Я – необитаемый остров - Наташа Маркович

– Дома. Милана плачет.

Ужоснах.

Кстати, на обложку мы поставили дикую психоделическую кошку Родиона, ту, что он нарисовал в период траура по Мухомору. С коричнево-золотым солнцем и лицами разных рас. Моя идея. Принято было с восторгом и единогласно.

Родион сопротивлялся немного, но больше для виду.

Кошка необыкновенно прекрасная.

После сдачи мы устроили себе два выходных дня, и я немедленно слегла с температурой. А ведь я не болела последние семь лет даже гриппом в период эпидемий. Очень хорошо знаю, что никто не болеет просто так, от одних только микробов. Точно знаю, что все болезни из головы, и знаю, как не болеть. Но, тем не менее, я заболела. Давненько такого не было.

– Почему? – спросил Юра.

– Какие выгоды извлекаешь? – спросил Леша.

– Бедненькая моя, тебе чего-то не хватает? – пожалела Юля.

Да, не хватает. Спокойствия. Я хочу лежать на кровати, под мягким чистым постельным бельем, и чтобы мне приносили чай с медом и лимоном. И жалели, приговаривая:

– Маленькая моя девочка, устала. Киса, на вот тебе чаю. А может, молочка теплого? Ой, какой у тебя горячий лобик. Дай-ка я тебя обниму.

Я устала. И все бы ничего, с этим я бы справилась, не в первый раз случается аврал в моей жизни. Я была бы веселой и счастливой, если бы не наши ссоры с Юрой. Они забрали у меня основную часть энергии. Больше, чем все остальное, хотя на это остальное было потрачено ой сколько сил. Я держалась, не давала эмоциям взять верх, но все это выбило меня из колеи.

– Ну ладно, – грустно сказала я себе, – если говорить продвинутым языком, я позволила этому выбить меня из колеи.

– А не пойти ли тебе подальше со своим продвинутым языком? – себе же и ответила.

Вот и поговорили. Как всегда.

Лежу мокрая как мышь. Горло болит. В голове пульсирует тяжелый металлический шарик – блестящий и чуточку шершавый. Когда я его начинаю мысленно разглядывать и ощущать – он пропадает. Как только я от него отвлекаюсь и начинаю разглядывать колющую боль в горле, боль пропадает, а шарик возвращается.

Заколебали они уже. И еще озноб напал. Со всех фронтов навалились.

А ведь у меня Игра заканчивается – третья сессия на носу. Это значит – напряженная работа, четыре дня с утра до ночи, перерыв на обед – полчаса и на сон – семь. Послезавтра ехать. А я с температурой, ознобом и шариком в голове.

Может, цель поставить – выздороветь до завтра, например? А, ладно! Лучше просто поеду, не обращая внимания на всякие шарики. Там и вылечимся.

Юра пытался меня остановить и спасти. Требовал, чтобы я лежала и лечилась, как положено. Безумец. «Это какие же причины должны быть, чтобы координатор не поехал на официальное мероприятие Игры?!»

Я даже придумать не могу. Смерть разве. Но координаторы не умирают, у них совершенно иные цели.

Уехав совсем больной и несчастной, я вернулась через четыре дня здоровой и счастливой. Так всегда бывает – на этом мероприятии у всех проходят болезни и паранойи, а энергии становится – хоть отбавляй.

И уж тем более у координатора.

Дело в том, что я все эти дни, согласно должности и выбору, нахожусь в чрезвычайно сосредоточенном отдавании. И хоть в это время совсем мало сна и отдыха, много стояния на ногах и общения, плюс ко всему огромное напряжение от концентрации внимания, тем не менее все это направлено не на себя, а на игроков. Все мысли о них. И все внимание, вся забота принадлежат им. Нет лучшего лекарства в мире, чем отдавание, служение другим людям. Все болезни и страхи как рукой снимает.

Поэтому на выпускной вечер я приехала радостная, энергичная и подпрыгивающая. Координатор в таком состоянии духа – это сильно, особенно при вручении дипломов. В середине мероприятия я вдруг увидела среди гостей Юру. С цветами. Глаза у него были широко открыты, рот до ушей. Ага! Сегодня наша энергия и радость невероятно заразительны.

Я помахала ему рукой. Милый мой! Меня вдруг охватил приступ нежности! Хорошо, что следующей на очереди за дипломом была Машка – самая милая и нежная девушка в Игре. Я ее так и объявила – «Мисс Нежность». Моя нежность, таким образом, наложилась на ее нежность. Здорово получилось. Гости хлопали и приплясывали, потому что стоять столбом в такой атмосфере мог только законченный дуб. Точнее пень.

Через несколько дней из типографии пришел журнал. Мы сбежались на него смотреть, нюхать, пробовать на вкус и пить шампанское.

