Предновогодье. Внутренние связи (СИ) - Хол Блэки

Обернувшись к окну, я увидела жуткое зрелище. Между столами метался человек, объятый огнем.

Начались паника и давка. Опрокидывая столы и топча друг друга, обедавшие ринулась к выходу из столовой. Какой-то парень с перекошенным лицом оттолкнул меня, и я едва не напоролась на ножку перевернутого стола.

От горящего человека разлетались ошметки пламени, догорая на полу маленькими островками. Неожиданно занялась оконная штора. Несчастный метался, а потом, крича и визжа, начал кататься по полу, пытаясь сбить огонь.

Прижавшись спиной к колонне, я зачарованно уставилась на жуткое зрелище. Казалось, будто передо мной аттракцион, а происходящее — не что иное, как хороший трюк или инсценировка.

Я вцепилась в сумку. Наверное, когда-нибудь, если умру, меня похоронят вместе с ней.

Толпа же обезумела. В дверях образовалась пробка. Гвалт и крики смешались в устрашающую какофонию звуков. Перед глазами мелькали лица, чьи-то ноги пинали осколки посуды и поскальзывались на уляпанном пищей полу.

Внезапно меня схватили за руку и потащили в сторону от вопящей толпы, пытавшейся выбраться через двери столовой. Меня волочили по лабиринтам кухонных столов мимо шкафов, плит, огромных кастрюль и поварешек на крючках.

— Быстрее, — подгоняли, подталкивая в спину.

Бежать? Там заживо сгорает человек, и никому нет до него дела! Я остановилась, выдернув руку из крепкой хватки.

— Что ты творишь? — закричал над ухом голос. — Тебя затопчут!

Я огляделась. Обстановка задворок столовской кухни казалась нереальной и гротескной. Передо мной маячило бледное лицо Мелёшина. Мимо нас пробежали несколько человек, оттолкнув к стене.

— Надо помочь! — закричала я.

— Чем? — заорал Мэл. — Чтобы сгореть вдвоем?

— Брось ее! — заскулила взявшаяся невесть откуда брюнетка. — Хочет сдохнуть — пусть возвращается.

Вцепившись в руку Мелёшина, она, дрожа от страха, панически оглядывалась по сторонам. Я повернула обратно, но далеко уйти не получилось. Мэл снова схватил меня за руку и потащил за собой. Отчетливо запахло горелым, дым крался по полу, поднимаясь серыми патлами к потолку. Мимо, расталкивая нас, пробежало несколько парней.

— Б***ь! В сторону! — заорал один из них и, расчищая дорогу, заехал мне под ребра. От дикой боли я согнулась пополам и, забыв, как дышать, судорожно хватала ртом. В глазах потемнело.

Мелёшин ухватил спешащего подонка за рукав и, развернув, с размаху врезал по лицу. Тот отлетел к стене и со стоном сполз на пол.

— Ты этого хотела? — закричал Мэл, обернувшись ко мне. — Спасти мир? А кто спасет тебя?

— Егорчик, пойдем, пожалуйста! — Эльза потянула его за рукав. — Мне страшно! Я не хочу здесь погибнуть!

— Давай! Беги! — Мелёшин подтолкнул девицу к двери с надписью "служебный выход", но она уперлась и мелко-истерично замотала головой.

Сработала пожарная сигнализация, и с потолка начала распыляться водяная пыль. Волосы Мэла намокли, светлый свитер пошел быстро увеличивающимися пятнами. Да и я, наверное, выглядела не лучше. Лежала в луже воды, и совершенно без сил.

Он поднял меня, закинув безвольную руку себе на шею.

— Теперь довольна? — выплюнул на ухо. — Успокоилась?

— Брось ее! — закричала Эльза. Она не решилась оторваться от Мелёшина. Её мокрые волосы прилипли к голове, делая похожей на облезлую кошку с потеками туши.

Мэл, держа меня на руках, вошел в дверь с табличкой "служебный выход", и мы очутились в полутемном коридоре со сводчатым потолком. На меня пахнуло влажностью и прохладой. Наверное, это дорога к погребам. Сзади снова послышался топот. Мелёшин осторожно прислонился к стене и пропустил большую группу бегущих. Я непроизвольно вдохнула глубоко, и живот пронзила боль, заставляя содрогнуться всем телом.

— Больно? — спросил вполголоса Мэл.

Кивнув, я склонила голову на его плечо, пытаясь ухватиться непослушными пальцами за воротник намокшего свитера. Второй рукой прижимала к себе сумку, словно в ней была заключена моя жизнь.

