Неизменная - Кэрригер Гейл

Лорд Маккон лег на спину, закинув руки за голову и глядя на нее хищными глазами. Ее муж, конечно, совершенно невозможный человек, но и то, что он невероятно сексуальная бестия, тоже отрицать нельзя.

— А ты собираешься рассказать мне о падении с дирижабля? — перешел он в контратаку.

Алексия вдевала в уши сережки.

— А ты собираешься рассказать мне, почему умчался в Шотландию без камердинера, свалив на меня ужин с майором Чаннингом, покупку шляпки для Айви и половину Лондона, еще не очухавшегося от жестокого приступа очеловечивания? Не упоминая того, что мне пришлось совершенно самостоятельно путешествовать через всю Англию.

Они услышали, как в коридоре взвизгнула мисс Хисселпенни, а потом оттуда донеслись другие голоса, вроде бы Фелисити и Танстелла.

Лорд Маккон, который по-прежнему лежал на кровати, картинно развалившись, фыркнул.

— Ладно, путешествовать через всю Англию в обществе сестры и Айви, что, возможно, еще хуже. И виноват в этом ты!

Граф встал, подошел и застегнул пуговицы на спинке ее платья. Алексию это разочаровало, но лишь слегка. Они опаздывали к ужину, а она проголодалась.

— Зачем ты явилась сюда? — без обиняков спросил лорд Маккон.

Леди Маккон раздраженно отстранилась. Этот разговор ни к чему их не привел.

— Коналл, скажи мне вот что: с тех пор, как мы прибыли в замок Кингэйр, тебе хоть раз удалось перекинуться?

Лорд Маккон нахмурился:

— Я ни разу не пытался.

Она удрученно посмотрела на мужа в зеркало, и тот, выпустив ее, отступил. Алексия смотрела на него, он не шевелился. Ничего не произошло. Граф покачал головой и подошел снова:

— Не выходит. Такое ощущение, что я держусь за тебя и пытаюсь перейти в волчью ипостась. Это не то чтобы сложно или ускользает, это просто невозможно. Та моя часть, которая принадлежит оборотню, исчезла.

Алексия повернулась к нему.

— Я явилась сюда, потому что я маджах, а неспособность менять ипостась как-то связана со стаей Кингэйр. Я видела, как ты улизнул поговорить со здешним бетой. Все в этой стае не могут перекидываться месяцами, ведь так? Сколько времени уже существует такое положение вещей, когда это началось? Когда они погрузились на «Спанкер», чтобы плыть домой? Раньше? Где было найдено это оружие? В Индии? В Египте? Или это чума, которую они привезли с собой? Что произошло с ними на чужбине?

Лорд Маккон смотрел на жену в зеркало, положив большие ладони ей на плечи.

— Они ничего мне не скажут. Я больше не их альфа. Они ничего не обязаны объяснять мне.

— Но ты главный сандаунер БРП.

— Мы в Шотландии, тут у БРП нет особой власти. Кроме того, эти люди на протяжении многих поколений были моей стаей. Может, я и не желаю больше быть их вожаком, но и убивать кого-то из них мне тоже совсем не хочется. И им это известно. Я просто хочу знать, что тут происходит.

— Мы оба этого хотим, любовь моя, — отозвалась его жена. — Ты не будешь возражать, если я порасспрошу твоих родственничков?

— Что-то мне неясно, с чего вдруг ты справишься с этим лучше меня, — засомневался Коналл. — О том, что ты маджах, они не знают, и с твоей стороны будет мудро постараться, чтобы все так оставалось и впредь. Королеву Викторию в этой части света не больно-то любят.

— Я буду осторожна.

При этих словах брови ее мужа поднялись почти до самых небес.

— Ладно, я буду осторожной настолько, насколько это возможно для меня.

— Пожалуй, можешь попробовать, это не повредит, — согласился было граф, но потом подумал, учел характер Алексии и добавил: — До тех пор, пока ты не станешь направо и налево пускать в ход свой парасоль.

Высокопоставленная дама, его жена, ядовито ухмыльнулась:

— Я буду осторожна, но не до такой степени.

— И почему я не до конца в тебе уверен? Ладно, остерегайся Дува; с ним может быть непросто.

— Но он ведь бета не того калибра, что профессор Лайалл, можно так сказать?

