Москва: архитектура советского модернизма. 1955–1991. Справочник-путеводитель - Анна Юлиановна Броновицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
П.Л. Нерви. Малый дворец спорта в Риме. 1960
Вид со здания Академии наук. 1980
Внутри удалось создать трансформируемое пространство, о чем мечтал еще Мельников – тоже, кстати, не пренебрегавший барочными цитатами. В верхнем уровне находится демонстрационный зал, где во время Олимпиады проходили соревнования по волейболу среди женских команд. Его площадка 42 на 42 метра вмещает два корта, на которых одновременно может идти игра. Полная вместимость трибун – 3960 мест. В обычное время часть трибун задвигается, оставляя «всего» 1800 мест, а площадка увеличивается, давая возможность заниматься множеством видов спорта. Под трибунами располагаются гардеробы и буфеты для зрителей, работающие во время крупных соревнований, но способные компактно складываться, расширяя пространство кольцевого вестибюля фойе для устройства дополнительных тренировочных площадок. Наконец, внизу, под ареной спрятаны четыре тренировочных зала со всей инфраструктурой, а к ним на уровне земли примыкают раздевалки, душевые и буфеты для тех, кто занимается спортом на открытой территории «Лужников».
Ситуационный план
Разрез, план
Интерьер зала. 1980
По всему получается, что универсальный зал, сейчас больше всего востребованный теннисистами, посетителями катка и бегунами, – едва ли не самый приспособленный к современной жизни объект московской Олимпиады. Тем не менее, периодически обсуждаются планы сноса бетонной «черепашки», вошедшей во все учебники, ради сооружения на ее месте чего-то более прибыльного.
Интерьер фойе. 1980
48. Футбольно-легкоатлетический манеж ЦСКА 1976–1979
АРХИТЕКТОРЫ Ю. КРИВУЩЕНКО, А. ЧЕКМАРЁВ, Д. РАГОЗИН, Г. АНТИМОНОВ
ИНЖЕНЕРЫ В. САМСОНОВ, А. РАДЧЕНКО, А. ЛИФШИЦ, Н. ЗЕНИН, Е. ЛЕБЕДЕВА
КОНСТРУКТОРЫ ПЕРЕКРЫТИЯ П. ТРОИЦКИЙ, И. РУЖАНСКИЙ
ЛЕНИНГРАДСКИЙ ПРОСПЕКТ, 39, стр. 1
АЭРОПОРТПервый шаг архитектуры на бывшее летное поле Ходынского аэродрома символичен: модернизм пришел сюда плавными формами корбюзианской Ассамблеи в Чандигархе
Спортивный городок ЦСКА возник на Ленинградском проспекте случайно. Его первый объект, крытый бассейн, построил на начале 1950-х рядом с военным аэродромом Василий Сталин. Командующий ВВС Московского военного округа хотел таким образом сделать приятное своей возлюбленной, пловчихе-чемпионке Капитолине Васильевой. Через несколько месяцев после смерти Иосифа Сталина Василия обвинили, среди прочего, в растрате государственных средств на сооружение бассейна и приговорили к восьми годам тюрьмы.
Дело, однако, было сделано, и в 1958-м к бассейну присоединился гимнастический зал, переделанный из авиационного ангара, в начале 1960-х – Ледовый дворец (в 1991-м его заменили на новый), в 1966-м Дворец тенниса, в 1971-м Дворец тяжелой атлетики. Проектированием всех трех дворцов руководил Юрий Кривущенко, ветеран войны, с момента окончания МАРХИ в 1950-м году трудившийся в Центральном проектном институте Минобороны. Несмотря на название, постройки эти по-армейски скромны и лаконичны, зато по смелому изгибу свода Дворца тенниса, позволяющего запускать «свечки» на 18 метров, заметно, что Кривущенко не зря учился у бывшего конструктивиста Михаила Барща.
План 1-го и 2-го этажей. Поперечный разрез
Макет
Но при подготовке к Олимпиаде была дана установка: одной функциональности недостаточно, нужна выразительность. Кривущенко отреагировал с солдатской дисциплиной. В композиции Универсального спортивного комплекса (Ю. Кривущенко, Г. Шерман, А. Андрющенко и др.) по-барочному избыточно соединяются находки современной западной архитектуры. На главном фасаде позаимствованные у нью-йоркского Музея Уитни (Марсель Брейер, 1966) нависающие друг над другом уступы перерезаны тремя динамично отогнутыми плоскостями, за которыми спрятаны лестничные башни (привет Швейцарскому павильону Ле Корбюзье в Париже), а на боковых вводятся еще мотивы выдвинутой вперед рамы, поднятой над кровлей «диспетчерской будки», трехмаршевых крылец…
Ле Корбюзье. Ассамблея в Чандигархе. 1962
В футбольно-легкоатлетическом манеже тоже намешано немало цитат, в основном из позднего Ле Корбюзье. Но здесь положение спасает изогнутая кровля, своим мощным выносом подчиняющая и объединяющая спорящие между собой второстепенные элементы. Длина – 320 метров – и облицовка выгнутой поверхности козырька золотистым алюминием определяют впечатление от здания.
Фото 1980 года
Пластикой козырька здание перекликается с Законодательной ассамблеей Корбюзье в Чандигархе, но здесь форма отражает совсем иную конструкцию: безопорное перекрытие с огромным, 84 метра, пролетом. Внутри здание устроено вполне рационально, но необычно: футбольное поле и легкоатлетический манеж поставлены на одной линии, между ними – 6-этажный блок для обслуживания спортсменов с небольшим внутренним двориком, вспомогательные помещения вписаны под трибунами, вмещающими 12 000 зрителей, но расположенными только с одной стороны от спортивных площадок, благодаря чему с противоположной стороны осталось место для обширного остекления. Между трибунами и наружной стеной тянутся два светлых фойе с лестницами, ведущими к верхним ярусам сидений и кабинам судей, комментаторов, телеоператоров. Ярус кабин проявлен на фасаде преувеличенной пластикой, опять заставляющей вспомнить одновременно Брейера и Корбюзье. Но размер здания позволил оставить между облицованными камнем выступами довольно много стекла, создающего связь между внешним и внутренним пространством. Москвовед Лев Колодный описал непривычный для спортивного сооружения эффект такими словами: «Стены из белого камня и стекла со стороны поля выглядят театральной сценой, где на зеленом ковре цвета майской травы мы видели олимпийские состязания. Под одной крышей – футбольное поле и легкоатлетический манеж. Иду вдоль прозрачной стены. С одной стороны ветер, снег, а с другой – зеленый ковер, бордовые беговые дорожки, красные и желтые трибуны».
Светильники в фойе
Это все до сих пор так: консервативные армейцы сохранили почти в неприкосновенности интерьеры, включая оригинальные латунные светильники фойе. Другой вопрос, что видят это только те, кто использует здание по прямому назначению. Мимо, как Лев Колодный, никто не ходит. Постановка столь амбициозного здания в глубине застройки за Ленинградским проспектом кажется необъяснимой, если не вспомнить, что по генплану 1971 года здесь должно было пройти четвертое кольцо. Футбольно-легкоатлетический манеж и Аэровокзал [11] должны были оформить две стороны площади у пересечения кольца и проспекта – потому и длина у этих зданий одинаковая.
49. Пресненские бани 1972–1979
