1919 - Джон Пассос

НОВОСТИ ДНЯ XXVIII

Высоко орлы порхают

В Мобиле в Мобиле

американцы перебрались вплавь через широкую реку, вскарабкались на отвесный берег канала и блестящим штурмом взяли Дюнкерк. Следует отметить тот знаменательный факт, что "Генеральная трансатлантическая компания", известная широкой публике под названием "Французская линия", за все время войны не потеряла ни одного пассажирского судна, совершающего регулярные рейсы

КРАСНЫЙ ФЛАГ НАД БАЛТИКОЙ

"Я пересек весь Египет, чтобы присоединиться к Алленби (*59), - сказал он. - Я летел на аэроплане и в два часа покрыл расстояние, на которое детям Израилевым понадобилось сорок лет. Пусть этот факт заставит нашу публику задуматься над прогрессом современной науки".

Счастье что коровы не летают

В Мобиле в Мобиле

ПЕРШИНГ ПРОДОЛЖАЕТ ТЕСНИТЬ НЕПРИЯТЕЛЯ

ПОЕТ ПЕРЕД РАНЕНЫМИ СОЛДАТАМИ; НЕ РАССТРЕЛЯН КАК ШПИОН

Je donnerais Versailles

Paris et Saint Denis

Les tours de Notre Dame

Les docker! de man pays

[Я бы отдал Версаль, Париж и Сен-Дени, башни

Нотр-Дам, колокольни моей родины... (франц.)]

ПОМОГАЙТЕ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫМ ОРГАНАМ - РАЗОБЛАЧАЙТЕ СПЕКУЛЯНТОВ

полное согласие, достигнутое по большинству вопросов, вызвало живейшее удовлетворение и даже некоторое недоумение среди участников конференции

ТОРГОВЫЕ СУДА СПАСАЮТСЯ ОТ КРАСНЫХ БЕГСТВОМ

ГУННЫ БЕГУТ

Aupres de ma blonde

qu'il fait bon fait bon fait bon

Aupres de ma blonde

Qu'il fait bon dormir

[Подле моей блондинки так приятно спать (франц.)]

CHEZ LES SOCIALISTES LES AVEUGLES SONT LES ROIS

[У социалистов слепые - вожди (франц.)]

Германское правительство просит Президента Соединенных Штатов Америки предпринять шаги к восстановлению мира, уведомить все воюющие стороны об этой просьбе и пригласить их делегировать уполномоченных для начала переговоров. Германское Правительство принимает в качестве базиса для мирных переговоров программу, изложенную Президентом Соединенных Штатов в его послании к Конгрессу 8 января 1918 и в его последующих заявлениях, особенно в его речи 27 сентября 1918. Чтобы избежать дальнейшего кровопролития, Германское правительство просит Президента Соединенных Штатов осуществить немедленное заключение всеобщего перемирия на суше, на воде и в воздухе.

ДЖО УИЛЬЯМС

Джо еще некоторое время бродил по Нью-Йорку и Бруклину, занимая деньги у миссис Ольсен, и пил без просыпу. Однажды ей это надоело, и она выгнала его. Было чертовски холодно, и ему пришлось несколько дней ночевать в ночлежке. Он боялся, что его арестуют за уклонение от воинской повинности, и ему все осточертело, и он нанялся простым матросом на "Аппалачский" большой новый грузовой пароход, шедший в Бордо и Геную. С ним опять обращались как с арестантом, заставляли мыть и красить палубу, и это как раз подходило к его настроению. В кубрике были сплошь деревенские парнишки, никогда в жизни не видавшие моря, и несколько старых, ни на что не годных бродяг. На третий день они попали в шторм и зачерпнули приливную волну, разбившую на правом борту две спасательные шлюпки, весь конвой расшвыряло, и, как оказалось, палуба не была как следует законопачена, так что вода проникла в кубрик. Выяснилось, что Джо - единственный человек на судне, которому можно доверить штурвал, поэтому его освободили от мытья палубы, и, пока он четыре часа стоял у штурвала, он мог на досуге подумать, как все на свете погано. Ему хотелось повидать в Бордо Марселину, но никого из команды не пустили на берег.

Боцман сошел на берег, и надрался с американскими солдатами, и принес Джо, который ему полюбился, бутылку коньяку и массу разных сплетен о том, что немцы почем зря бьют лягушатников и цинготников, и итальяшек и что если бы не мы, то кайзер сегодня же въехал бы верхом на лошади в веселый городок Париж, и покуда дела идут так на так. Стоял зверский мороз. Джо и боцман пошли в камбуз и распили коньяк с коком - тертым стариком, побывавшим в Клондайке во время золотой лихорадки. Никто им не мешал, так как офицеры все до одного съехали на берег поглядеть на мамзелей, а команда спала. Боцман сказал, что это конец цивилизации, а кок сказал, что ему начхать, и Джо сказал, что ему начхать, и боцман сказал, что они сволочи и большевики, и свалился.

