Провидица - Юлия Григорьева

Катиль равнодушно взирала и на мост, и на огромные кованные ворота, в которые упирался мост, и на большое озеро, посреди которого стоял дворец, и на величие самих королевских чертогов. Она ждала того, что последует дальше. То, что арест сайера стал следствием жалобы ее отца, девушка не сомневалась, иначе ласс, командовавший стражей, не возвестил бы ей освобождение от плена. Значит, ласс Альвран сумел обогнать отряд Корвеля, пока они сражались с волками, гонялись за заклинателем и противостояли разбойникам. И теперь Катиль заботило: вернет ли король отцу его дочь, или же оставит в своем дворце.

Но это было не единственное, что тревожило девушку. Судьба Галена Корвеля заботила лаиссу Альвран. Краткие видения складывались, как куски мозаики в единую картину, еще нечеткую, но уже вполне понятную. Сырые стены, зал с высоким потолком. Но что могут предъявить лассу Корвелю? Разорения земель Альвран не случилось, нападения на замок не было, она сама вышла к сайеру и добровольно последовала за ним. Он не обесчестил ее, проявлял заботу, давал защиту. Вроде бы все складывалось удачно, но что-то продолжало тревожить лаиссу, и она продолжала ждать.

Затем взгляд Катиль упал на Рагну, и девушка снова нахмурилась, пытаясь понять ее уговоры сайера и самой Кати. Зачем ей нужна была их свадьба? Если заботилась о любовнике, что казалось естественным для беззаветно любящей женщины, то где же причитания и обвинения ее, лаиссы Альвран, в бессердечии? Почему она не воет и не заламывает руки, печалясь о судьбе возлюбленного господина, сделавшего из нее, дочери егеря, госпожу? Почему на ее лице восторг и ожидание праздника, когда тот, кто так любил ее, что не желал видеть рядом с собой другой женщины, сейчас томится в темницы? Верит в успешный исход дела? Понимает, что любовника не в чем обвинить, кроме вторжения на королевские земли, и потому наслаждается видами столицы и дворца? Рада, что наказавший ее сайер, сам понес наказание? Но даже ни разу не любившая Кати понимала, что такой любовь быть не может.

— Лаисса Альвран, следуйте за мной, — девушка вздрогнула и посмотрела на ласса. — Ваши люди…

— Идут со мной, — жестко отчеканила Катиль.

Ласс поджал губы, в его глазах мелькнуло раздражение, но он склонил голову, давая согласие, и повел лаиссу по широкой лестнице из белого камня. Рагну оставили внизу. Она открыла рот, желая узнать, что делать ей, но ласс остановил ее кратким:

— За тобой придут.

Катиль не обернулась, чтобы взглянуть на раздосадованную женщину, она покорно шла за начальником стражи, окруженная людьми сайера, и хранила молчание.

Ласс остановился перед высокими дверями, бросил короткий взгляд на стражников и постучал. Получив дозволение войти, он открыл дверь и пропустил вперед лаиссу, но ратники и служанка были остановлены.

— Они должны ждать меня, — произнесла девушка.

— Как вам будет угодно, благородная лаисса, — в который раз склонил голову ласс.

Кати пристально посмотрела на него и вошла в большой светлый кабинет. Девушка остановилась и встретилась со взглядом серых любопытных глаз мужчины в темно-синих одеждах. На груди его висела тяжелая золотая цепь, подвеской которой служило изображение разъяренного льва. Этого было достаточно чтобы признать в мужчине Его Величество, властителя Валимарского королевства — Сеймунда Тарваля Веселого. Король, сидевший на краешке стола, поднялся на ноги, на лице его появилось скорбное выражение, и венценосец распахнул руки, подступая к Катиль.

— Мое бедное дитя, — сокрушенно произнес мужчина, обнимая девушку. — Сколько же вам досталось вытерпеть!

Лаисса Альвран сделала шаг назад и почтительно склонилась, приветствуя своего господина.

— О чем говорит мой король? — осторожно спросила она.

— О том, что вас лишили дома, — с ноткой трагизма в голосе воскликнул король. — Я знаю этого мужлана Корвеля, его жестокость и грубость. Даже опасаюсь представить, что вам пришлось пережить!

Катиль не смогла удержать скептического взгляда, и это не укрылось от короля. Сеймунд замолчал, в его глазах вновь появилось любопытство.

— Дозволено ли мне будет задать вопрос моему королю? — спросила лаисса Альвран.

— Безусловно, — кивнул венценосец, переставая изображать скорбь.

— Когда я воссоединюсь со своей семьей? Смею надеяться, если ласс Корвель больше не нуждается во мне, то я вернусь в замок Альвран? — девушка внимательно смотрела на короля, изучая его не менее придирчиво, чем он ее.

На лице венценосца вновь появилось выражение скорби.

— К сожалению, это невозможно сделать, — ответил король. — Ласс Альвран и его старшие сыновья были ранены в поединке с лассом Корвелем, и теперь за ними присматривает лекарь.

— Ранены? — насторожилась Катиль.

— Гален напал на них, — тяжко вздохнул Его Величество. — Ваша семья взывала к моему милосердию, и ласс Корвель попытался помешать справедливому суду.

— Невозможно! — воскликнула девушка, но осеклась и заговорила уже спокойней. — За все то время, что я провела рядом с сайером, он ни разу не заставил усомниться в том, что он умеет держать слово. Наш договор гласил, что я добровольно следую за ним до тех пор, пока моя семья остается в безопасности. Ласс Корвель обещал мне это, значит, нападения не было.

— Дитя мое, вы обвиняете своего короля во лжи? — возмущенно воскликнул Сеймунд.

Лаисса Альвран позволила себе легкую усмешку. Ответы на свои вопросы она уже получила. Немного расслабившись, девушка поймала взгляд короля и уже не отводила глаз.

— Скорей, в коварстве, мой господин, — ответила Катиль. — Я больше не увижу свою семью, не так ли? — венценосец промолчал. Он так же не спешил отвести взгляда, ожидая, что маленькая лаисса сдастся первой. — Сайера я так же не увижу? — ответом ей было, по-прежнему, молчание. — Могу я высказаться в его защиту?

— Высказывайтесь, — хмыкнул король.

— Я сама покинула замок и последовала за сайером…

Сеймунд весело рассмеялся, потеряв их зрительную связь и оборвав девушку. Лаисса нахмурилась, ожидая, когда приступ смеха Его Величества прекратится.

— Мое милое дитя, — воскликнул венценосец, — что вы подразумеваете под словом добровольно? Если вы заключили договор с сайером о ненападении на ваш замок и родных, и это стало причиной вашей доброй воли, то что же тогда принуждение?! Вы были вынуждены последовать за Корвелем, спасая свой род от истребления. Уж я-то знаю, на что способен добряк Гален.

Катиль вспыхнула, не найдя, что ответить. Он был прав, и это разозлило девушку.

— Какова моя участь, Ваше Величество? — спросила она.

— Вы моя самая дорогая гостя, Катиль, — широко улыбнулся король. — У вас будет все, чтобы вы не пожелали.