Петр Первый и его время - Павленко Иванович

Один из волонтеров, Иван Михайлович Головин, после четырехлетнего пребывания в Италии, куда он был отправлен для обучения кораблестроению и итальянскому языку, предстал перед царем-экзаменатором и не обнаружил никаких познаний в предмете.

— Выучился ли хотя по-итальянски? — спросил царь. Головин признался, что и здесь он не преуспел.

— Ну так что же ты делал?

— Я курил табак, пил вино, веселился, учился музыке и редко выходил со двора, — чистосердечно ответил волонтер.

Царь сурово расправлялся с теми, кто отлынивал от поездки за границу.

Брат фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева Василий Петрович ослушался повеления Петра и вместо того, чтобы отправить своего сына за границу, решил женить его и сыграть свадьбу. Об этом узнал царь и распорядился так: «Сына Василия тотчас отправь в надлежащий путь и более недели не давай сроку; а его, Василия, за ту вину, отняв чин, пошли на работу городовую, а жену ево — в прядильный дом; а дворы московские и загородные запечатать, и чтоб прямо работали так, как и простые».

Василий Петрович Шереметев и его супруга, действительно, некоторое время работали «так, как и простые»: он вколачивал сваи, а она — пряхой, но затем усилиями фельдмаршала они были помилованы.

Зато Петр выражал неподдельную радость, когда кто-либо из недорослей сам проявлял желание поехать за границу учиться. Царь узнал, что сын Аникиты Моисеевича Зотова Конон захотел поехать изучать морские науки. Царь тут же отправил Конону письмо, одобряющее его намерение: «Которое ваше желание зело мы любезно приняли и можем так сказать, что мы ни от единого человека из россиян такова прошения не слыхали, в котором вы первый объявились, понеже зело редко случаетца, дабы кто из младых, оставя в кампаниях забавы, своею волею шуму морского слушать хотел».

Итак, одни дворяне уклонились от службы в армии и на флоте, другие не выказывали желания добровольно слушать «шум морской» — учиться. Какими способами можно было успешно бороться с «нетчиками», как закрыть все щели, в которых пытались ухорониться молодые дворяне-бездельники от службы и учебы? Царь испробовал многие из них.

Среди прибыльщиков и фискалов появились доносители, специализировавшиеся на выявлении нетчиков. Петр поощрял активность доносителей обещанием отдать имущество и деревни нетчика тому, кто его разоблачит. Первый указ с подобным обещанием царь обнародовал в 1711 г. В последующие годы обещание многократно повторялось, причем Петр поощрял усердие доносчика тем, что обещал имущество разоблаченного любому доносителю, «какого б оной низкого чина не был, или хотя слуга оного».

Другим средством борьбы с нетчиками являлись дворянские смотры. Иногда для этой цели вызывались в столицу определенные группы дворян. Так, в 1713 г. был назначен смотр нетчикам, т. е. дворянам, не явившимся на службу в два предшествовавших года. В 1714 г. на смотр вызывались недоросли от 13 лет и выше. Нередко сам Петр участвовал в смотрах и определял одних на службу рядовыми в гвардейские полки, других — для обучения за границу, третьих — на флот, четвертых — в школы или Морскую академию. На смотрах присутствовали медики, освобождавшие от повинностей недорослей или взрослых дворян по состоянию здоровья.

Вылавливать отдельных дворян-нетчиков хлопотно и, как оказалось, не вполне эффективно — число их поубавилось, но достичь желаемых результатов все же не удалось. Куда проще, рассуждал царь, создать для дворян такие условия, чтобы они сами спешили в казармы и канцелярии. Так возникла мысль об указе о единонаследии, обнародованном в 1714 г.

Это едва ли не первый указ Петра, опубликованию которого предшествовало изучение законодательства о наследовании имущества дворянами в других странах. В то же время это, бесспорно, первый указ, положивший начало работе царя «пером».

Указ о единонаследии ограничивал право помещика распоряжаться недвижимым имением, т. е. вотчинами и жившими я них крестьянами: запрещалось продавать его, а также делить егог между наследниками. Вся недвижимая собственность, т. е. вотчина, могла быть передана после смерти владельца только одному из сыновей, причем не обязательно старшему, а тому, кому пожелает родитель, а движимое имущество получали остальные сыновья, дочери и вдова.

Необходимость указа о единонаследии была мотивирована стремлением предотвратить дробление земельных владений, а отсюда — и измельчение помещичьих хозяйств. Уже тогда, сказано в указе, существовало немало помещиков, владевших десятком крепостных и вынужденных наравне с ними возделывать пашню. Дробление имений, по мнению законодателя, должно было увеличить бремя повинностей с крестьян, ибо каждый помещик имел обыкновение сохранять размер дохода, который он получал до раздела.

Может показаться, что Указ о единонаследии ради благополучия крестьян ущемлял права помещиков. В действительности указ в данном случае имел в виду интересы казны.

Известно, что крестьянин одновременно являлся источником благополучия помещика и источником пополнения бюджета государства: чем больше возьмет с крестьянина государство в форме налога, тем меньше дохода останется помещику в форме оброчных и барщинных повинностей. Разорившийся крестьянин, у которого отсутствует скот и инвентарь, — обуза для помещика; такой крестьянин ходил недоимщиком и перед государством. Оберегая крестьянина от чрезмерных посягательств помещика на результаты его труда, государство рассчитывало на увеличение своей доли в эксплуатации сельского населения.

Главная цель указа состояла не в том, чтобы приостановить дробление имений, и не в том, что указ оформил слияние двух форм землевладения — поместного и вотчинного, условного и безусловного, между которыми практически уже в XVII в. не существовало различий, а в том, чтобы заставить молодых дворян «хлеба своего» искать службою, учением, торгами и прочим. Раз дворянин лишен средств к существованию, т. е. не имеет земли и крестьян, то он должен добывать эти средства службой.

Указ о единонаследии подпирали другие законы, преследовавшие ту же цель. Один из них запрещал жениться дворянским недорослям, не овладевшим цифирью и геометрией. Другой не разрешал производить в офицеры дворян, которые не служили рядовыми в гвардейских полках и, следовательно, на практике не постигли азов военной службы. Третьим позволялось приобретать имение только по истечении семи лет на военной или десяти лет на гражданской службе или после 15 лет занятий торговлей. Тем, кто нигде не служил и не торговал, запрещалось покупать деревни «даже до смерти». Этим указом царь намеревался исключить возможность приобретения крепостных теми дворянами, недвижимое имение и деньги которых составляли немалые богатства, которые сразу же могли быть использованы на покупку — деревень.