— Не мне об этом судить, Дув никогда не был ни моим бетой, ни даже моим гаммой.

Вот это интересная новость!

— А этот Нилл, который погиб за морем, он разве не был твоим бетой?

— Нет, мой умер, — коротко ответил граф таким тоном, что стало ясно: больше говорить на эту тему он не хочет. — Твоя очередь. Что там про падение с дирижабля?

Алексия завершила туалет и встала.

— По следу идет кто-то еще: не то шпион какой-то, не то агент, возможно, член клуба «Гипокрас». Когда мы с мадам Лефу прогуливались на обзорной палубе, кто-то пытался столкнуть нас за борт, и в случае со мной это ему удалось, а мадам Лефу дала ему отпор. Я сумела зацепиться за корпус и вскарабкаться туда, где мне ничего не грозило. Так что ничего страшного не случилось, правда, я очень боялась потерять свой парасоль. Ну и полеты на дирижаблях меня больше не влекут.

— Надо думать! Что ж, Алексия, постарайся не дать себя убить в ближайшие несколько дней, хорошо?

— Ты собираешься рассказать мне, почему на самом деле решил вернуться в Шотландию? Не думай, что тебе так легко удастся сбить меня со следа.

— Я никогда не сомневался в тебе, моя славная застенчивая малютка.

Леди Маккон смерила его самым свирепым из имевшихся в ее арсенале взглядов, и они спустились к ужину.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В КОТОРОЙ УНИЧТОЖАЕТСЯ БЕЗЕ

Леди Маккон надела к ужину черное платье с белой плиссированной отделкой и белой шелковой лентой вокруг шеи и на рукавах, в должной мере чинное, в приглушенных тонах, но из-за затянувшегося спора с мужем совсем забыла о чепце. В результате черные кудряшки буйно вились вокруг ее головы, и лишь в районе макушки сохранились остатки утренней прически — сооружения из локонов и перьев. Лорда Маккона это привело в восторг. Ему казалось, что жена похожа на какую-то экзотическую цыганку, и он подумывал предложить ей надеть крупные золотые серьги, свободную красную юбку и сплясать что-нибудь топлес у них в спальне. Все остальные были возмущены: вообразите, жена графа — и вдруг является к ужину растрепой. Даже в Шотландии так просто не делается.

Когда лорд и леди Маккон спустились, все остальные уже были в столовой. Айви отказалась от голубого платья в пользу куда более впечатляющего красно-коричневого уродца с многочисленными оборочками и буфами, похожими на одуванчики из тафты, и широким ярко-малиновым поясом, который завязывался над турнюром в большой бант. Фелисити выбрала нехарактерное для нее кружевное платье, белое с бледно-зеленым, и выглядела в нем обманчиво скромной.

В столовой уже завязался разговор. Мадам Лефу с головой ушла в совещание с одним из клавигеров, молодым очкариком с высоко поднятыми бровями, отчего лицо его вечно выражало смешанные в равных пропорциях панику и любопытство. Судя по всему, они обсуждали неисправности эфирографа и собирались после еды заняться его ремонтом.

Кингэйровские бета, гамма и четверо остальных членов стаи выглядели угрюмыми и равнодушными к окружающему миру, однако без особых затруднений беседовали с Айви и Фелисити о таких мелочах жизни, как ужасная шотландская погода и ужасная шотландская кухня. Барышни делали вид, что и погода, и кухня нравятся им больше, чем это было в действительности, а джентльмены, наоборот, преувеличивали степень своей неприязни к этим явлениям.

Леди Кингэйр сидела во главе стола, беспрерывно подавая ядовитые и мрачные реплики. Прекратив предназначенную лакеям скупую жестикуляцию, она свирепо воззрилась на довольно-таки отдаленного предка и его молодую жену, осуждая их за непростительное опоздание.

Лорд Маккон притормозил у входа в столовую, будто сомневаясь, где ему сесть. В прошлый раз, много лет назад, он сидел на месте хозяина, которое сейчас демонстративно пустовало. Теперь, когда он пришел гостем в дом, где жил прежде, определить его место за столом было не так просто: графу полагался бы один стул, члену семьи — другой, представителю БРП — третий. Что-то в лице лорда Маккона говорило о том, что ему вообще невероятно тяжело трапезничать со своей бывшей стаей.