Мила Рудик и тайна шестого адепта - Алека Вольских

— Почем мне знать? — проворчал он. — Господа колдуны мастера в обман вводить. У вашего брата завсегда так: в овечьей шкуре волки прячутся.

— Ну уж, — отозвался Вирт. — О том, как обманывать, господин Дума знает не понаслышке, не так ли?

Гном шумно засопел, нахмурился и потупил глаза.

— Вы же понимаете, в каком вы положении, господин Дума? — без улыбки спросил Вирт.

Толстые пальцы гнома сжались в кулаки.

— Конечно понимаете, — сказал Вирт. — Вы ведь приехали сюда, чтобы спрятаться от заслуженного наказания за то, что на протяжении долгих лет манипулировали всей гномьей общиной. А я прямо сейчас могу передать мысленное сообщение кому-нибудь из Розыскной палаты и назвать ваш адрес. Не знаю, известно ли вам, но телепатия — едва ли не единственный вид магии, для которой не важны даже границы, разделяющие Внешний мир и мир По-Ту-Сторону.

Мила заинтересованно вскинула брови. Было непонятно, знал ли об этом Дума, поскольку он промолчал, а вот она об этом слышала впервые.

— Но я не стану этого делать, господин Дума, — продолжал Вирт, — если мы с вами найдем общий язык.

Экзот Дума с неожиданной злобой сверкнул на него своими маленькими глазками.

— И чего же вам надобно?

Вирт сделал паузу, словно давая гному время, чтобы справиться со своей яростью, потом сказал:

— Я предлагаю вам обмен.

Экзот Дума удивленно моргнул — кажется, он ожидал услышать что-то другое.

— Вы расскажете то, что интересно нам, а я расскажу вам то, что непременно заинтересует вас. После этого мы уйдем, и о вашем убежище от нас никто не узнает.

Гном упрямо хмурился.

— И чего бы это мне на слово вам верить, заезжие господа? Узнаете все, что захотите, а там и расскажете обо мне, кому пожелаете. Да и с чего вы взяли, что можете поведать мне что-то дельное?

Вирт сделал глубокий вздох.

— Вы зря упрямитесь, господин Дума, — сказал он, и Мила с Ромкой заметили, что в его голосе появились ледяные нотки. — Выбор у вас небольшой: либо вы отказываетесь пойти нам навстречу, и тогда мы выдаем вас без колебаний, либо вы соглашаетесь на наши условия и верите на слово, что мы никому о вас не расскажем. Решайте, какой вариант вам нравится больше.

Экзот Дума шумно выдохнул и закрыл глаза. Когда он снова открыл их, они уже не полыхали прежней яростью и упрямством, словно гном смирился со своим положением, сказав себе: будь что будет.

— Ничего не поделаешь, — уставшим голосом сказал он. — Ваша взяла. Говорите, что вам надо.

Вирт повернулся и, перехватив взгляд Милы, кивнул. Она поняла его без слов — теперь настала ее очередь задавать вопросы.

— Господин Дума, — посмотрев на гнома и дождавшись, пока его глаза обратятся к ней, начала Мила, — вы наверняка помните, как однажды встречались в баре «У тролля на куличках» с молодым магом, которому рассказали все, что вам было известно о руинах Харакса.

Кулаки пожилого гнома снова сжались, но в этот раз не злость тому была причиной, а страх — глубокий, давний, вросший корнями в душу страх.

— Помню, — ответил Дума. — Как же тут забудешь?

Мила опустила руку в широкий карман зимней куртки, где, свернутый в трубочку, лежал дневник Тераса. Она задержала дыхание.

«Мне все еще так мало о нем известно, но каждая капля знаний приводит меня к осознанию того, что мой враг во много раз страшнее, чем я способен представить. Он отличается от всех. Он другой», — вспомнились ей строки, в которых Терас писал о Лукое.

— И что же вы хотите узнать о том молодом маге? — на удивление споро угадал ее интерес Экзот Дума.

Мила вышла из задумчивости и посмотрела старому гному прямо в глаза.

— Все, — решительно ответила она. — Все, что вы о нем знаете.

Гном какое-то время смотрел на нее тяжелым взглядом, будто раздумывал, не пойти ли ему на попятную, но затем со вздохом потянулся к столику, взял потухшую трубку, раскурил ее заново и заговорил.

