Возврата нет (СИ) - Багрянцева Светлана

Начались какие-то ритуальные действия. Маленькие девочки протягивали расчёски, потом давали посмотреться в зеркало, за что получили по подарку. На руки на минуту посадили малыша, сунув ему в карман денежную купюру. Затем девушки кружили вокруг с подушечками и подносами со свечами. Всё это под завывание зурны и перестук барабана. Эмин во время этого действа так и не появился, а ей уже осточертело слушать этот оглушающий, почти однообразный ритм. Хотелось зажать уши и крикнуть: хватит, остановитесь! Неожиданная истерика стала накатывать волнами. Вокруг было множество людей, которых она совсем не знала. Все говорили по-турецки, игнорируя то, что она не понимает ни слова. Мелек вовремя вспомнила о ребёнке, стиснула зубы и продолжила сидеть, как покорная овечка, уперев взгляд в пол.

Мелек не соображала, сколько времени она так сидит, но вот её снова дëрнули со стула. Противная музыка стихла, где-то щëлкал фотоаппарат. Её потащили на второй этаж. Завели в левое крыло, а потом в комнату. Всё, что выхватил взгляд — это большая кровать, застеленная бежевым атласным покрывалом. На нём красовалось сердце, выложенное из маленьких бутончиков алых роз. Молодая женщина, сверкая белоснежной улыбкой, положила на атлас грудного младенца, тот заплакал и его мигом взяли на руки. Мелек уже ничего не видела, перед глазами стоял туман, грозя явить миру слёзы, но тут появился Эмин. Она хотела поздороваться по инерции, но тëтки снова дëрнули за локти, заставив приседать перед женихом. Эмин подошёл, откинул вуаль и, в качестве приветствия, поцеловал в лоб. Она продолжала смотреть в пол: так было положено, да и боялась, что Эмин увидит надвигающиеся слёзы и разозлится.

Фотограф щёлкнул их несколько раз у кровати с розами. Кажется, кто-то ещё и на камеру всё снимал. Потом уже сам Эмин повёл её на улицу, снова усадил в лимузин. Они поехали делать небольшую фотосессию. Только в машине Мелек осмелилась взглянуть на жениха. Он был великолепен в чëрном костюме и белоснежной рубашке. Выглядел так, словно только что сошёл с обложки модного журнала для мужчин. Сердце на миг пропустило удар, всё же Эмин красив, этого у него не отнять.

После всех ритуалов в шикарный ресторан попали только к вечеру. Гости уже собрались. Когда они входили под руку в зал, за ними следом пристроились Латифа и Тай. Мелек осторожно огляделась, сквозь вновь надетую накидку. Народу тут было огромное количество. Она даже подсчитать их не пыталась.

— Как тут много людей, — шепнула тихо.

— Тысяча, не меньше, — быстро ответил Эмин.

Их подвели к большому прямоугольному столу, за которым стояли одинаковые красивые кресла. Были ещё и стулья, на которые уселись родители. Пришёл мужчина средних лет в красной мантии, положил книгу регистрации перед собой. Началась сама процедура. Всё говорилось на турецком. Мелек заранее выучила слова, что должна была произносить, поэтому вовремя сказала: «Евет». Это означало «да» на вопрос о том, хочет ли она выйти за Эмина. Их расписали, следом за ними Тая и Латифу. За свидетелей выступили по традиции отцы, ставя свой автограф в книге. Затем регистратор уступил место приглашëнному мулле. Никах провели тут же.

Всё, теперь она его жена. Сердце застучало раненой птицей. Почему-то появилось ощущение, что она залетела по неосторожности в клетку и теперь останется в ней навсегда, как красивая канарейка.

Встали перед столом. Даган надел им на пальцы кольца, соединëнные красной лентой. Бора разрезал ленточку, широко улыбаясь. Потом её покромсали на кусочки и раздали незамужним подругам Латифы и другим девушкам. По светской традиции Мелек кинула букет цветов в толпу девушек. Она совсем позабыла о нëм, оставив на столе.

Дальше начался обход гостей с двумя женщинами, те бесконечно дëргали, заставляя приседать. Мелек уже валилась с ног, хотелось есть и пить. С раннего утра у неё ни крошки во рту не было. Желудок болезненно заныл. Ноги гудели. Каблуки хотелось снять и швырнуть в толпу, а лучше всего в Айлу, которая стояла и ухмылялась, всем своим видом говоря: «Что, русская, даже нашей свадьбы не выдержала? Как же ты дальше тут жить собралась?»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мелек разозлилась. Вспомнила слова Латифы, что нельзя дать себя затюкать. Поэтому, проходя мимо, она как бы нечаянно наступила на ногу свекрови. Та скривилась, но ничего не сказала.

