1919 - Джон Пассос

Нам про зло и про добро речи говорят

Но попробуй их спроси как достать обед

Запоют они тебе ласково в ответ

ВО ВРЕМЯ ПЕРЕЕЗДА ЧЕРЕЗ ОКЕАН ПРЕЗИДЕНТ СЛЕГКА ПРОСТУДИЛСЯ

Шеф-повар, повара и официанты из Отеля "Билтмор" Изысканнейший комфорт Во время обедов и ужинов играет струнный оркестр На палубе играет военно-морской духовой оркестр

Ты насытить утробу твою

Во блаженном господнем раю

город являет собой картину жесточайших разрушений, в особенности в районе Главного почтамта, который сгорел дотла и представляет собой груду развалин

Помолись потерпи

На соломе поспи

ТРИ ГРУЗОВИКА С ДОКУМЕНТАМИ

в результате взрыва гремучей ртути в капсюльном цехе одного из военных заводов Взрывчатой Компании "Э.И.Дюпон де Немур" убито одиннадцать человек и ранено двадцать три; вечером миссис Вильсон выпустила почтовых голубей... и сквозь все эти испытания - как изумителен был дух нации, какой непоколебимой целеустремленностью, каким неугасимым энтузиазмом, какой железной решимостью были проникнуты все ее незабываемые подвиги, ее неустанная деятельность. Я уже сказал, что те из нас, кто остались на родине для того, чтобы заботиться об организации и снабжении, постоянно стремились быть с теми, кого мы поддерживали нашей деятельностью, но мы не должны стыдиться... в обеденном зале играл военно-морской квартет

Выйдет срок

Выдаст бог

В небесах тебе сладкий пирог

ГОРГАС (*62) РАЗМЕЩАЕТ СОЛДАТ В ХИБАРКАХ

800 ВООРУЖЕННЫХ БОЙЦОВ ПРИВЕТСТВУЮТ БОЛЬШЕВИКОВ

вся церемония была тщательно подготовлена, но тем не менее толпа не была допущена слишком близко. Народ, собравшийся на холмах неподалеку от набережной, приветствовал оглушительным криком приближение катера, в котором находился президент. Кортеж проследовал кружным путем с Елисейских полей на другой берег Сены через мост Александра III, что дало повод вспомнить другое историческое зрелище, когда Париж превзошел самого себя, чествуя в лице царя самодержавного властелина

ОБРАТИЛСЯ С БАЛКОНА ДВОРЦА С РЕЧЬЮ К 1400 МЭРАМ

ПО СЛОВАМ ЧЕРЧИЛЛЯ БРИТАНСКИЙ ФЛОТ ЗАНИМАЕТ ПЕРВОЕ МЕСТО

КАМЕРА-ОБСКУРА (37)

_в алфавитном порядке по чинам_ отщелкано двумя холодными указательными пальцами на Короне в ротной канцелярии _пенс. разряда А и страх, прем. С и Д_.

Смирр-НА быстро застегнуть крючки на воротнике стискивающем кадык США и жезл Меркурия соприкасаются.

Вольно на дворе проходят строй в багровом мерцании зимнего послеобеда в Ферьер-ан-Гатине, в аббатстве возведенном Хлодвигом над мощами трех учеников господа нашего Иисуса Христа 3-й Заем своб. Гос. казн. Альциана Полициана и Гермациана 4-й Заем своб. Гос. казн. разр. Е или форма Канц. Сан. корп. 38. Теперь дождь пошел сильнее и водостоки журчат вовсю звон от всех крошечных стеклянисто-зеленых струек здесь некогда был настоятелем Алькуин и мельничные колеса скрипят за обомшелыми каменными стенами и здесь похоронены Клотильда и Клодомир (*63)

"продвижение в должности лишь в результате успехов" сонно выстукивает изъеденная ржавчиной Корона в палатке нашего развеселого бродячего цирка один если не считать могильщика валяющегося на койке да сухого кашля больного тебеце которого вечно пьяный военврач никак не найдет времени исследовать.

Йод вам даст здоровье

Йод вам счастье даст

четыре тридцать пропуск оживает в моем кармане среди пилюль.

сержант-квартирмейстер Санитарного корпуса и главный бузотер натягивают дождевики и выходят из ворот санитарной базы США в пронизанный фонарями дождь и идут без гроша в кармане в "Белую Лошадь" где при помощи своих нашивок и парлевуканья добывают на арапа выпивку и омлет с жареной картошкой и заигрывают с яблочнощекой Мадлен нельзя ли нам

в темном коридоре ведущем в заднюю комнату ребята выстроились в очередь чтобы попасть к девице в черном платье приехавшей из города - оставить десять франков и побежать в профилакторий

снаружи дождь льет на булыжный город внутри мы пьем vin rouge парлевукаем лягушечьи лапки нельзя ли нам coucher avec и старик запасной пьет за соседним столиком запретный абсент и говорит Tout est bien fait dans la nature a la votre aux americains [вам, американцам, что ни есть, все хорошо (франц.)]

