Рыбы у себя дома - Сергей Кучеренко

У самки пескаря-губача к лету отрастает миниатюрный яйцеклад, с помощью которого икра определяется поштучно в наиболее надежные места: в ниши, между камней… А может быть, и в полости моллюсков? Как горчак? Ведь жизнь пескариной мелкоты и по сей день изучена слабовато. Тот же пескарь-лень перед нерестом роет в песке довольно глубокое гнездо — до 15 сантиметров! Но зачем оно ему, если у этой рыбки икра, как считают некоторые ихтиологи, пелагическая!

Активность пескарей определяется главным образом температурой. Более всего они бодры и подвижны в теплой весенне-летней воде. С осенним похолоданием становятся вялыми и уплывают в спокойные глубины, где и зимуют при предельном снижении активности. Иные и в ил зарываются. До самой весны.

Кроме упоминавшихся пескарей в бассейне Амура живут амурский, обыкновенный, ленский, Солдатова, амурский белоперый, длиннохвостый колючий и восьмиусый пескари. Читать о жизни каждого из них не у всех найдется время. Но стоит набраться терпения прочесть об обыкновенном пескаре.

Он почти повсеместен и многочислен. И один из самых крупных — до 22 сантиметров в длину и четверти килограмма весом. С хорошего чебака! Но таких пескариных гигантов и прежде было все же мало, обычны 10—15-сантиметровые. Любит проточные реки с песчаным или галечным дном и чистой прохладной водой. На перекатах горных рек рыбаку чаще всего приходится встречать его стайки. В озерах, особенно проточных, он тоже живет, но на нерест поднимается в верховья небольших рек, к осени скатываясь обратно. Туда — стаями, и стаями обратно. К ледоставу переселяются на глубину, где и зимуют в полусонном состоянии.

А вот пескарем его назвали, видимо, с определенным основанием: будучи извлеченным из своей стихии в нашу, он пищит. В ряде мест, особенно в прежнее время, его звали пискарем. Но может быть, оттого пескарь, что чаще всего встречают его на песчаном дне? Ведь об этом еще С. Т. Аксаков писал.

Но поговорим немного еще об одной интересной местной рыбке — амурском чебачке. Его называют пестрым чебачком, или амурчиком. В нем обычно 6–8, максимум 10 сантиметров. Внешностью почти точь-в-точь пестрый конь в миниатюре. Молодь заметна резко обозначенной на боках вдоль всего тела узкой черной полоской, вроде бы оттеняющей боковую линию, да пятнистостью плавников, По мере взросления полоска выцветает, а плавники чернеют. Правда, к икромету эта боковая чернота снова «обостряется», а у самцов под глазами появляются острые роговые шипики. В общем же взрослые чебачки желтовато-серебристо-пестрые. По их чешуйкам разбросаны темные скобки. Самец крупнее самки и ярче окрашен.

Это бентофаг. Ест все, что положено есть пескарям, — разную беспозвоночную мелкоту. И ест много, с характерным металлическим пощелкиванием. В нерест сильно возбужден и икру свою, по-видимому, оберегает. Неприхотлив, пластичен, живуч.

По всем статьям пескарь как пескарь. Но как стремительно стал этот амурчик размножаться да расселяться там, куда его по неосторожности завозили!

В искусственные и естественные водоемы Средней Азии и Казахстана он тоже попал «зайцем» — при акклиматизационных завозах толстолобика и белого амура. Здесь этот «заяц» моментально освоился. Ему потребовалось всего несколько лет для того, чтобы стать повсеместным и многочисленным. Рыбаки оценили этот взрыв численности чужестранца не иначе как напастью. Где бы и куда бы ни забросили крючок — тут же решительная поклевка и… улов в палец размером.

Почему же амурчик на чужбине так быстро приспособился и размножился? А потому, что он экологически тоже очень пластичен и живуч, и почти не оказалось у него в новых местах тех «штатных пастухов», которые на родине постоянно поддерживают поголовье своих жертв на биологически разумном уровне.

Амурский чебачок в среднеазиатских водоемах оказался примерно в той же роли, что ротан-головешка в Подмосковье и соседних областях. У них много общего: оба неприхотливы, оба быстро приспосабливаются есть все съедобное, вплоть до комбикормов и личинок прудовой рыбы, оба оказались очень плодовитыми. У чебачка клейкая икра тоже откладывается заботливо и предусмотрительно, потом родитель за нею следит, ухаживает, чистит. Нерест многопорционный, растянут на два весенне-летних месяца. Предличинка же, не успев вылупиться, уже подвижна, и ее не так-то просто поймать. А в итоге прижился, размножился и расселился амурский чебачок в местах неосторожной его акклиматизации так же победно, как и его головастый земляк ротан.

