Франкенштейн: Антология - Стивен Джонс

По существу, после интенсивного курса обучения, а именно ночных просмотров по телевизору всех демонстрируемых фильмов ужасов, он пришел к выводу, что заблуждавшийся барон был слишком амбициозен. Его создание оказалось непомерно большим. Подумать только — громадный увалень, которого никому не под силу контролировать! Нет, он создаст милого маленького монстрика, которому, если тот начнет буянить, можно и подзатыльник отвесить. Полное удовольствие за свои деньги, как говорится.

Впрочем, если вы сами никогда не создавали монстров, вы понятия не имеете, сколько здесь возникает проблем. Собрать материалы, не прибегая к неэтичным способам барона, — уже само по себе дело головоломное, и Чарли, возможно, так никогда бы и не справился с ним, если бы его прадедушка не надумал уплыть в вечность по морю неразбавленного виски. Старикашка долго хворал, печень и почки у него совсем износились после многолетних перегрузок, и семейство согласилось, что смерть прадеда только принесла облегчение всем, включая и его самого.

Итак, родственники собрались в гостиной, чтобы в последний раз засвидетельствовать свое почтение усопшему, прежде чем задвинут и закрепят винтами крышку гроба, взирая на морщинистое лицо старика с разной степенью скорби. Тетушка Матильда, например, горевала о том, что дед не разглядел, что путь в небеса свободен, еще тогда, когда несущаяся галопом инфляция не лишила бы ее удовольствия наслаждаться своей долей наследства. Дядюшка Джордж жалел, что старый пердун не отдал ему пятерку, которую позаимствовал за три недели до смерти. Кузину Мэрион печалило то, что она не позволяла грязному дьяволу щипать себя за задницу, — это ведь могло поспособствовать упоминанию ее имени в завещании старикашки, которое будет оглашено в скором времени. Так что все сожалели в основном о своих промахах и упущенных возможностях — все, кроме Чарли.

Он будет горевать позже — если не получится украсть тело прежде, чем гроб опустят в могилу на погосте.

Я не собираюсь заявлять, что похищение чьего-либо прадеда из гроба заслуживает похвалы, но именем науки творятся порой дела гораздо хуже. Я также считаю, что смелую инициативу нужно поддерживать, и не важно, на какой почве она взросла в любознательной голове. Интересуетесь квалификацией Чарли в сфере создания монстров? Что ж, он обладал некоторым хирургическим опытом, почти год проработав в местной мясной лавке. За этот срок он освежевал несметное число кроликов, расчленил множество овец, раскрыл мрачные секреты тысяч бычьих сердец, почек и печенок; он мог безошибочно показать, где находится филей, огузок, окорок, грудинка, лопатка, голяшка и вырезка. Не многим хирургам известно больше, а некоторым и куда меньше.

Затем (кстати к разговору о его медицинской подготовке), Чарли был не новичком на поприще автомеханики. Другими словами, он некоторое время шуровал у бензоколонки в гараже «Шустро въехал, шустро выехал». Там его посвятили в тайны, скрывающиеся под капотом машины: в темные секреты поломок карбюратора; в омрачающие сознание последствия протечки аккумулятора; в сокрушающие душу результаты использования негодных свеч зажигания.

Не требуется особого воображения, чтобы понять, что союз двух этих профессий рано или поздно должен был породить нечто весьма необычное.

После того как родственники разошлись по постелям — каждый отправился в свою, за исключением дядюшки Джорджа, разделившего ложе с кузиной Мэрион, — Чарли крадучись спустился по лестнице, проник в свою лабораторию (заброшенный сарайчик для хранения садового инвентаря), вооружился двумя мешками с углем, большей частью деталей разобранного отжимного катка и одной отверткой, затем вернулся в дом и приготовился обзавестись материалом для создания монстра.

Вывинтить шурупы оказалось несложно, а вот заставить прадеда покинуть гроб — напротив. Чарли тянул, тряс, толкал, дергал — все без толку, словно бы труп твердо решил остаться навеки в своем деревянном сюртуке и сорвать научный опыт.

Наконец Чарли решил проблему, поставив гроб на попа и вывалив прадедушку на каминный коврик, где тот и улегся, точно надоевший приживал, выставленный законным хозяином из дому. Далее наш современный Франкенштейн запихнул в гроб части катка, подоткнул их угольными мешками и вернул крышку на место, прочно прикрутив ее. Теперь нужно только перенести старикашку в совмещенный сарайчик-лабораторию, устроить его поудобнее в бочонке с маринадом и оставить приобретать качества солонины.

Чарли взвалил упрямое тело на правое плечо и, пошатываясь, двинулся по коридору.

