Я – необитаемый остров - Наташа Маркович

Вообще-то мы стараемся строить спокойные отношения – это факт. Я много раз усилием воли заставляла себя заткнуться и не пропихивать силой свои решения, Юра тоже пару раз уступал и удерживался от криков и ворчания – я видела, как его ломало. Он все-таки очень груб, и уси-пуси для него – нож в сердце и вообще отнимает кучу сил. Плохо у него получаются уси-пуси, что тут говорить.

Поэтому все равно периодически хамит.

Вот и сегодня изначально он, видимо, долго себя настраивал на то, чтобы быть позитивным и вообще на серьезную беседу. Даже пригласил меня в ресторан – поговорить. В мой ресторан!

Все у нас не как у людей. Пришла я туда раньше Юры и такая голодная, что голова кругом пошла от запахов. Не удержавшись, я заказала себе салат из кучи силоса с бальзамическим соусом и кусочек ягненка, которого мы держим для редких чудаков, не любящих рыбу, но затащенных к нам за компанию, и начала его жадно пожирать. В надежде, что успею съесть до прихода Юрика и притвориться, что чинно жду его с бокальчиком воды на столе.

Не вышло.

– Опять жрешь? – скептически произнес Юра с неопределенной интонацией еще с порога и окинул меня взглядом с ног до головы.

Что за новости? Вроде он всегда был доволен моей фигурой, в отличие от характера. Пусть я упряма, но зато довольно тоща.

– Это вопрос?

– Утверждение. Покроешься коркой жира.

– Ойтыжбожежтымой! До знакомства с тобой не покрылась, а теперь вот покроюсь.

– Это странно, кстати. Как тебе удалось? Я сколько раз видел тебя в ресторане – ты все время ела.

– Во-первых, я смотрю, что ем, во-вторых, я, чуть что, ксеникал пью.

– Ксене… что?

– Ксеникал. Швейцарский препарат. Если его съедать иногда – сразу после того, как объешься, то он каким-то образом запрещает жирам всасываться и утилизироваться в теле и выводит их естественным путем.

– Вы, женщины, помешаны на всяких штучках для похудания?

– Это не «штучки». Я в средствах разбираюсь – у меня в каждой Игре несколько человек непременно худеют, – все диеты, все препараты и их действия – наизусть знаю. Этот мне вообще Лена посоветовала – доктор моя.

– Мой.

– Что мой?

– Кто. Доктор. Он – мой.

– Зануда.

– Кушай, солнце, – он обнял меня. – Я люблю смотреть на это занимательное зрелище – когда ты кушаешь, у тебя рот до ушей от счастья.

– Э… Люблю поесть. Это же наслаждение, чувственное удовольствие. У меня одна из целей на ближайшие несколько лет – объехать тридцать мишленовских ресторанов.

– О, серьезное намерение. Готов поучаствовать в реализации.

Я, не отрываясь от ягненка, протянула ему ладошку в знак соглашения, и он хлопнул по ней. Отлично. Потихоньку я вербую фанатов еды – не одной же мне ездить – с кем делиться ощущениями, для кого восторженно мычать, восхищенно икать и вообще?

На этом Юра, видимо, решил, что официально-лирическая часть закончена, и почти сразу начались наезды.

– Ну? – пока я грустно размышляю, Юра в нетерпении ждет ответа на поставленный вопрос.

– Трудно мне наладить работу в ресторане, – отвечаю я печально, – трудно. Там бумажек много и цифр. Я их не понимаю и не люблю. Я люблю вкусную еду, хорошую компанию и приветливых официантов. Поэтому у меня в ресторане вкусная еда, хорошие гости и приветливые официанты. Правда, прибыль все меньше и меньше.

– О, боже! Чудо мое.

– Почему «чудо твое»? – Мне приятно слово «мое», а про «чудо» я пока не знаю.

– Потому что мое. Ты же моя девушка. К ужасу моему вселенскому. А почему чудо – ты у родителей спроси. Не я тебя воспитывал.

– Ну хорошо, а по каким параметрам – чудо? А то все только и делают, что обзываются, – чудо, инопланетянка, а то и вообще ебанько. А объяснить почему – никто не может.

– Не знаю. Ты какая-то неадекватная временами.

– Вот в данной ситуации, например?

– Ну… Открыла ресторан. Наладила то, что тебе нравится. А все остальное – гори синим пламенем? Такими темпами у тебя скоро и того, что тебе нравится, не останется. За последний месяц у тебя какой результат?

– Какая разница?

– Ну-ка говори! Быстро! Колбаса тут нашлась.

– Ноль почти.

– Ну и чем ты думаешь? Еще полгода в таком темпе – и ты разоришься. И тогда не будет вкусной еды, хорошей компании и приветливых официантов.

Я молчу. А что говорить? Замучил со своими нравоучениями. Как будто я без него не знаю. Все время об этом думаю.

– Чего молчишь?

– Какой ты зануда!

