СССР: вернуться в детство? - Ольга Войлошникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
МЫ ОТ АРТЁМА ИВАНОВИЧА
Это хорошо, что у тёти Клары имелся телефон. И знакомые в разных школах среди руководящего, тысызыть, состава. Сорок минут непрерывных созвонов — и вот мы уже едем домой с договорённостью о посещении четвёртой школы завтра с утра. В десять дяденька директор придёт ради наших прекрасных глаз и… возможно, у нас что-то получится.
Всю обратную дорогу я донимала маму периодически всплывающими вопросами типа: «А посудой нам дадут пользоваться?» — «А розетки у них в зале столовой есть?» — «А сменка нужна⁈ Надеюсь, нет…» — «А до скольки можно будет гулять?»
Я отчётливо ощущала, что перепсиховала с этой свадьбой, и состояние моё вернее всего можно охарактеризовать словами «тревожное перевозбуждение» — перегрузила детскую психику, короче. Силы у меня сделались слабые. Нейроны подглючили, или что уж там за стабильное состояние системы отвечает. И что плохо, остановиться я не могла. Я постаралась сесть прямо и продышать «психическую атаку». Диафрагмальное дыхание. Медленно. На четыре счёта вдох носом — на восемь выдох через рот. Но это действо почему-то напугало маму.
— Да успокойся, Ольга! — Женя преувеличенно бодро посмотрел на меня в зеркало заднего вида. — Мы же люди взрослые, всё выясним, договоримся.
Машина свернула в Юбилейный, сползла к болоту по Сеченова и начала забираться в нашу гору. Я дышала. На въезде во двор я практически успокоилась. Из машины вылезла уже нормальная.
По подъезду я шла молча — не хватало ещё привлекать соседей к обсуждению темы, а дома спросила:
— Хорошо, умные взрослые люди, скажите мне: что конкретно, по пунктам, вы будете спрашивать по поводу гулянки?
— Ну… У нас же есть список, для начала… — мама полезла в сумку и выяснила, что список она забыла у тёти Клары.
— Мо-ло-дец, — сказала я.
— Съездить? — предложил Женя.
— Да чё уж ехать, садитесь, сейчас новый напишем, я всё помню! — замахала руками слушавшая этот диалог бабушка.
Действительно. С дополнениями!
И мы написали список длиной с мою руку. В числе прочего бабушка предложила спросить: раз там столовая, так, может, они нам и гарниры сделают? В те года (у нас в родне, во всяком случае) было принято помимо салатов и закусок подавать два горячих: обжаренную курицу и котлеты (как вариант — сосиски, считавшиеся тогда деликатесом). Гарнирами к одному из горячих шла толчёная картошка, а ко второму — длиннозёрный рассыпчатый рис или (как в нашем случае было запланировано) тушёная капуста. То и другое (и картошка, и капуста) ни к дефицитным, ни к дорогим продуктам не относились, и спокойно могли быть передоверены «профессионалам».
— Кстати, у них баки здоровенные, можно было бы и компота сварить на запиво́н, — высказала мысль я.
— Оля! Что за слова! — поморщилась мама. — «Запивон»!
— Коротко и ёмко, — не сдалась я. — Чай так и так у них же придётся кипятить.
Назавтра, провожая маму с Женей на встречу с директором, я вспомнила ещё одну вещь:
— Спросите-ка, какой у них длины́ столы. А ещё лучше, сантиметр возьмите да смерьте длину, ширину.
— Зачем? — удивилась мама.
— А ты думаешь, в школьных столовых скатерти есть? Или мы так сидеть будем, за обшарпанными голыми столами, — они переглянулись. — Купим бязи белой да нарежем, а потом эти куски простираем и на простыни перекроим.
— Возьмите-ка её с собой, — вдруг сказала бабушка, — она у нас вон кака́ делова́. Хуже не будет.
Так я внезапно вошла в состав комитета по договариванию.
Однако, мама с Женей проявили себя образцово и даже про неотмеченную в списке длину столов не забыли. Вопрос со скатертями, однако же, отпал сам собой — оказалось, в школе скатерти-таки есть, и стелятся они в особых случаях. Наш случай был признан особым за пятьдесят советских рублей — при условии, что мы будем вести себя прилично, ничего не поколотим и не будем выходить на школьный двор, чтоб никто из окрестных домов не отследил нехарактерное для учреждения образования скопление (для курения предполагался выход во внутренний полузаброшенный школьный дворик через обычно закрытую запасную дверь).
Не знаю, сколько брали в других местах, вопрос жадности всегда вариативен. Пятьдесят — «в фонд школы» — это, по сути, сорок лично директору и десятка тем, кто будет за нами убирать, посуду мыть и полы. А вот с кухней принципиальный вопрос был решён, но с поварихой нужно было договориться персонально по всем пунктам отдельно.
