Пехотная баллада - Терри Пратчетт

– Я пойду, – тихо сказала Полли.

Оба замолчали, обернулись и уставились на нее.

– Я пойду, – повторила она громче. – Кто-то ведь должен.

– Не глупи, Перкс! – рыкнул Джекрам. – Ты не знаешь, что там. Ты не знаешь, сколько стражников ждет за воротами. Ты не знаешь…

– Ну, так я выясню, сержант, – ответила Полли с отчаянной улыбкой. – Я постараюсь пробраться в такое место, откуда можно будет послать сигнал…

– По крайней мере, по этому поводу мы с сержантом согласны, Перкс, – перебил Блуз. – Боюсь, ничего не получится, рядовой. Ты, конечно, смелый юноша, но с чего ты взял, что у тебя есть шансы сойти за женщину?

– Потому что, сэр… что?!

– Твой энтузиазм не останется без награды, Перкс, – улыбаясь, сказал лейтенант. – Но, знаешь, всякий хороший офицер наблюдает за своими солдатами… я вынужден сказать, что заметил у тебя… у всех вас… некоторые привычки… совершенно нормальные, ничего странного… например, увлеченное исследование содержимого ноздрей, или привычка ухмыляться после отрыжки, или естественная юношеская склонность прилюдно чесать, э… некоторые части тела… ну и все такое. Все эти мелочи немедленно тебя выдадут. Любой поймет, что ты – мужчина в женской одежде. Уж поверь мне.

– Я уверен, что смогу избавиться от этих привычек, сэр, – слабо сказала Полли. Она чувствовала, что Джекрам не сводит с нее глаз.

Ты, елочки побери, все знаешь, ведь так? И давно ли?

Блуз покачал головой:

– Нет-нет, тебя сразу же разоблачат. Вы отличные парни, но здесь только одному человеку подобный фокус может сойти с рук. Маникль?

– Да, сэр? – коченея от страха, отозвалась та.

– Ты бы не мог раздобыть мне платье?

Маладикт первым нарушил молчание.

– Сэр, вы хотите сказать… что попытаетесь пробраться в крепость, переодевшись женщиной?

– Ну, я тут явно единственный, у которого была какая-то практика, – Блуз потер руки. – В школе мы частенько надевали платья… – Он огляделся и увидел непонимающие лица. – Театральные костюмы, – бодро пояснил он. – Потому что, разумеется, в нашей школе не было девочек. Но нас это не остановило. Мою леди Живли из «Комедии рогоносцев» вспоминают до сих пор, а мою Юм-Юм… Сержант Джекрам, с вами все в порядке?

Сержант сложился пополам, лицом к коленям, но из такого положения все-таки сумел выговорить:

– Старая рана, сэр. Внезапно прихватило…

– Пожалуйста, помоги ему, рядовой Игорь. На чем я… ах, да. Вижу, вы удивлены, но, поверьте, в этом нет ничего странного. Старая добрая традиция, когда юноши переодеваются девушками. В шестом классе мы постоянно так развлекались… – Блуз помедлил и задумчиво добавил: – Особенно Ригглсуорт, не знаю почему… – Он покачал головой, как будто избавляясь от какой-то мысли, и продолжал: – Иными словами, у меня есть некоторый опыт, сами видите.

– И что вы сделаете, если… то есть когда попадете внутрь, сэр? – спросила Полли. – Вам придется одурачить не только стражников. Там будут и другие женщины.

– Никаких проблем, Перкс. Я буду вести себя по-женски, а еще прибегну к одному сценическому приему… я умею говорить тоненьким голоском, вот так… – От его фальцета вполне могли полопаться стекла. – Видите? Нет уж, если вам нужна женщина… положитесь на меня.

– Потрясающе, сэр, – сказал Маладикт. – Я был готов поклясться, что в комнате женщина.

– И я, конечно, разведаю, нет ли в крепости плохо охраняемых дверей, – продолжал Блуз. – Кто знает… может быть, я даже выманю ключ у стражника, прибегнув к женским хитростям. В любом случае, если все получится, я подам знак. Например, вывешу из окна полотенце. Иными словами, сделаю что-нибудь совершенно неожиданное.

Воцарилась мертвая тишина. Некоторые уставились в потолок.

– Да-а, – сказала Полли. – Вижу, вы это хорошо продумали, сэр.

Блуз вздохнул.

– Если бы только Ригглсуорт был здесь…

– Зачем, сэр?

– Он отлично соображал, когда дело касалось платьев, – ответил лейтенант.

Полли перехватила взгляд Маладикта. Вампир пожал плечами.

– Э… – начала Маникль.

– Что, рядовой?

– У меня есть с собой юбка, сэр.

– Господи, зачем она тебе?

Маникль покраснела. Ответ она придумать не успела.

– Бинты, шэр, – невозмутимо подсказала Игорина.

– Да! Да! Конечно! – выпалила Маникль. – Я… нашел ее в трактире, в Плюне…

– Я попрошил ребят принешти все подходящее белье, прошто на вшякий шлучай, – сказала Игорина.