– Дура. Я же не так просто пристаю. Я за тебя переживаю. Вместо ответа я разревелась. А что делать-то было? Что отвечать – непонятно, молчать – глупо, а плакать – в самый раз.

– Вот ты сейчас по какому поводу плачешь?

– Не знаю…

– Уф. Иди сюда, чудо.

Наконец-то он научился не нравоучения читать, когда я плачу, а обнимать меня. Хотя бы иногда. Я уже думала, что он безнадежен.

В общем, следует очередной раз признать несколько вещей.

Первое – открывать проекты я умею и дико люблю. Но вот дальше ими должен руководить другой человек. Ибо работа состоит не только из того, что нравится, а вот напрягаться я совершенно не умею и не хочу.

Второе – справиться с несколькими бизнес-проектами я не в состоянии, ибо для этого нужно системно мыслить и выходить на новый уровень бизнесменства. Однако мне это неинтересно, а перенапрягаться я совершенно не умею и не хочу.

Третье – хочу не бизнес осваивать, а выйти замуж. Детей родить. И все дела.

На фига мне бизнес сдался? Ну, разве что для удовольствия.

– Хочешь, я тебе помогу с рестораном? – вдруг вышел из глубокой задумчивости Юра.

– Да!!! – я просто заорала, так мне захотелось, чтобы он взял на себя всю эту цифровую и бумажную тягомотину.

– Тогда кончай реветь и расскажи.

Я с удовольствием рассказала, как мне нравится заниматься кухней, читать про еду, изучать профессиональные журналы, разговаривать с поваром, ездить выбирать новые продукты, пробовать разные вкусовые сочетания, составлять меню, даже делать для него папки и подбирать бумагу. Еще мне нравится заниматься брендингом, но только в творческой его части – общаться с дизайнером, разрабатывать всякие акции и прочие бумажки.

А вот уже дальше – заказы, схемы – не выношу.

Я люблю иногда подходить к гостям и оказывать им знаки уважения, чтобы они радовались и у них было хорошее настроение, а с некоторыми люблю и посидеть-поболтать.

В общем, как я поняла только что – я люблю все, что связано с эмоциями и ощущениями. Там где их нет, я хирею и засыхаю, как подаренный мне в глубоком детстве цветущий перец. Правда, по каким соображениям он тогда засох – мне неизвестно. У меня вообще только кактусы себя отлично чувствовали, а все остальные растения не выживали. Интересно, что это значит? Мистер Бог, на что Вы опять намекали?

– Хорошо, – сказал Юрик, – я подумаю, что можно сделать и как тебе помочь. Мне уж точно неинтересно работать наемным менеджером, как ты понимаешь.

– Это я точно понимаю, не сомневайся. Это даже мне неинтересно, что уж про тебя-то говорить.

– А сколько процентов ресторана принадлежат тебе?

– Сорок пять. Плюс двадцать с прибыли, как руководителю проекта.

– Ага. А как твой партнер относится к тому, что ты темпы стремительно снижаешь?

– Ворчит. Он добрый, ругается редко и неумело. К тому же у него кроме этого бизнеса еще штук двадцать, гораздо более серьезных.

– То есть у него это непрофильный актив?

– Совершенно.

– Может, выкупить у него тогда?

– О, ничего себе!

– Ну а что? Мне нравится ресторанный бизнес, по крайней мере, с тех пор, как я с тобой. Деньги он тоже может приносить – видел. Еще три месяца назад приносил, хотя ты и тогда была нерадива.

– Да может, может! Ой, вот это идея! И ты тогда везде будешь главнее меня, да? На всех фронтах?

– Тебя это смущает? «Смущает, конечно», – подумала я.

– Нет, конечно, – ответила, – я буду только рада.

Будем работать над тем, чтобы спокойно относиться к тому, что мужик главней. На всех фронтах. Уф. Растя-я-я-гиваемся. В сторону служения, поддержки и скромности. Впрочем, еще не купил ведь.

– Ладно, если ты не против, дай телефон партнера.

– Пожалуйста, – я продиктовала. – Слушай, а если мы расстанемся через два с половиной месяца?

– Помнится, ты мне эсэмэску прислала про то, что умеешь разделять личное и общественное.

– Не путать работу и отношения?

– Именно.

– А, ну да.

– Ты, я надеюсь, не забыла про то, что в журнале твои деньги?

– Нет, конечно! Я про свои деньги не забываю. Я, может, и дура, но не настолько.

– Вот и славно. Все, пока.

– Пока.

А нет бы ему сказать: «Милая, мы не расстанемся никогда! Мы созданы друг для друга». Нет, блин. Личное и общественное. Ох и нелегкий он человек. Суровый. И поорать любит.

– Хочешь иметь рядом неординарного и сильного человека – терпи, – сказал Леха.

– А ты легкая? – иронично поинтересовалась Юля.

– Так чтобы с тобой ужиться – поискать еще нужно человека, – со знанием дела изрек мой бывший муж.