Игры богов - Александр Золотько

– Так, – пробормотал Бродяга.

– Пророчество прозвучало довольно давно, с тех пор все простые и легкодоступные позы уже использованы. Если честно, то трудные и заковыристые позы тоже использованы почти все. С каждым годом все труднее и труднее придумать что-то новое. Местные ученые и жрецы совсем извелись в рассуждениях на тему, образует ли поднятая нога или рука новую позицию или является лишь новым вариантом старой. Прикинь, ошибка в этом вопросе равносильна гибели целого города.

– Будем выбирать, или до вечера болтать собираетесь? – поинтересовался младший учетчик.

– А ты не мешай людям, – посоветовал Левша. – Видишь, человек новенький, все понять хочет.

– Думай не думай, а ничего нового он не придумает, – вмешался Перепел.

Он уселся на камень возле стены, снял с себя шлем и вытянул ноги. Утро, осень, а все равно – жарко.

– А вдруг? – Левша был человеком азартным, участвовал во всех возможных спорах, делал регулярные ставки в играх, и если бы не взятки, то, пожалуй, не смог бы содержать свою многочисленную семью. – Помнишь, как десять лет назад тот чудак из леса умудрился предъявить новую позу? Уехал, блин, с такими деньгами, которые нам с тобой и не снились.

– Десять лет назад, – сказал Перепел, закрыв глаза. – И десять лет уже все без толку. И я тебе так скажу: что-то мне кажется – не пережить Вечному городу этого праздника.

– Пасть закрой, – посоветовал разом помрачневший Левша.

За такие разговоры можно было запросто попасть на площадку казней. Кроме того, кому охота обсуждать конец света, до которого осталось меньше месяца. Левша даже подумывал сбежать из Города, но не стал. Окрестные поселки и соседние города беглецов из Вечного города не жаловали. Светлый повелитель объявил, что за каждого возвращенного беглеца будет выплачивать награду. К тому же никто не мог толком сказать, что случится с беглецами, когда Вечный город погибнет. А если через беглецов рок обрушится и на их новое место жительства? Как сказал когда-то какой-то мудрец из Первого оазиса, город – это его жители. Правильно, если вдуматься, сказал.

И поскольку в пророчестве не говорилось, как именно Вечный город закончит свое существование, никто не хотел рисковать. И жителям Вечного города оставалось только надеяться.

– Лично я тебе посоветовал бы просить отсрочку, – теперь уже совершенно не таясь, улыбнулся Бес. – Эти городские приворотные красавицы лично у меня вызывают чувство жалости. И брезгливости. Хотя, с другой стороны, с твоим воздержанием ты особой разницы не заметишь.

– С самого начала знал? – спросил тихо Бродяга

– А других вариантов нет, – засмеялся Бес. – Не тушуйся, в приворотных храмах обычно зрителей мало. Так, выездная тройка – учетчик и две заслуженные храмовые проститутки. Глянут на твой подвиг и выдадут тебе Знак. Если сподобишься отработать сразу четыре способа – будешь в Городе жить дальше спокойно, насколько тут это вообще возможно.

Бродяга задумался. Беса ситуация забавляет. В город, понятное дело, попасть нужно.

– Делая это, ты вносишь свой вклад в спасение целого города, – с пафосом произнес Бес.

Бродяга тяжело вздохнул.

– Ладно, – махнул рукой Бес и снял с пояса кошелек. – Отсрочка на двоих.

– А ты говоришь – повезет, – буркнул, не открывая глаз, Перепел.

– Повезет – не повезет, – пробормотал младший учетчик, принимая плату, – работать надо.

– Работать надо, – повторила Самка уже в который раз.

Аватара развел руками, не вставая с колен.

– Попробуйте еще верхнюю позу, – сказала Самка. – С поворотом. Ну, помнишь, я говорила…

– Три перелома позвоночника только за одну прошлую ночь, – пробормотал аватара.

– Плохо готовите девчонок! – выкрикнула Самка.

– Плохо, плохо, плохо… – подхватило эхо, перебегая по храму от одной скульптурной группы к другой.

– Да как их еще готовить. – Аватара чуть не повысил голос, но вовремя сдержался. – С самого рождения. С самого рождения они упражняются в гимнастике. С ними работают лучшие фокусники и акробаты. Но согнуться вдвое и одновременно повернуться на три четверти не может никто. Три перелома. Это только вчера. А за последний год… Мы уже не знаем, куда тела девать. У нас в школах так никого не останется…

– У нас города не останется, – прошипела Самка и сжала руку.

Аватара захрипел, пытаясь вздохнуть.

– Вдвое, говоришь? А потом еще и поворот на три четверти… – Самка шевелила пальцами рук в такт своим словам.

Аватару подняло вверх, к самому потолку. Начало медленно сгибать.

– Вдвое, а потом на три четверти… – повторила Самка.

– Не нужно, – прохрипел аватара.

– А что нужно? – спросила Самка.

Аватару подтащило к трону богини и перевернуло вверх ногами так, чтобы его лицо оказалось перед самым лицом Самки. Тело продолжало медленно гнуться. Самка внимательно смотрела в глаза аватары.

– У нас еще есть три недели… – простонал аватара.

– У меня есть три недели, – поправила его богиня. – А сколько есть у тебя, не знаю даже я.

– Я придумаю! – закричал аватара, понимая, что сейчас может произойти непоправимое.

Он даже забыл, что бессмертен, что перелом позвоночника его не убьет. Он понимал, что если богиня решит его наказать, то только этим не ограничится.

– Хорошо, – кивнула наконец Самка. Аватара упал на пол.

– Сломай хоть всех, – сказала Самка. – Но найди позу. Придумай. Иначе…

Что «иначе», богиня не уточняла. И она, и аватара знали, что в этом году в качестве жертвоприношения запланирована очень сомнительная поза. Нужно было очень захотеть, чтобы принять ее как новую. Богиня и захотела бы, но это не зависело от нее. Проклятое пророчество, произнесенное много веков назад, имело самостоятельную власть. И свою собственную Силу.

– Правитель очень беспокоится, – не вставая с пола, прохрипел аватара.

– Кто-то проболтался мальчишке?

– Сам почувствовал.

– Ты смотри, – покачала головой Самка, – он взрослеет… Может стать совсем взрослым. Если только успеет.

– Он это понимает. Объявил сегодня с утра, что утраивает награду за новую позу.

– …увеличивается в три раза! За каждую! – прокричал глашатай, сунул доску с текстом указа под мышку и отхлебнул из фляги.

Жиденькая толпа человек в двадцать стала разочарованно рассасываться.

Глашатай заткнул флягу и побрел к северному рынку.

Женщин на улице почти не было, а те, что были, шли, закутавшись с ног до головы в покрывала.

– Здесь все здорово изменилось, – сказал Бродяга. – Раньше красота женщин Вечного города была общим достоянием.

– Угу, – кивнул Бес, – а теперь сами женщины стали общим достоянием. Вносишь пару монет в храмовую кассу и выбираешь любую. Приводишь ее в храм… Хотя можешь, если хочется, и на площади. На рынке, если тебе взбрело в голову. А муж, если ты выбрал замужнюю женщину, должен при этом тебя благодарить за оказанную честь в работе на благо города. Вот потому и носят эти балахоны.