Мой тихий ужас - Кэрри Прай

Так и не сумев подавить разочарование, я расслабляю ворот рубашки и встряхиваю рукой причёсанные волосы.

– Оставляю тебя за главного, а с меня хватит, – цежу сквозь зубы и удаляюсь от стенда. – Уверен, ты со всем справишься.

– Но… Тихон!

– Не волнуйся, отец покроет данное недоразумение! – кричу на всю площадь. – Поверь, Пётр, это к лучшему! Иначе я напялю эту палатку на твою умную голову! Или правильнее было сказать, надену?!

Что ж, по истечению времени я действительно изменился, но в целом остался прежним. Вспыльчивым и напрочь лишённым культуры.

За прожитый год многое стало в новинку. Выходные без боёв, проживание на съёмных квартирах и даже подработка в скромном автосалоне – всё это постепенно выстраивалось в стимул двигаться дальше. Я будто заново родился и больше не был героем чужой судьбы. Тем, кто бесполезно прожигал дни, будучи сыном влиятельного человека. Теперь я становился самим собой. Постепенно, с усилием.

В остальном всё осталось как есть. Арс – мой лучший друг, который, наконец, подавил свою блудливую сущность и отлично чувствовал себя в роли спутника Иветты. Отец изредка помогал мне деньгами, чему я едва ли желал противиться. Нелли отдала предпочтение работе медсестре, отчего дом Райских вовсе опустел. Елисей и Рон невольно стали друзьями, что ранее казалось попросту невозможным.

Неизменным осталось вот ещё что…

Воспоминания о робкой девушке стабильно заполняли мои мысли. Но теперь они не ложились грузом на сердце, напротив, наполняли теплом. Она стала для меня тем светом, который озарил беспроглядный мрак, указал верный путь.

И если это не любовь, то я готов отказаться от громкого чувства.

За желанием уединения, я прихожу на небольшой пешеходный мост и долго наблюдаю за тем, как начавшийся дождь нарушает гладь реки. Неудобная рубашка липнет к телу, ботинки постепенно заполняет влага. От мысли, что вроде бы несложное задание с треском провалилось, на душе становится чертовски паршиво.

Дождь льёт всё сильнее, отчего улицы окончательно пустеют.

– Привет, – слабо проносится за спиной, на что я не спешу реагировать. – Ты не мог бы подписать мне книгу?

Я почти уверен, что позади меня стоит подкупленный отцом человек, некая таблетка от отчаяния, пока не замираю от укола знакомой интонации:

– Тихон…

На мгновение перестаю дышать. Меня сковывает давно забытый страх. Он делает меня беспомощным, до предела ускоряет пульс. Следующее решение выходит невероятно сложным. Я оборачиваюсь и от слабости в коленках теряю в росте.

София…

Она стоит в метре от меня, прижав к груди книгу и улыбается так же нежно, как рисовалось в моих грёзах. Её волосы намокли, воздушное платье под тяжестью влаги стало прямым, а руки дрожат от волнения.

Остальной мир перестаёт существовать. Мы просто смотрим на друг друга. Не моргая. И лишь изредка позволяя воздуху пробраться в лёгкие.

Не в силах произнести хоть слово, я на несколько секунд закрываю глаза. Хочу избавиться от коварного видения, но все сомнения преобразовываются в счастливую данность.

Она действительно здесь. Она нашла меня. Сама.

Какое-то время ничего не происходит. До тех пор, пока я не решаюсь нарушить дистанцию. Касаюсь лица девушки и притягиваю его к себе. Наши лбы соприкасаются. По телу проносится ток. А рвущийся наружу крик застревает в горле.

Это она. Моя София. Не та, что живёт на страницах письма, а реальная.

– Скажи мне, что это не сон, – бормочу невнятно, наслаждаясь её тёплом, ароматом и нежностью рук. – Пожалуйста, Соня…

Она не думает отстраняться, чем дарит невероятное облегчение. Но даже если бы девчонка попыталась, я бы всё равно её не отпустил. Больше нет.

– Это не сон, Тихон. Я здесь, – шепчет она. – Я с тобой.

Становиться так легко. Единственное, о чём я мог мечтать всё это время, так это услышать её голос снова. Теперь я хочу помолчать.

4.10

Месяц спустя

Это было знойное, удушливое лето, то самое, что нещадно накинув удавку пообещает счастливые перемены. Фасады придорожных кафе плыли в солнечном мареве, походя на мираж. Люди без толку сновали по магазинам, нежась в слабых порывах китайских вентиляторов. Всюду лилась газировка, трескались кубики льда, а смолянистый асфальт в скверах испускал жар, тая, подобно огромному куску шоколада.

– Прикрой окно! Продует! – посоветовал Тихон, усердно перекрикивая громкую музыку. – Твой день рождения только начался! Ты ведь не хочешь провести его в кровати?! К тому же, флюс тебе не пойдёт!

Мы мчались по дороге в жёлтом спорткаре, наслаждаясь сквозящим ветром. Расположившись в пассажирском кресле, я мечтала окунуться в прохладное море, что совершенно не входило в планы Райского.

– И всё-таки… Куда мы едем? – задалась я, умерив громкость магнитолы.

– Говорю же, это сюрприз, – с хитрой улыбкой отозвался парень. – Не одной тебе пытать людей нервирующими загадками. Теперь почувствуй себя в моей шкуре.

Я закатила глаза.

– Ты мстительный, бессердечный, злопамятный интриган…

– И до чёртиков сообразительный, – игриво подмигнул он, а следом потянулся в карман и вручил мне измятый рекламный буклет, на котором красовалась танцевальная группа «Тринити».

Сначала я решила, что это очередная издёвка Тихона, некое напоминание о несбывшейся мечте, ведь о танцах мне пришлось позабыть. Все эти годы, проведённые в разлуке, моим единственным и невольным хобби была лишь реабилитация. Впрочем, сожалеть об этом было глупо.

– Что это? – изогнула я бровь. – Очередная месть? Ты просто подлец…

Райский демонстративно нахмурился, резко вывернув руль.

– Такого ты обо мне мнения? – фыркнул он. – В отличие от тебя, я не счёл нас родственниками. Не сбегал, с головой ударившись в драму. Не травил тебя мучительными письмами, способных любого свести с ума. И, наконец, не кривился на предоставленную возможность быть частью излюбленной группы. Так кто из нас истинный подлец? Точно не я.

Мне хватило секунды, чтобы переварить сказанное.

– Боже! – воскликнула я, а после кинулась парню на шею. – Это правда?! Быть того не может! Спасибо! Спасибо огромное!

– То-то же, – деловито буркнул он, позволяя покрывать себя поцелуями. – И не увлекайтесь, барышня. Я, вообще-то, за рулём.

– Это лучший подарок! Поверить не могу! Как тебе удалось?

Райский важно дёрнул плечом.

– Во-первых, эти ребята в лосинах слишком падки на купюры, тебе не стоит обольщайся. Кого и следует благодарить, так это