Наконец-то их с Латифой посадили на стулья посреди зала, можно было дать ногам отдохнуть. Двое друзей, со стороны женихов, принялись танцевать вокруг стульев, звеня ножами. После ритуала снятия платка ей наконец-то позволили уйти к столу, где проходила регистрация. До этого украшенный только гирляндами, теперь он был заставлен тарелками с фруктами. Ещё был графин с соком и бокалы. Мелек, уже не церемонясь, смело налила себе стакан прохладной жидкости и принялась жадно пить, тем более что Эмин снял вуаль с головы. Потом она шëпотом попросилась в уборную. Всë те же женщины, приставленные словно няньки, проводили до нужного места.

Когда Мелек вернулась, начались танцы. Какая-то группа играла на сцене. Пела девушка приятным голосом. Объявили танец молодожёнов. Мелек застонала, она уже еле держалась на ногах. Хотела попросить Эмина, чтобы посадил обратно, но вдруг уловила взгляд свекрови. «А вот хрен тебе! Русские не сдаются!» — рыкнула она про себя, принимаясь кружиться по залу вместе с Эмином и оттаптывая ему ноги.

Хорошо, что дальше можно было не вставать. Мелек ела мандарин и наблюдала, как одна половина гостей танцует, а другая ест. Им же будто было не положено даже кусочка хлеба. В животе булькнуло, а потом скрутило спазмом голода. Она поморщилась от неприятного ощущения. Заметила, что неугомонная Латифа идёт танцевать, а следом за ней Тай. Эмин остался сидеть рядом. Подозвал официанта и строгим тоном приказал немедленно подать его жене тарелку с едой.

— Извини, Мелек. Я говорил маме, чтобы она позаботилась об этом, но что-то пошло не так, — виновато сказал Эмин.

«Что-то не так? Как же, она специально так сделала», — раздражённо подумала Мелек.

Наконец-то свадьба подходила к концу. Они стояли посреди зала и на них, как на ëлку, навешивали деньги и монетки. Прикрепляли всё к лентам, висевшим на шее. Руки были унизаны золотыми браслетами. После церемонии дарения Айла всё сложила в сундучок, и они отправились домой.

Продвигаясь по двору дома, Мелек мечтала о кровати. Свекровь и бабушка помогали идти. И если бабушка ласково поглаживала руку тонкими пальцами, то от Айлы такого тепла не чувствовалось. Её завели на второй этаж, потом в комнату. Посадили на кровать с розами. Бабушка поцеловала в лоб и ушла. Свекровь что-то буркнула невнятно, засеменив следом. Мелек осталась одна. Ненавистные каблуки помогли снять у входа в дом, и теперь она вздохнула с облегчением. Взяв розу, Мелек повертела её в руках. Вот и всё, свадьба отгремела. Нужно как-то умудриться снять платье и лечь спать. Неожиданно дверь открылась. Мелек вздрогнула, резко поворачиваясь. В комнату вальяжной походкой заходил Эмин.

— Зачем ты здесь? Мы же договорились, что будет фиктивный брак, — испуганно сказала она.

— Вообще-то, это моя спальня. С этого дня наша общая. И когда я соглашался на фиктивный брак? — спокойным тоном произнëс Эмин, двинувшись к кровати.

— Ещё там, в Питере, мы обсуждали всё, — подскочив, Мелек отбежала к окну.

— Помню. Тогда я сказал, что у нас тоже бывают фиктивные браки. Но разве я хоть раз озвучил то, что именно у нас будет такой? — его голос стал жёстче.

Мелек побледнела, глаза расширились от страха. Эмин приближался к ней, словно дикий кот, плавной походкой. Её всю затрясло, но она смогла выдавить из себя испуганно и одновременно удивлённо:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты меня запутал и обманул?

Подкравшись, Эмин встал так, что их тела не соприкоснулись лишь из-за пышного платья. Он протянул руку, погладил по щеке, затем произнёс ледяным тоном:

— Послушай, девочка, ты не в первый раз с мужиком в постель ложишься. Ты моя жена перед людьми и Аллахом. Какие проблемы?

39

Свадьба прошла великолепно, по всем традициям и правилам. Эмин был очень благодарен семье Ашхери, что они выступили посажëнными родителями для Мелек.