Я – необитаемый остров - Наташа Маркович

Мои убеждения всегда были настолько искренними и настоящими, что я готова была за них чуть ли не лицо бить тому, кто не согласен. Это, впрочем, не только секса касалось. А потом, побывав на разных мировоззренческих позициях, в разных окопах, на разных сторонах и полюсах, я поняла, что большой разницы нет. Истина, скорее всего, где-то посередине и в то же время везде одновременно. Я успокоилась и перестала всех в свою веру обращать.

Так что Юля пусть сама разбирается, кому и когда ей давать. Не маленькая.

Леша с Миланой отлично живут вместе. Ходила к ним домой. Все хорошо. Милана с легонца держит Лешу за яйца. Я стараюсь не париться – это вообще-то их дело. Милана, видно, очень муд рая женщина, раз Лешу прибрала к рукам. Я только и делаю, что воюю с ним, нет бы мягко, по-женски. Так нет – всегда только напролом.

Меня одно в Милане бесит – ее манера смотреть на меня свысока и нос морщить. А все остальное – нормуль. Похоже, они правда счастливы. У всех же по-разному бывает.

Правда, Леша – мой стажер, и мне придется поговорить с ним об этом. Не в смысле «будь мужиком, стукни по столу», а просто, чтобы понимал расстановку. Цель у меня единственная – повышение уровня осознанности. Координатор обязан понимать сам себя. Надо будет как-то вежливо поговорить, чтобы не парился потом и не рушил все счастье с размаху.

Он все-таки мужик с большим мужским эго, и информация о том, что его держат за яйца, может ему сильно не понравиться. Мягко говоря.

Подготовка журнала движется, Родион больше не пропадает, а на недовольство ущемленных в правах я решила забить. Зря, конечно. Потом выльется все это в склоки и интриги и придется кого-то увольнять. Но мне очень не хочется лезть в эти дебри и искать недовольных. Потом зато сразу ясно будет.

Весна наступит – говно всплывет. Оттает то есть.

Про весну мне, кажется, гениально придумано. У всех время от времени весна наступает – в жизни, в работе, в отношениях… Приходится разгребать, а не то и захлебнуться недолго.

Смешной он все-таки, наш дизайнер. Дезигнер. Смотрит на меня грустно, периодически пытается потрогать за что-нибудь и вообще неспособен работать, когда я нахожусь в комнате. Поэтому я стараюсь пореже приходить, но это получается плохо.

Юра его терпеть не может. Сначала я думала, что из-за работы, а потом после пары допросов по поводу «какого хрена я все время туда хожу», я начала подозревать, что он меня ревнует! О боже, неужели это так?

Да смешно даже думать, что Родион может меня заинтересовать как мужчина. Он же ребенок в глубине души. К тому же совершенно десоциализированный и вообще неприспособленный к жизни. Я сама вот только что кое-как к ней приспособилась, куда мне еще такого. Я люблю мужчин взрослых, земных, мужественных. А иначе меня унесет, как шарик.

Вот ведь смешно. Мне совсем не нужен Родион, но любить себя я позволяю. Приятно, самолюбие греет. Нужна ли я Юре – тоже вопрос пока открытый. Чем все это закончиться – непонятно. Но ревнует. Я не понимаю, мы все больные, что ли? У нас у всех уязвленное самолюбие? Нам всем нужны доказательства, что мы самые лучшие, любимые и вообще единственные? Даже для тех, кто нам и не нужен совсем? Беда. Бедные люди. Намучились.

Самое смешное: ничего нового в том, что у Родиона вдруг возникли ко мне чувства, я не вижу. Именно такие, как он, всегда ко мне тянулись. А я именно такими и не интересуюсь. Интересуют меня другие – мачо. И именно они, как правило, не интересуются мной. Так и мумукаюсь всю жизнь. Правда, в последнее время я стала мягче, научилась компромиссам и, самое главное, молчанию. Мне это не нравится, но нравится мужчинам.

Вот и Юра появился – первая ласточка. «Дай бог, не последняя», – вежливо подсказал мозг. Хм. Цинизм появился. Это верно, легче жить с цинизмом.

Юра, как выяснилось, парень взрывной, да еще и грубиян. Первое время, видать, притворялся мальчиком-зайчиком, а теперь решил, что я уже его и чего ж тогда церемониться. Меня периодически коробит от его манеры изъясняться, и я уже пару раз успела подумать что-то типа «а оно мне надо?». Но я также начинаю при этом понимать, что это вообще не по отношению ко мне лично. Вот сербы, например, мои знакомые – они все время орут, как потерпевшие, и ругаются матом. Правда, по прошествии некоторого времени начинаешь понимать, что это они не ругаются вовсе. Просто так разговаривают. Привыкли, понимаешь. А как им не привыкнуть, когда у них даже в телевизоре матерятся. Для них это привычная картина мира, и на наши «ах-ах, как вы можете?» они смотрят как на идиотический припадок, разинув рот.