Apres la guerre finie

Домой в Штаты меня позови

Dans la mort il n'y a rien de terrible Quant on va mourir on pense a tout mais vite [В смерти нет ничего страшного. Когда идешь на смерть, думаешь обо всем сразу, но мимолетно (франц.)].

в первый день нового года отпущенный после утренней переклички я пошел гулять с одним парнем из Филадельфии по багровым по-зимнему изборожденным улицам под багровым кружевом сплетенных деревьев усеянных воронами каркающими у нас над головами через красно-ржавые холмы в деревню мы пойдем еще дальше будем пить хорошее вино всюду названия из эпохи Меровингов (*64) мельничные колеса стеклянисто-зеленые ручейки когда вода журча вытекает из древних каменных раструбов румяные яблоки Мадлен запах буковых листьев Мы будем пить вино товарищ из Филадельфии получил beaucoup деньжат по-зимнему багровеющее вино солнце прорывается сквозь тучи в первый день года

в первой деревне мы останавливаемся смотрим на группу восковых фигур старик застрелил хорошенькую крестьянку похожую на Мадлен но только моложе она лежит с простреленной левой грудью в крови на заезженной дороге хорошенькая и пухлая как маленькая куропатка

потом старик снял с одной ноги башмак и упер дробовик в подбородок большим пальцем ноги нажал на спусковой крючок и выстрелил себе в голову мы стоим глядя на голую ногу и на башмак и на ногу в башмаке и на убитую девушку и на старика с головой в холщовом мешке и на грязный голый палец ноги которым он спустил курок Faut pas toucher [не положено трогать (франц.)] покуда не приедет полицейский комиссар, proces verbale [протокол (франц.)] в этот первый день года светит солнце...

ДОЧКА

Тренты жили в особняке на Плезент-авеню, самой лучшей улице в Далласе, самом большом и самом передовом городе в Техасе - самом большом штате Америки, с самой черноземной почвой и самым белым населением, и Америка была самая великая страна в мире, и Дочка была папиной самой единственной и самой обожаемой девочкой. По-настоящему ее звали Энн-Элизабет Трент, так же как ее милую, бедную мамочку, которая умерла, когда она была еще совсем маленькой, но папа и мальчики называли ее Дочкой. Бадди по-настоящему звали Уильям Делани Трент, так же как папу, который был видным адвокатом, а Бестера по-настоящему звали Спенсер Андерсон Трент.

Зимой они ходили в школу, а летом носились по ранчо, приобретенному еще дедушкой-пионером. Когда они были совсем маленькими, ранчо еще не было огорожено и неклейменые бычки паслись в высохших речных руслах, но, когда Дочка начала ходить в среднюю школу, всюду уже были поставлены заборы и прокладывалось макадамовое шоссе до Далласа, а папа повсюду разъезжал в "форде", а не на своем кровном арабском жеребце Мулле, которого он получил от одного коннозаводчика на выставке племенного скота в Уэйко: коннозаводчик разорился и не мог уплатить своему адвокату гонорар наличными. У Дочки был буланый пони по кличке Кофе, он кивал головой и рыл копытом землю, когда ему хотелось получить кусочек сахару, но у некоторых ее подруг были собственные автомобили, и Дочка и мальчики все время приставали к папе, чтобы он купил автомобиль, настоящий автомобиль вместо той жалкой старой калоши, в которой он разъезжал по ранчо,

В ту весну, когда Дочка кончила среднюю школу, папа купил открытый "пирс-эрроу", и девочки счастливей ее не было на свете. Утром накануне выпускного акта, сидя за рулем в воздушном белом платье и поджидая папу, который только что вернулся из конторы и переодевался наверху, она думала о том, с каким удовольствием поглядела бы на себя - как она сидит в это не слишком жаркое июньское утро в ослепительно сверкающем черном автомобиле среди сверкающих медных и никелевых частей, под сверкающим бледно-голубым, огромным техасским небом, в центре огромного плоского богатого техасского края, раскинувшегося на двести миль в одну сторону и на двести миль в другую. Она видела половину своего лица в маленьком овальном зеркальце, вделанном в переднее стекло. Под песочными волосами оно казалось красным и загорелым. Если бы у нее были рыжие волосы и белая, точно сливки, кожа, как у Сузан Джилспай, мечтала она и вдруг увидела Джо Уошберна - он шел по улице, темноволосый и серьезный, в панаме. Она улыбнулась ему стыдливой улыбкой как раз вовремя, и он сказал:

- Какая ты стала прелестная. Дочка, прости за комплимент.

- Я жду папу и мальчиков, мы едем на торжественный акт. Ах, Джо, мы опаздываем, и я так волнуюсь... Я ужасно выгляжу.

- Ну, хорошо веселись. - Он медленно пошел дальше, на ходу сдвинув шляпу на затылок. Что-то более жаркое, чем июньское солнце, вспыхнуло в очень темных глазах Джо и зажгло румянец на ее лице и побежало дальше, по шее и по спине под тонким платьем и между маленькими только-только наметившимися грудями, о которых она старалась не думать. Наконец вышли папа и мальчики, все трое белокурые, расфранченные и загорелые. Папа пересадил ее назад, к Баду, который сидел прямо, точно аршин проглотил.