– Очень разумно, рядовой, – похвалил Блуз. – У кого-нибудь еще что-нибудь есть?

– Не удивлюшь, шэр, – Игорина обвела комнату взглядом.

Новобранцы переглянулись.

Они открыли ранцы. У всех, кроме Полли и Маладикта, что-нибудь нашлось – и каждый извлекал это, опустив глаза. Сорочка, юбка… а в большинстве случаев – канифасовый платок, взятый в поход по какой-то странной, необъяснимой причине.

– Вы, должно быть, решили, что нас ждут серьезные потери, – сказал Блуз.

– Ошторожность лишней не бывает, шэр, – заметила Игорина и улыбнулась Полли.

– Конечно, у меня сейчас довольно короткие волосы… – продолжал лейтенант.

Полли вспомнила свои украденные локоны, которые теперь, возможно, лапал Страппи. Отчаяние придало ей сил.

– В любом случае те прачки в основном немолоды, – быстро сказала она. – Они в платках и чепцах. Наверняка Игори… наверняка Игорь сумеет что-нибудь придумать, сэр.

– Мы, Игори, очень ижобретательны, – согласилась Игорина и вытащила из кармана черный кожаный чехол. – Дешять минут и иголка, шэр, больше мне ничего не нужно.

– О, я прекрасно сыграю старуху, – сказал Блуз.

С удивительной скоростью, так что Тьют подпрыгнула, он вдруг выбросил вперед обе руки, скрючив пальцы, придал лицу выражение крайней степени слабоумия и завизжал:

– Ох, мои ножки, мои бедные ножки! Охти мне, нынче не то, что давеча!

Сержант Джекрам незаметно уронил голову на руки.

– Превосходно, сэр, – сказал Маладикт. – Я в жизни ничего подобного не видел.

– Может, ваша прачка будет хоть капельку помоложе? – предложила Полли. Честно говоря, Блуз напомнил ей тетушку Хетти, которая приговорила херес на две трети стакана.

– Ты думаешь? – усомнился Блуз. – Ну, если ты абсолютно уверен…

– И… э… если вы повстречаете стражника, сэр, то старуха не стала… не стала бы…

– Заигрывать, – шепнул Маладикт, который, судя по всему, рисовал себе те же ужасы.

– Заигрывать с ним, – закончила Полли, краснея, и почти немедленно добавила: – Если только она предварительно не хватила стакан хересу, сэр.

– А я бы пошоветовал вам побритша, шэр…

– Побритша? – переспросил Блуз.

– Побриться, сэр, – перевела Полли. – Сейчас принесу бритву и мыло.

– Ах, да. Конечно. У старух редко бывает борода, правда? Впрочем, не считая моей тетушки Партенопы. И… э… ни у кого не найдется двух воздушных шариков?

– Зачем, сэр? – спросила Холтер.

– Большая грудь всегда вызывает у зрителей смех, – ответил Блуз. Он снова обвел взглядом лица новобранцев. – Э… вы так не считаете? А в спектакле «Здравствуйте, я ваша шляпка» мне довелось сорвать аплодисменты в роли вдовы Буфер… Думаете, не пойдет?

– Наверняка Игорь сумеет сшить что-нибудь… э… более реалистичное, сэр, – сказала Полли.

– Да? Ну, если ты так думаешь… – уныло ответил Блуз. – Пожалуй, я пока войду в роль.

Он скрылся в единственной свободной комнате. Через несколько секунд отряд услышал, как он повторяет «Охти, мои бедные ножки!» в разных вариантах уховертного визга.

Новобранцы сгрудились кучкой.

– О чем это он тут толковал? – спросила Холтер.

– О театре, – сказал Маладикт.

– Что это такое?

– Мерзость пред Нугганом, конечно, – ответил вампир. – Слишком долго объяснять, дитя мое. Одни люди притворяются другими и рассказывают какую-нибудь историю, и все это происходит в огромной комнате, где мир становится иным. А третьи люди сидят, смотрят и едят шоколад. Вопиющая Мерзость.

– А я бы хотела поесть шоколаду в комнате, где мир совсем другой, – печально пробормотала Тьют.

– Однажды в городе я видела Панча и Джуди, – сказала Маникль. – А потом кукольника куда-то уволокли и объявили балаган Мерзостью.

– Я помню, – подтвердила Полли. Разве можно показывать, как крокодилы пожирают представителей власти?! Впрочем, до появления кукольника никто в городе не знал, что такое крокодил. И сцену, где клоун бил свою жену, также сочли Мерзостью, потому что толщина палки у него превышала установленный законом дюйм.

– Лейтенант и минутки не продержится, – сказала она.

– Да, но он ведь не пошлушает, – заметила Игорина. – Я, конечно, как шледует поработаю ножничами и иголкой, чтобы шделать из него женщину, но…

– Игорина, когда ты говоришь о таких вещах, у меня в голове возникают странные образы, – предупредил Маладикт.

– Извини, – сказала Игорина.

– Ты помолишься за него, Уолти? – попросила Полли. – Боюсь, нам не обойтись без чуда.