Мой тихий ужас - Кэрри Прай

– Хорошо, – протяжно выдыхаю, уставившись в пол. – Я действительно был не прав. Да, порой я веду себя как бешенное животное. Мне нужно поучиться сдержанности у Елисея. Простите меня, – медленно поднимаю глаза. – Больше такого не повторится.

Выждав несколько мучительных секунд, Арс озаряется в улыбке.

– Какие проблемы, Тих? Конечно мы тебя прощаем.

Спустив пар, они садятся на кровать напротив меня. Хлопают сверкающими глазами, улыбаются, но ничего не говорят.

– И? – помогаю я, стараясь оставаться вежливым. – Где сейчас Соня?

– Мы не знаем, – выдаёт Арсений, и я чувствую, как по новой сводит челюсть.

– Но ведь ты сказал…

– Не знаем точного адреса, – дополнил он. – Когда Соня ещё была доступна для общения, Вета отметила несколько фактов и сложила их в мозговую карту. Вполне вероятно, что её догадки о местоположении нашей «Золушки» точны. Я почти уверен, что она не ошибается.

Вполне вероятно… Почти уверен… Я хотел убить Арса. Абсолютно точно!

Но как бы не душило меня разочарование, я понимал, что квест продолжается.

4.7

Каких-то тринадцать месяцев назад я считал себя вполне счастливым, когда на деле ничего не ведал о счастье. Мне нравилось участвовать в боях, купаться в лучах победы, бесцельно прожигать дни и лишь изредка возвращаться к старым рукописям. Всё это доставляло мнимое, но всё же удовольствие. Однако сегодня я потерял интерес ко всему, спрятавшись от жизни за плотными шторами.

После знакомства с Софией я обрёл что-то новое, искреннее и настоящее, а после её побега вовсе потерял себя. От меня ничего осталось, лишь очерствелая масса с изредка бьющемся сердцем. И пока остаётся шанс вернуть прежнюю гармонию, то внутреннее тепло, я буду его использовать.

Сегодня, завтра и вчера.

Запрыгнув в салон жёлтого спорткара, что когда-то повернул мою реальность, я уверенно проворачиваю ключ зажигания, а после смотрю на измятый клочок бумаги с неизвестным мне адресом. В голове звучит перманентный голос Иветты, уверяющий, что София находится там. Его перебивает крик разума, который смеётся над нелепостью происходящего, но я всячески его подавляю.

По правде теория Веты была вполне вдохновляющей. Она твердила, что за время общения с Софией успела отметить несколько важных деталей. Я и сам замечал в их письме, но едва ли уделял тому должное внимание, ведь меня всегда стращали эмоции. Соня не раз упоминала о фейерверках, китайских фонарях, что наблюдала из своего окна и зимой, и летними днями. И каждому живущему в нашем городке была известно это место –главная площадь. После она уверяла сестру, что сменила адрес, переехала неподалеку от прежнего и даже смогла устроиться помощником в местную хореографическую школу. В купе фактов было несложно найти нужный адрес, ведь подобное заведений было лишь одно. Однако я не стал действовать рьяно и для начала решил посетить её бывшее пристанище. То место, где та обитала всё это время, а пустоголовый Арс подло о нём умолчал.

Всю дорогу я погружён в тишину, не включаю радио, не открываю окон, думаю только о ней. О возможной встрече, о фразах, что произнесу наверняка коряво. Думаю о том, что буду чувствовать в тот момент, ведь даже сейчас сердце стучит так, словно вот-вот покинет грудную клетку.

Жизнь неидеальна, она полна недоразумений, поэтому я приняла её со всеми изъянами и своими прелестями. Сегодня я лишусь возможности порхать по сцене, а уже завтра меня закружит в совершенно ином танце. Его название «любовь».

Мысль, что София смогла меня полюбить, снова и снова будоражит кровь в венах. Душу разрывает страх, что это чувство её покинуло. Отчего я настырнее вдавливаю педаль газа, стремясь добраться до места как можно быстрее. Мне кажется, что в прошествии года важна каждая секунда.

За окном по-прежнему темно, и кажется, что меня больше никто не найдёт. Мне уютно и одновременно страшно. До дрожи сложно принять, что не авария сделала меня калекой, а горький факт, так неуместно приправленный заботой.

Они назвали это любовью.

Молчаливо пересказываю фразы из письма и со звуком захлопываю дверь авто. Передо мной неказистый девятиэтажный дом, с омертвлённой клумбой и покосившейся лавочкой. Спешно вбегаю в подъезд и ищу нужный номер квартиры.

Дверь мне открывает взрослая женщина. Она растерянно запахивает халат и сдувает с лица выбившиеся рыжие локоны.

– Вам кого? – боязливо озирается, будто я похож на вымогателя.

– Девушка, которая проживала здесь до вас… – начинаю невпопад, но тут решаю перейти к главному: – Вам известен её нынешний адрес?

– Кто? Инвалидка? – задаётся барышня, а я незаметно сжимаю кулаки.

– Именно.

– С чего бы ей со мной делиться? – фыркает, отпустив все страхи. – Но если встретишь её, скажи, что полосы от её чертового кресла до сих пор украшают линолеум! Если бы заметила их раньше, то взяла бы с неё тройную плату! Теперь квартиру придётся сдавать за копейки! Кто захочет здесь жить?! Разве что такие же убогие!

Я держусь. Неистово держусь, потому что этого хотела бы София. Кулаки так и просятся оставит ещё один изъян на её двери.

– Вы спрашивали о Соне? – пролетает за спиной, спасая женщину от резких определений. – Вы, наверное, Тихон?

Обернувшись, замечаю седовласого старика. Он немного смущён, но улыбается довольно искренне. И пусть мы увидели друг друга впервые, есть стойкое убеждение, что я с ним знаком. Мы уже встречались на электронных страницах.

Я не выхожу из дома. И вечный дождь здесь ни при чём. Не хочу общаться с людьми. Вдруг, они снова меня обманут? Знаю, что остерегаться всех поголовно не стоит. Мои соседи – довольно милые люди. Но даже им не удаётся заболтать меня больше, чем на несколько минут.

Старик любезно делиться со мной информацией, однако та не приносит мне пользы. Он лишь укрепляет догадки Веты, что София обитает вблизи городской площади. Он передаёт мне небольшое письмо, написанное от руки. Её руки.

Со мной всё хорошо. Нашла работу и, кажется, снова радуюсь жизни. Спасибо, что были рядом всё это время. Когда-нибудь я обязательно вас навещу.

Благодарю мужчину и снова возвращаюсь в авто. Понимание, что ещё несколько месяцев назад она была здесь, поднималась по этим лестницам и наблюдала тот же пейзаж – выворачивает изнутри. Мы были так близко и одинаково далеко.

Автомобиль набирает скорость.