Рыбак Приамурья пескаря в улове не считает рыбой. А вот в европейских странах за ним охотятся. И считают его деликатесным. В детстве мне иногда приходилось ловить пескарей мордушками и малявочницами, а то и просто ситом с прибитой к его ободу палкой: опустишь с приманкой на дно — и через несколько минут поднимаешь. Вместе с пескарями — синявки, гольяны, вьюны, молодь более крупных рыб. За час-другой налавливал одно-два ведра. Дома из них жарили котлеты.

Изворотливые вьюны

Небольшие, очень скользкие мелкие рыбки со змеевидным телом. Живут на дне водоемов, часто зарываются в ил и песок. Строением и образом жизни примитивны, поразительно неприхотливы, способны жить и в грязной воде. Очень плодовиты и очень прожорливы. Зимуют, зарывшись в ил и песок. В аквариумах безошибочно предсказывают погоду. Ими охотно питаются придонные хищные рыбы. Экзотические лефуа и лептобоция великолепны в аквариуме.

Этих небольших, неприятно змеевидных, чрезвычайно скользких и очень изворотливых рыбок почти все рыбаки и знают и не знают одновременно. Знают, если даже никогда в руках не держали, поскольку при соответствующем случае о том или ином человеке говорят: «Он как вьюн…»

А рыбки эти распространены широко и во многих местах многочисленны, а кое-где их полным-полно. Но в то же время обнаружить их не так-то просто, потому что живут они на дне водоемов, зарывшись в ил или песок, забившись под камень или топляк.

Но какой-нибудь башковитый мальчуган может уверенно запустить сачок в илистую топину тиховодья и за часок наполнить не то большими червями, не то малыми змейками ведро или объемистую корзину. Промоет их чистой водой, прикроет травой да бодро домой: и на наживку, и на сковородку более чем достаточно…

А теперь самое время познакомиться с этим странным народцем вплотную: надо, потому что не только рыбак, но и всякий грамотный человек должен знать его. Хотя бы в общих чертах.

Семейство вьюнов хорошо обособлено: в него входит необычного вида мелкота древнего происхождения, а потому довольно примитивного строения и образа жизни. Удлиненное, очень гибкое тело в микроскопически мелкой, иногда всего лишь в зачаточной чешуе или вовсе голое, но густо покрытое слизью. Маленькая головка, небольшие плавнички — все приспособлено для того, чтобы жить не как всем рыбам, а на манер червей. Глаза крошечные: мало в них нужды. Зато очень чувствительных усиков вокруг рта целая бахрома — без этого органа осязания вьюнам не прожить, потому что именно осязанием да обонянием отыскивают они в своей грязи далеко не изысканную снедь: крошечных червячков, всевозможных личинок, пиявок, а то и просто ил. Деликатес для вьюнов — икра соседей по водоему, которую все они воруют жадно.

А едят тоже относительно много. Рот у них мал и беззуб, но если заглянуть в него поглубже, то можно отыскать глоточные зубы, которые не хуже челюстных: раковинки мелких моллюсков крошат запросто.

Вьюны донельзя живучи, совершенно неприхотливы и способны обитать в такой грязи, какую, пожалуй, и ротан не выдержит. В банке с водой неделю живут, на крючке вертятся два-три дня. Переруби вьюна напополам — головная часть будет плавать еще несколько часов. Переждать обсыхание водоема глубоко в иле может запросто, способен и ожить после того, как долго был замерзшим. В траве на суше бодрствует всю ночь.

А все потому, что при крайнем недостатке кислорода в воде может вьюн усваивать атмосферный воздух… кишечником, отдельные участки которого насыщены капиллярами. Заглотит пузырек воздуха, кровь заберет из него кислород, а углекислый газ выйдет через анальное отверстие. Если вам приходилось иметь дело с вьюнами, вы слышали, как они пищат: это они заглатывают и выпускают воздух.

В бассейне Амура с древних пор основательно прописано пять видов вьюнов: амурский, или восточный, вьюн, голец и шиповка, известные чуть ли не всей Евразии, а еще экзотические лептобоция и лефуа.

Родной дом амурского вьюна — тихие или едва шевелимые течением неглубокие водоемы с илистым дном. Озерки и старицы, глухие протоки и заливы, заболоченные речки. Даже болота, мочажины и канавы! Пусть будет в них воды едва-едва, и очень несвежей воды, но побольше бы ила!

Если бы вьюн не извивался змеей, неприязнь к которой у человека в крови, то вполне сошел бы за приличную рыбку: она стройна и оригинальна, размером с круглый толстый карандаш, с желтовато-бурой или темно-зеленой спинкой в мелком черном крапе, желтыми боками и брюшком. Бока тоже в крапе, а животик иногда бывает красноватым. Усиков пять пар: по две на верхней и нижней челюсти и одна в уголках мягкогубого рта. Плавники аккуратно закруглены.