— Потерпи, скоро станет легче, — успокоил шепотом Мелёшин. — Я знаю.

И поцеловал в висок.

Где-то впереди цокала на шпильках Эльза, кто-то бежал сзади, догоняя нас.

Посветлело, и мы попали в институтский коридор, а затем в холл, куда из других коридоров стекались ручейки студентов. Мэл, расталкивая собравшихся, пронес меня к святому Списуилу и усадил на постамент. Я сжалась в комочек.

Слышалось завывание сирен, невдалеке кто-то плакал, кто-то бесцельно шатался по залу, а кто-то бурно обсуждал происшедшее, выплескивая накопившийся адреналин.

Я начала понемногу впускать мелкими рваными глоточками воздух в легкие, а затем перешла на глубокое дыхание. Острая боль утихала капля по капле, и лишь где-то внутри остался ноющий кусочек. Зрение помалу вернулось в норму, позволив объективно воспринимать окружающее.

Недалеко на постаменте устроилась Эльза с подружками, и, экспрессивно размахивая руками, живописала свое невероятное спасение. Мелёшин исчез в толпе, и его нигде не было видно. Перед моими глазами мелькали промокшие спины и понурые и потрясенные лица. Несколько парней в сторонке, перебивая друг друга, делились впечатлениями.

Толпа периодически всколыхивалась, пропуская пожарных. Изредка поверх голов мелькали белые шапочки врачей. Вразнобой загудели сирены — теперь уже скорой помощи.

— Внимание! — в холле раздался усиленный динамиками женский голос. — Сегодня занятия отменяются. Всех собравшихся прошу пройти в большой спортивный зал. Вас осмотрят и в случае необходимости окажут медицинскую помощь.

Вещала Царица. Ее уверенные слова прозвучали, ободряя и успокаивая. Толпа редела и рассасывалась, втягиваясь в коридор, ведущий в спортивное крыло. Постамент опустел. Тут я заметила Мелёшина и парней из столовой, проталкивавшихся к статуе святого Списуила.

— У меня ноготь поломался, — захныкала Эльза, обращаясь к подошедшему Мэлу. — И где моя сумочка?

— Не истери, — ответил тот грубо и отвлекся на разговор с пестроволосым Макесом и бритым бугаем.

Медленно встав, я прислонилась к стене, ожидая, когда пройдет головокружение. Сделала несколько шагов на нетвердых ногах, прислушиваясь к ощущениям. Ничего, жить будем, нас еще и не так одаривали.

— Господи, что за ужас! — вздохнула Эльза, оглядывая свои руки. — Не вылезу сегодня из салона, останусь там на ночь.

Ее подружки засмеялись, поддержав остроумную шутку.

— Смотри не захлебнись в розовой пене, — вставила я едко.

Девица обернулась:

— А-а, оказывается, это ты квакаешь. Я-то думаю, кого нелегкая угораздила выбраться?

Мне стало противно и мерзко слушать каждое слово, произносимое капризно изогнутыми губами.

— Там человек сгорел заживо, а тебя ногти волнуют? — закричала я. Парни обернулись, прервав разговор.

— Ну и пусть! — ответила визгливо Эльза, вскакивая. — Идиотам полезно немножко поджариться!

Я подошла к ней и толкнула. Она, не удержавшись, уселась задницей на постамент.

— Дура! — прошипела ей. — Набитая опилками дура.

— Чего она, Мэл? — пожаловалась плаксиво брюнетка и напустилась на меня: — Мало тебя дрессировали, корова неуклюжая? Я тебе покажу, как руки распускать! Я тебе такую жизнь устрою, мало не покажется!

Не обращая внимания на вопли, я направилась к раздевалке.

— Эй, ты куда? — окликнул Мелёшин. — Нужно показаться врачам.

Затормозив, я развернулась и подошла вплотную к нему.

— О здоровье заботишься, да? Вдруг со зверушкой что-нибудь случится, как будешь развлекаться и одалживать друзьям? Заскучаете с непривычки. С утра сам дрессировал, на обеде подружке дал попробовать, а вечером он побалуется? — кивнула на пестроволосого, и тот опустил глаза. — Или скопом поиграете, а?

Мелёшин молчал, сжав кулаки, с гуляющими желваками на бледном лице. А меня понесло:

— Предупреди заранее, кто будет следующим. А то подленько получается, не находишь?

И, пошла, не дожидаясь следующей дозы оскорблений.