— Завтра к шестнадцати тридцати сможете подойти? — спросил директор.
— Я не смогу, — покачала головой мама.
— Ну, давайте я приду, — неуверенно сказал Женя.
— Нет, давайте мы с бабушкой придём, — предложила я. — Я её провожу, покажу где, и мы всё решим.
И назавтра мы вполне удачно сходили и благополучно договорились. Мы приносим продукты, и нам готовят толчёнку, капусту, жарят курицу, варят компот, обеспечивают чай, а кроме того пекут свадебный торт (тоже из наших продуктов) и красивый кусальный каравай — всё за тридцатку. Салаты приносим свои, готовые, раскладываем их в глубокие тарелки. А! Ещё они сами сервируют столы на пятьдесят человек (это мы с запасом взяли, мало ли) и освобождают часть столовой под танцы. Я было запереживала, что алюминиевые приборы — несолидно на свадьбе, но меня уверили, что и стальные приборы в столовой есть — тоже для особых случаев.
Ну что, по-моему, вышло вполне.
24. АХ, ЭТА СВАДЬБА, СВАДЬБА…
ПОДСТРАХОВОЧКА
В то же время я пришла к окончательному выводу, что мне-таки надо подстраховаться. Все знают, что я читать люблю — это да. А что и когда я в последнее время читала? Дома у нас кое-какие книжки есть, но набор никак не энциклопедический. Значит, что? Значит, нужно иметь документальное доказательство, что книги я читаю, и в большом количестве. Придётся нашу дражайшую Анну Дмитриевну слегка напрячь. Что-то давно она не имела счастье меня лицезреть. Утро вторника для такого выхода показалось мне вполне подходящим. Я решительно нарядилась, прихватила портфель и пошагала в школу.
В библиотеке был аншлаг. Анна Дмитриевна работала за своей стойкой как многостаночница, стараясь отпустить как можно больше детей до окончания перемены, и казалось, что у неё мелькает сразу несколько рук. Арахна*, тоже мне. Или нет, эта, индийская… Кали**!
*Ткачиха из греческих мифов,
которую за самомнение
ещё в паучиху превратили.
**Богиня смерти у индусов.
Многорукая, мда.
Говорят, у индианок заодно —
богиня домохозяек.
Я дождалась, пока это половодье схлынет, и тоже подошла, откашлялась. Над тумбой показалось лицо. Как в девяностых говорила юмористка Елена Степаненко, «радостью перекошенное», ага. Я когда явилась, она меня из-за других детей-то не увидела, а потом я сидела, ждала, а ей в своей конторке сидячих тоже не видать.
— Здрассьте, Анна Дмитриевна, — вполне себе приветливо поздоровалась я. — А я к вам по делу.
— Слушаю.
— Да вот, видите ли, перечитала я дома всё, что только можно. Мне бы что-нибудь интересное.
— «Тимур и его команда»?
— Читала.
— «Кортик. Бронзовая птица»?
— Читала.
— «Приключения Тома Сойера»?
— И даже Гекельберри Финна.
Минуты три она перечисляла мне всякое детское, а потом отчаялась:
— Ну, я даже не знаю, что тебе дать!
— А есть у вас Макаренко? — Макаренко мне весьма нравился, я бы и освежила впечатления разок, хоть бы кусками. — «Педагогическая поэма»? Или, быть может, «Флаги на башнях»?
— Да это же сложная вещь, — усомнилась библиотекарша.
— Ничего, я постараюсь понять. И «Горе от ума» дайте. И что-нибудь популярное по географии. И, скажем, легенды и мифы Древней Греции.
— Через семь дней продлять нужно, — чопорно предупредила Анна Дмитриевна.
— Через семь дней я возьму следующие книги, — мило улыбнулась ей я.
— Ты не успеешь столько прочитать.
— Не переживайте, успею.
— Я проверю!
— Естессственно.
Забегая вперёд, сразу скажу, что из-за приготовлений к свадьбе и всяческих торжеств я действительно пришла только через неделю. Зато с того дня посещать библиотеку я начала дважды в неделю, исправно таская туда-сюда шесть книжек (допустимый по правилам предел). Анна Дмитриевна поначалу пыталась упираться, опрашивать меня по прочитанному и даже вступать в дискуссии. Напрасно она это делала, я вам скажу. Кто из нас, в конце концов, старше и умеет задавать неудобные вопросы?
Кончилось тем, что выдавала она мне всё, что я просила (из имеющегося в наличии, понятное дело), и дурацких опросов устраивать более не пыталась.
Регулярно, каждый понедельник и четверг, я приходила за новой порцией «знаний», а дома аккуратно записывала прочитанные книги в список. Специальную