У Юры, видно, тоже какая-то своя картина мира, в которой слова «какого хрена ты туда ходишь» означают «милая, пожалуйста, объясни мне, для чего ты так часто посещаешь кабинет нашего дизайнера?». Есть у меня подозрение, что это его весьма добропорядочные и крайне интеллигентные родители так повлияли. Что не обошлось и тут без чувства противоречия и желания сделать все иначе и вопреки, все не так, как учили, заставляли и принуждали. И растаманство, и грубость, и девушки неправильные – все оттуда. Все от чувства сопротивления тому, что вбивалось с детства. Обычная история.

Впрочем, я подумала, что никого другого у меня не могло рядом оказаться, ибо сама я «институт благородных девиц» как-то миновала. Совершенно случайно. Чусовская помойка, на которой мы червей для рыбалки копали, – не в счет. Жучихина Яма, кстати, ее звали. Сокращенно – Жучиха.

Практически живу у компьютера нашего дизайнера. Если он мне через неделю не сдаст дизайн, то я его убью, а журнал закрою. Потому что никаких рекламодателей мы уже потом не найдем. А искать их без макета, или как его там, конечно, можно, но не нужно.

Такое ощущение, что он специально все затягивает, чтобы я рядом с ним торчала. Что мне, еще одну социальную роль ввести – надзиратель дизайнера? У меня вот только в таблице по тайм-менеджменту строчек уже не осталось свободных. А так-то времени завались прямо!

Юра предложил мне уйти из ТЦ. Я только засмеялась в ответ. Умный какой!

– Ты же устаешь, сама говоришь.

– И что? Это моя работа. Постоянная. В отличие от журнала.

– А ресторан?

– И ресторан постоянная, но ресторан – это бизнес. Ты не путай.

– И что? Тебе для чего вообще эти Игры? Что ты там, денег много получаешь?

– Нет. Получаю мало.

– И? Зачем тебе время и силы тратить?

– Потому что это моя любимая работа. Мое призвание.

– Призвание женщины – детей рожать.

– Это предложение?

– Лучше бы рестораном больше занималась. Или журналом, – благополучно избежал он ответа.

– Чем это лучше?

– Это твое, неужели непонятно? Ты тут деньги теряешь!

– Слушай! Я. Люблю. Свою работу. Понимаешь? – я попыталась объяснить мягко. – Там я выполняю свое предназначение. Создаю любовь и радость. Учу людей жить легко и эффективно. Деньги никуда не денутся.

– Слушай, а создай для меня любовь и радость, а?

– А что, я не делаю этого?

– Когда? Я тебя в лучшие дни вижу от силы часа два в день. Ах, вот оно что! Да, это есть. Я забыла.

Я – странное создание. Когда у меня долго нет мужчины, я страдаю. Мне плохо. Необходимо, чтобы рядом был он – самый лучший, замечательный и вообще мой. Мой. Если его нет – беда. Я ищу изо всех сил, из кожи вон лезу, делаю непроходимые глупости и забиваю на все остальное. И как только нахожу – успокаиваюсь и начинаю заниматься разными делами. Мне совершенно неважно, чтобы он был рядом физически. Я могу его не видеть весь день и даже ночь. Все, что для меня важно, – просто знать, что он есть, что он ждет встречи, думает про меня. Что рано или поздно я приду и усну с ним в обнимку.

Что я могу ему позвонить и сказать что-то нежное и услышать в ответ какие-нибудь теплые слова.

И все. Мне вполне этого достаточно. А Юре, похоже, нет. Упс!

Конечно же мы не успеваем с дизайном. Родион делает больные глаза, когда я умоляю его поторопиться. Ему, блин, больно! А мне? Кучу времени на него трачу, материал вовремя не сдал, за обложку можно сказать толком еще не брался – одни концепции и голые фантазии.

Никак в голову не приходит, что с обложкой делать. Ну не фото же Перис Хилтон размещать на ней, правда? А хочется сделать что-то выдающееся, такое, чтоб мимо никто не прошел.

Лешик, несмотря на отсутствие макета, совершает чудеса вовлечения и находит первого рекламодателя, причем вполне серьезного. Ай да стажер у меня! Впрочем, это не стажер – это партнер. Как стажер он как раз таки вынул мне весь мозг. Он просто мастер по выниманию мозгов! Ему надо было бы с Юрой скооперироваться – один мозг вынимает, другой его взрывает.

Надо бы, кстати, не заострять внимание на взрывании мозга – это не очень позитивно звучит. Люди могут вкладывать в это понятие что-то совсем другое, чем мы.

Началось с того, что Леша начал косячить – проспал звонок капитанов. Стажер! Практически координатор! Это ужас. Игрокам мы докладывать не стали, а то они сейчас же придумают что-нибудь о том, что рыба гниет с головы… Но разбираться начали, ибо рыба действительно гниет с головы. С меня то есть.