Лионесс: Зеленая жемчужина - Джек Вэнс

«Все возможно, — согласился Мурген. — На твоем месте я боялся бы собственной тени. Опасность, которую можно предвидеть, можно предотвратить!»

Учитывая наставления Мургена, Шимрод окружил Трильду сетью чувствительных волокон, создававших какое-то подобие системы предупреждающей сигнализации. После этого, вернувшись в лабораторию, он убрал с одного из столов груду книг и магических редкостей и развернул на нем полученный от Мургена свиток пожелтевшего пергамента.

Пергамент тут же слился с поверхностью дубового стола и превратился в большую карту Старейших островов; каждое государство обозначалось тем или иным оттенком. Там, где находилась Фароли — усадьба Тамурелло — зажегся голубой огонек, знаменовавший присутствие чародея. Куда бы ни направился Тамурелло, голубой огонек должен был прослеживать его перемещение. Шимрод убеждал Мурге-на в том, что полезно было бы наблюдать за передвижением нескольких других персонажей, но Мурген и слышать об этом не хотел: «Тебе следует сосредоточить внимание на Тамурелло и забыть обо всем остальном».

Шимрод не соглашался: «Почему не использовать все возможности инструмента? Допустим, красный огонек обозначал бы твое местопребывание. Допустим, одна из твоих любовниц заманит тебя в подземелье, и ты не сможешь оттуда выйти. Карта помогла бы сразу тебя найти и освободить из темницы. Просто, легко и удобно!»

«Такое развитие событий маловероятно».

Таким образом, карта позволяла определять только местонахождение Тамурелло и, судя по показаниям голубого огонька, Тамурелло продолжал оставаться в Фароли.

Проходили дни. Шимрод совершенствовал методы слежки, применяя самые ненавязчивые средства — Тамурелло, если бы он того пожелал, мог игнорировать их, не поступаясь своим достоинством.

Тамурелло, однако, отказывался смириться с вмешательством в свои дела и попытался устроить Шимроду несколько искусных пакостей, каковые успешно предотвратила окружавшая Трильду система охраны и сигнализации. Тем временем Тамурелло делал все возможное, чтобы ослепить оптические усики Шимрода и разрушить сосредоточенными шумовыми волнами его подслушивающие раковины.

Увлеченный своей задачей, Шимрод применил новый комплект чувствительных устройств, постоянно причинявших Тамурелло неожиданные неудобства. Судя по всему, стратегия Мургена — сосредоточить энергию Тамурелло на борьбе с мелкими неприятностями — в целом оказалась успешной.

Прошел почти месяц, и в вечернем небе снова всходила тусклая половина луны — мысли Шимрода все чаще возвращались к белому дворцу на берегу моря. Он представил себе возможность повторного полночного посещения скалистого уступа, выдающегося в океан, но тут же отказался от этой мысли; тем не менее, непрошеные образы и навязчивый аромат фиалок продолжали преследовать его.

Шимрод хотел изгнать свои видения: «Прочь! Уходите! Оставьте меня! Растворитесь в пространстве, мучительные сны наяву, и никогда не возвращайтесь! Если бы я не знал, что это абсурдно, можно было бы подумать, что Тамурелло снова принялся за свое и делает со мной то, что я пытаюсь делать с ним!»

Наступила ночь. Шимрод не находил покоя. Он вышел наружу — подышать свежим ветром, посмотреть на луну. Тишину темного луга нарушали только сверчки и сонное, далекое кваканье лягушек. Когда Шимрод дошел до старой пристани на берегу пруда, луна уже спускалась по небосклону. Он бросил камешек в неподвижную черную воду — расходящиеся круги отливали серебром… Сигнальный усик, колебавшийся у него на шляпе, внезапно предупредил: «Кто-то стоит рядом. Возникла и сразу исчезла вспышка магической энергии».

Шимрод оглянулся и почти без удивления обнаружил на берегу изящную фигуру в белом платье и черном плаще: Меланкте. Она стояла, глядя на луну, и словно не замечала его.

Шимрод отвернулся и тоже игнорировал ее.

Меланкте взошла на пристань, остановилась рядом: «Ты ожидал меня?»

«Интересно, каким образом Тамурелло заставил тебя появиться?»

«Это не составило труда. Я согласилась добровольно».

«Странно! В такую ночь тебе следовало бы выть с друзьями на скале».

«Я решила больше туда не ходить».

«Почему?»

«Очень просто. Быть или не быть? Рано или поздно приходится отвечать на этот вопрос. Я решила быть, но в результате снова пришлось выбирать: бродить, как тень, по дворцу, а по ночам петь с отверженными на скале — или подражать человеческому поведению? Я решила измениться».

«Ты не считаешь себя человеческим существом?»

«Тамурелло говорит, что я — бесстрастный апатичный мозг, вживленный в женское тело», — тихо ответила Меланкте. Она посмотрела Шимроду в глаза: «А ты как думаешь?»

«Думаю, что Тамурелло нас слушает и посмеивается». Шимрод прикоснулся к усику на шляпе: «Будь настороже, ищи повсюду — далеко и близко, высоко и низко! Кто нас подслушивает, кто за нами следит?»

«Никто».

Шимрод с сомнением хмыкнул: «Какие инструкции ты получила от Тамурелло?»

«Он сказал, что люди, как правило — тупые, пошлые и развязные хамы, и что общение с тобой позволит мне в этом убедиться».

«Как-нибудь в другой раз. А теперь, Меланкте, позволь пожелать тебе спокойной ночи».

«Подожди, Шимрод! Ты уверял меня, что я красива, и даже целовал меня однажды. А сегодня, когда я сама к тебе пришла, ты не хочешь меня видеть. Любопытная непоследовательность!»

«Здесь нет никакого противоречия. Я остерегаюсь подвоха. Побуждения Тамурелло очевидны; твои побуждения по меньшей мере сомнительны. У тебя сложилось преувеличенное представление о моей глупости и вульгарности. А теперь, Меланкте, с твоего позволения…»

«Куда ты идешь?»

«Домой, в Трильду — куда еще?»

«И оставишь меня одну, в темноте?»

«Тебе не привыкать к одиночеству и темноте».

«Я пойду с тобой — мне больше некуда идти. Кроме того, как я уже упомянула, я навестила тебя по собственной воле».

«В тебе не заметно признаков дружелюбия. Ты ведешь себя скорее так, словно с трудом преодолеваешь отвращение».

«Я не привыкла к общению».

Шимрод едва сдерживал раздражение: «Я был бы скорее расположен пригласить тебя к себе домой, если бы ты не приказала служанке захлопнуть дверь у меня перед носом. Уже один этот факт заставляет меня глубоко сомневаться в твоих намерениях».

«Возможно, я дала служанке такие указания; возможно также, что ты делаешь на этом основании неправильные выводы. Учитывай, что ты вторгся в мою жизнь без приглашения и потревожил мой ум своими любезностями. Я долго думала и в конце концов склонилась к тому, чтобы признать твою правоту — и вот, я здесь. Разве это не то, чего ты хотел?»