Забавное было плавание вокруг Испании и через Гибралтарский пролив и вдоль берегов Франции в Геную. Всю дорогу сплошная цепь камуфлированных грузовых пароходов, греческих, и британских, и норвежских, и американских, жмущихся к берегу, со сложенными на палубах спасательными поясами и висящими на шлюпбалках шлюпками. А навстречу другая цепь - порожние транспорты и угольщики из Италии и Салоник, белые госпитальные суда, всевозможные старые галоши со всех концов света, закопченные грузовые пароходы, у которых винты торчали из воды так высоко, что их хлопанье можно было расслышать через два часа после того, как они исчезли из виду. Когда они вошли в Средиземное море, им все время попадались навстречу французские и британские линейные корабли и дурацкого вида миноносцы с длинными султанами дыма, окликавшие вас и лезшие проверять судовые бумаги. На берегу войной даже не пахло. После того как они прошли Гибралтар, установилась солнечная погода. Испанские берега были зеленые, с голыми розовыми и желтыми горами поодаль, и повсюду были рассыпаны, точно куски сахара, белые домишки, кое-где скапливавшиеся в города. В Лионском заливе, под мелким дождем, в тумане и толчее, они чуть было не налетели на большую фелуку, груженную винными бочками. Потом сильный северо-западный ветер понес их вдоль французской Ривьеры, мимо ярких и блестящих городов с красными крышами и встающих за ними сухих скалистых холмов и нависающих снежных гор. После Монте-Карло они попали вроде как в цирк, дома были розовые, и голубые, и желтые, и в долинах торчали тополя и остроконечные колокольни.

Всю ночь они искали свет большого маяка, обозначавшего на карте Геную, как вдруг увидели впереди зарево. Пошли слухи, что немцы взяли город и сожгли его. Второй помощник поднялся на мостик и прямо так и сказал шкиперу, что если они пойдут дальше, то их возьмут в плен, и лучше поворотить и идти в Марсель, но шкипер ответил, что это не его собачье дело и пускай он лучше помалкивает, покуда его не спросили. По мере того как они приближались, зарево становилось все ярче. Оказалось, что за молом горит нефтеналивное судно. Это был большой новый пароход фирмы "Стандард ойл", и пламя стекало с него и расползалось по воде. Можно было разглядеть мол, и маяки, и позади город, карабкающийся на холмы, с красными отсветами во всех окнах, и толпящиеся в гавани корабли, залитые красным заревом.

Когда они стали на якорь, боцман взял Джо и двух юнцов в ялик, и они подплыли к нефтеналивному судну, поглядеть, что на нем делается. Корма его торчала из воды. На борту, по-видимому, никого не было. Какие-то итальяшки подошли к ним в моторной лодке и что-то залопотали, а они прикинулись, будто ничего не понимают. Тут же стояло пожарное судно, но ничего не могло сделать.

- Какого черта они его не утопят, - твердил боцман.

Джо заметил веревочную лестницу, свисавшую в воду, и подгреб к ней. Прежде чем его спутники начали кричать, чтобы он вернулся, он уже карабкался по ней. Перемахнув через поручни на палубу, он удивился какого черта он сюда забрался. К дьяволу, надеюсь, что он взорвется, сказал он вслух. На палубе было светло как днем. Передняя часть парохода и море кругом пылали, как лампа. Он решил, что пароход либо нарвался на мину, либо в него пустили торпеду. Команда, по-видимому, поспешно покинула судно, так как около кормовых шлюпбалок, где раньше были спасательные шлюпки, валялось несколько вещевых мешков и разная одежда. Джо отобрал себе отличный свитер и спустился в кают-компанию. На столе он нашел ящик гаванских сигар. Он вынул одну сигару и закурил. Приятно было стоять и курить сигару в то время, как эта чертова штука могла ежесекундно взорваться вместе с ним к чертям собачьим. Да и сигара была хороша. На столе лежало семь пар шелковых дамских чулок, завернутых в папиросную бумагу. Вот бы хорошо подарить их Делл - было его первой мыслью. Но тут же он вспомнил, что с этим делом он раз навсегда покончил. Все же он сунул шелковые чулки в карман и поднялся на палубу.

Боцман орал с ялика, чтобы он, Христа ради, возвращался, а то они уедут. Джо успел подобрать на трапе бумажник.

- Это не газолин, а мазут. Он будет гореть еще неделю, - крикнул он сидевшим в шлюпке, медленно спускаясь по лестнице, затягиваясь сигарой и глядя поверх гавани, полной мачт, и труб, и подъемных кранов, на большие мраморные дома, и древние башни, и колоннады, и холмы за ними, залитые красным заревом.

- А команда куда делась?

- Должно быть, сидит на берегу и хлещет водку, чего и нам желаю, сказал боцман.

Джо роздал сигары, а шелковые чулки оставил себе. В бумажнике ничего не оказалось.

- Черт знает что, - проворчал боцман. - Неужели у них нет взрывчатых средств?

- Да если бы они у них были, эти чертовы итальяшки не знали бы, что с ними делать, - сказал один из молодых матросов.