Однажды ко мне подошел один человек. Дело было вечером, как раз после очередного собрания нашей гномьей общины, где я председательствовал как глава. Человек этот был мне не знаком. Несмотря на то что одет он был так, будто не желал быть узнанным, мне удалось рассмотреть его худое серое лицо — это лицо я видел впервые в жизни. Незнакомец был магом, алхимиком. Это я узнал от него самого. В ту, самую первую, нашу встречу он больше ничего не рассказал мне о себе. Узнав, какое у него ко мне было дело, я понял, почему он не пожелал раскрывать свою особу. Алхимик сказал мне, что долгое время следил за мною и знает мою тайну.

— Не пытайтесь внушать мне мысли, господин Дума, — предупредил он. — Я позаботился о том, чтобы у вас ничего не вышло.

Я не послушался его и сделал по-своему, но тотчас обнаружил, что внушаемые мною мысли увязают в невидимой паутине — маг-алхимик хорошо подготовился, когда решился на разговор со мной.

— Что вам от меня надобно, господин маг? — осторожно спросил я.

— Видите ли, господин Дума, — оглядевшись по сторонам, будто опасался, что нас могут подслушать, тихо сказал он, — я хочу просить вас оказать мне одну услугу.

— Отчего это мне оказывать услуги посторонним господам магам? — неприветливо отозвался я. — Какая мне с того выгода?

— Выгода очевидная, господин Дума, — без раздумий ответил он, — ежели вы соизволите помочь мне в одном деле, я сохраню вашу тайну, и вы сможете жить, как жили до нашей с вами встречи — пользуясь вашими способностями себе во благо.

— И что же будет, если я откажусь? — спросил я, догадываясь, что услышу в ответ.

— Я разоблачу вас, — без околичностей ответил он, и я понял, что этот алхимик настроен серьезно.

— Что же это за услуга? — решился спросить я.

Серое лицо алхимика потемнело.

— Я хочу, чтобы с помощью ваших способностей вы убили одного человека. Точнее говоря — внушили ему совершить то, что приведет его к смерти.

Сказать, что я был напуган его словами, все равно, что не сказать ничего. Пусть я много лет обманывал и гномов, и магов, внушая им разные мысли, но все же никогда не брал греха на душу. Убить кого-то… от одной только мысли кровь похолодела в моих жилах.

— Не думайте, что я прошу вас лишить жизни невинного человека, — вкрадчиво произнес алхимик. — Тот, о ком идет речь, и сам хочет убить меня. Я не знаю причин, но на протяжении многих веков его предки уничтожали каждого представителя моего рода. Я последний и, насколько мне известно, в его роду тоже остался только он. Много лет я скрываюсь, прозябаю во Внешнем мире, разорвав все связи с миром магов. Я, потомственный алхимик, живу убогой жизнью обычного учителя химии! — Он наклонился ко мне ближе и с побелевшим от ярости лицом зашептал: — Но я не хочу умирать, господин Дума, и не позволю ему достичь цели! Я убью его первым! А вы поможете мне в этом, потому что у вас нет выбора.

Я попросил его дать мне время, но на тот момент уже понимал, что алхимик прав — выбора у меня не было. Я боялся разоблачения, которое грозило мне тюрьмой, и уговаривал себя, что смогу сделать то, чего он от меня хочет. По правде сказать, я храбрился, ведь на самом деле я не убийца. Лишить жизни человека, который не сделал мне ничего дурного, — это не по мне. И все же страх, что моя спокойная и сытая жизнь кончится, оказался слишком силен — я решился.

Мы встретились в условленном месте — напротив кафе, которое всегда было очень популярно у студентов-магов. Когда из кафе вышла группа молодых ребят, алхимик указал мне на юношу, по виду — старшекурсника. Он не выглядел как человек, который охотится за чьей-то жизнью, — красивый видный парень, на которого заглядываются молодые магички. Но алхимик при виде паренька затрясся и побелел как полотно. Этот серолицый немолодой маг до беспамятства боялся самого обычного на вид студента!

Дрожащим голосом он сказал мне, что я должен проследить за этим молодым магом, и когда тот останется один, действовать по плану. Алхимик не стал называть мне его имя.

— Вам это ни к чему, господин Дума, — сказал он мне. — Пусть он останется для вас безымянным чужаком, которого вы видели единственный раз в жизни. Внушите ему выпить это.

Он протянул мне флакон. Я не стал задавать вопросов. Иногда чем меньше знаешь, тем легче совершать неблаговидные поступки, ибо незнание становится оправданием самому себе.

Я оставил алхимика напротив кафе и, стараясь держаться в отдалении, последовал за компанией студентов. Серолицый не ошибся — вскоре молодой маг, за которым я следовал, расстался с приятелями и направился другой дорогой. Через какое-то время он привел меня к вратам Алидады. Не оставалось ничего другого, как последовать за ним в Черный Город.