Похороны прошли весьма успешно.

Их преподобие сказал несколько весьма лестных слов об усопшем, весьма смутив того, кто доподлинно знал, что именно готово к погребению.

— Не думайте, — произнес достойный пастор, — что мой старый друг в этом деревянном ящике. Поверьте, он отправился туда, где нет прожорливых могильных червей, нет тления и распада. Друзья, мы предаем земле то, что уже бесполезно; то, что честно исполнило свой долг и, в сущности, если можно так выразиться, отслужило свое.

Когда гроб опускали в могилу, Чарли едва кондрашка не хватила, поскольку он услышал, как один рабочий прошептал другому:

— Слышь, Гарри, а старикашка-то там перекатывается!

Но к счастью, выслушавший столь тревожную информацию лишь пожал плечами:

— Да ну, все эти задохлики одинаковые — скажешь, нет?

Дома все насладились шикарным ранним ужином с чаем, во время которого создалось впечатление, что проводы в иной мир — неприятная, но необходимая обязанность, после исполнения которой можно и побаловать себя. Дядюшка Джордж основательно нагрузился виски, постоянно подливая себе из стоящей на буфете бутылки, и двусмысленно подмигнул кузине Мэрион. Тетушка Матильда великодушно помогала тетушке Милдред расправляться с сосисками с пюре и вдохновенно инструктировала троюродную кузину Джейн, как разливать чай.

— Ты не украшение стола, так что можешь быть хотя бы полезной, — шутливо заметила она. — Нам сейчас нужно закинуть в себя что-нибудь погорячее, чтобы изгнать из жил кладбищенский холод.

— Все прошло весьма мило, — сказала двоюродная бабушка Лидия, накалывая на вилку вареную картофелину. — Его преподобие произнес чудную проповедь. Мне так понравилась та часть, где он говорил, что Артур не в гробу. Так возвышенно и так поднимает настроение!

— Попробуй маринованный лук, — предложила тетушка Матильда.

— Спасибо, дорогая, воздержусь, если ты не против. От него пучит.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание — лишь постукивали ножи и вилки да рыгал порой дядюшка Джордж. Затем кузен-седьмая-вода-на-киселе-из-бедных-родственников Даниэль, прошлую ночь проведший в кладовке, мрачно заметил:

— Он все еще здесь.

Чарли вздрогнул, а тетушка Милдред вспыхнула:

— О чем это ты? Кто все еще здесь?

Кузен Даниэль степенно кивнул с видом всезнайки, но информацию предпочел выдавать малыми дозами:

— Он. Прадед. Я слышал, как он бродил ночью.

Все дамы завизжали то ли в настоящем, то ли в притворном ужасе, а кузина Мэрион побледнела как полотно, так что дядюшке Джорджу пришлось срочно проводить ее в лучшую спальню. Двоюродная бабушка Лидия озвучила свое возмущение:

— Как ты смеешь болтать такое! Как тебе только в голову пришло! Это неучтиво. Не говоря уже о том, что ты всех перепугал. Извинись немедленно!

Кузен Даниэль снова важно кивнул:

— Я слышал то, что слышал. Он глухо стучал, шлепал — и потом прошаркал по коридору. Попомните мои слова — он не упокоился.

Воспользовавшись разразившейся вследствие этих слов бурей, Чарли выскочил из дому, прошмыгнул в сарайчик и завалил бочку с рассолом грудой пустых мешков. Но прежде, однако, он заглянул внутрь. Лысая башка прадедушки уже обретала сходство с выдубленной кожей.

Тетушка Матильда пригласила на чай свою лучшую подругу Дженнифер Грандли.

— Чарли завел себе хобби, — заявила она с некоторым удовольствием. — Должна сказать, ему весьма полезно иметь интерес.

— У каждого мужчины должно быть хобби, — глубокомысленно заметила Дженнифер. — Чем же он увлекся, дорогая?

Тетушка Матильда хихикнула:

— Не знаю. Он такой скрытный и никого не пускает в старый сарай для инструментов. Это что-то связанное с выпиливанием.

— Работа по дереву, — кивнула Дженнифер. — Да, тут без пилы не обойдешься.

— И без топора тоже, — продолжила тетушка Матильда. — Я слышала, как он рубит, а еще — стук молотка.

— Наверное, Чарли делает книжную полку, — предположила мисс Грандли. — Или, может быть, миленькую прикроватную тумбочку. Нет-нет, он, верно, собирается удивить тебя чем-то необычным. Вроде ночной вазы с крышкой.

Тетушка Матильда нахмурилась — казалось даже, что она пытается думать.