Вот он, прекрасный, как моя жизнь, новый, необыкновенный, красивый до невозможности! Я бы мимо такого не прошла, абсолютно точно. Цвета – великолепные! Гораздо лучше, чем на макете.

Я долго не могла отрваться от журнала – гладила, листала, даже лизнула пару раз.

Пока мы переводили дух – Леша доделывал последние приготовления по рекламной компании и размещению журнала, а Родион возился с сайтом. И вот уже нашего бумажного красавца увезли по точкам продаж.

Взрывать мозги! То есть, простите, будоражить сознание!

Мда, звучит не так красиво… Кстати, а сайт еще не готов. Ааа!

Сейчас пойду и изобью заблеванного дизайнера. И на его жалобные глазки мне плевать совершенно!

В понедельник, когда я пришла после собрания в офис, меня встретили аплодисментами. Реклама идет, начались первые продажи. Оказалось, что журнал продается даже лучше, чем мы рассчитывали! Вот это да! Получилось. У меня даже слезы навернулись. Я вдруг поняла, что все эти безумные люди, согласившиеся делать с нами совершенно невнятный проект, стали мне дороги. Вот почему они остались? Ведь они профессионалы высокого уровня, и у них не было проблем с нормальной работой. Просто тут – новое, возможность стоять у истоков, экспериментировать, реализовывать самые безумные идеи, а не просто делать рутинную, ежедневную работу. Они рискнули и, мне кажется, не проиграли.

Впрочем, почивать на лаврах еще рано. Говорят, что первый журнал сделать легко, а вот продолжать начатое умеет не каждый.

Второй номер тоже почти готов, только обложки нет. Опять! Вообще, в нормальных издательствах номера обычно готовы за несколько месяцев до выхода. Но мы пока так не смогли. Да, я точно не умею делать все заранее. Мне непременно нужен аврал и героические прорывы.

Юрик немного успокоился. После выпускного мы очень хорошо поговорили и я сумела донести до него то, что мне важна эта работа, я ее люблю, а отказываясь от нее, я отказываюсь не от работы, а от своего дела, предназначения. Он поворчал и сказал, что ему просто-напросто скучно без меня. Уф. Отлично, вот это слова. Я просто взлетела под потолок, как воздушный шарик.

– Мурзик мой, – я в ответ потерлась об него щекой. Конечно же мне захотелось немедленно сказать о том, как сильно я его люблю. Но я конечно же не сказала.

Ресторан

Немного жаль, но праздник кончился. Первого номера журнала, как и первого мужчины, в моей жизни уже не будет.

Будут, правда, другие – разные, прекрасные и чудесные. А мое дело, как и в случае с мужчинами, повышать качество и собственный профессионализм.

Героический прорыв совершен. Я наконец занялась окончательно заброшенным рестораном и подготовкой к следующей Игре. А также прочими текущими, но важными вещами.

– Господи, ну что, так трудно наладить работу в ресторане? – приступы нежности миновали через несколько дней, и Юра опять занервничал.

Я начала замечать: он всегда нервничает, когда я проявляю свою дезорганизованность и рассеянность. То есть почти всегда. Наверно, у него от хаоса начинает кружиться голова. Видимо, мужчинам в принципе трудно жить в мире, где нет логики, а поступки непредсказуемы и непрогнозируемы. Ведь задача мужчины – обеспечить выживание себе и своей семье. А как тут обеспечишь, когда случаются разнообразные стихийные бедствия, без всякого предупреждения. То я телефон забуду, то паспорт потеряю, то истерику устрою на совершенно ровном месте и без видимых причин, то работаю, как маньяк, забыв про все остальное, а то платежку подписать не могу пять дней и бухгалтер вынужден на меня в розыск подавать. А то, что у меня нет четкого графика работы, Юру вообще до истерики доводит. Это я тоже понимаю.

Еще его почему-то страшно нервирует, когда я сижу с компом в постели или когда хожу по улице с крыльями. У меня есть такие белые прикольные крылышки на подтяжках, небольшие, мягкие, с кружавчиками. Очень красивые. Так вот, когда я их надеваю, Юрик стресс испытывает и идти со мной отказывается наотрез. Вот этого я не понимаю! И этот человек собрался отбросить условности? Да, что-то не так в нашем королевстве. Впрочем, я знаю что. Тогда, три с половиной месяца назад, у него был порыв – все изменить, переделать свою жизнь. А потом жизнь, как обычно взяла свое, планы подкорректировала. Рутина засосала. Страшная вещь – рутина, хуже болота. Она способна уничтожить любые светлые начинания.

Надо будет поднять этот вопрос. Но не сейчас, сейчас Юрик нервный – опасно для жизни обратную связь ему давать.