседовали, совершая подробную экскурсию по городу, поднялись на Эйфелеву башню, бродили по набережным Сены и напоследок…

— Париж! Конечно! — выпалила она. Наконец до нее дошло. — Мне нужно в Лувр.

Лара отправилась в фойе отеля и попросила забронировать ей билет на ближайший рейс в Париж. Кроме того, она до тех пор строила дежурному администратору глазки, пока он не согласился пустить ее к гостиничному компьютеру с выходом в Интернет. Конечно, помогла и придуманная ею история о смертельно больном отце, растрогавшая мужчину.

Когда через пятнадцать минут она пришла в номер Эммета и он спросил ее, как она получила известие от Энтони Нангалы, у нее уже было наготове объяснение: женская интуиция. Не очень оригинально, но, кажется, Эммет довольствовался этим. И если он захочет проверить выдумку, администратор определенно вспомнит о ней.

Эммет, как и она, был поражен новостью.

— Если Энтони вообще не похищали в Нью-Йорке, — сказал он, — почему он уклонился от встречи в Лейли-Касле?

— Ни малейшего представления. Я спрошу его, если увижу.

Эммет задумчиво кивнул:

— Будь осторожна. Это может оказаться ловушкой.

— Мейл наверняка написан Энтони. Кроме него и меня, никто не мог знать, где мы встречались последний раз.

— Возможно, его силой заставили говорить. Будь крайне осторожна!

Лара поняла, что он очень обеспокоен. Почему-то для него было очень важно, чтобы с ней ничего не случилось.

— Я буду осторожна, — сказала Лара. — Обещаю.

Несколькими часами позже она сидела в «Боинге-737», летящем в Париж. Почти весь полет она проспала. Самолет прибыл в Париж посреди ночи, и она сняла номер в отеле аэропорта. Оттуда в первой половине дня в субботу отправилась в город.

Около часа ей понадобилось, чтобы добраться до стеклянной пирамиды Лувра и встать в очередь. Через два часа она вошла в музей.

Еще некоторое время она потратила на то, чтобы найти зал.

Точнее говоря, картину. «Турецкая баня» Энгра. При последней встрече Энтони Нангала на удивление много рассказал об этой картине и художнике. Только поэтому она о ней вспомнила.

Встретимся завтра в 16 ч. перед турецкой баней, там же, где в последний раз.

Она бросила взгляд на наручные часы. 15.33. Еще почти полчаса. Она решила использовать время, чтобы немного осмотреться. Правда, ее мало интересовали живопись и скульптура, а больше посетители музея. Но ни Энтони Нангалы, ни кого-либо другого, кто мог показаться ей подозрительным, она не обнаружила.

Около четырех она вернулась к назначенному месту встречи. Заняла место перед картиной Энгра и принялась ее рассматривать, как будто что-то понимала в искусстве. Прошли четверть часа, а Энтони Нангала так и не появился. Лару охватило недоброе предчувствие.