Капелька скандала - Амелия Грей

Чандлер посмотрел на друга, и вдруг его осенило – то, что он сказал так небрежно, на самом деле правда. Причина, по которой ему больше не хотелось проводить столько времени с друзьями, проста – они стали взрослыми. Он наконец-то стал взрослым.

Распутная жизнь, которую он вел когда-то, больше его не привлекает. Он устал от Лондона с его толчеей на улицах, резкими запахами и скоплением экипажей. Устал от бесконечных приемов, куда ходят поесть, выпить и дать пищу для сплетен. Ему хочется проводить больше времени в одном из своих поместий и ездить на своих лошадях, а не носиться на них сломя голову. Ему хочется обедать в собственном доме, рядом с красавицей женой, а не с друзьями в клубах.

Чандлер резко остановил ход своих мыслей, поняв, что у красавицы жены, сидящей рядом с ним, лицо Миллисент Блэр.

Должно быть, Эндрю тоже ощутил зов ответственности за семью, поскольку он высказался прямо, что собирается присмотреть жену еще до конца сезона. Кажется, из их троицы только Файнз по-прежнему доволен холостяцким образом жизни.

И еще Чандлера поразило, что ему совсем не хочется сидеть здесь с Файнзом. Гораздо лучше было бы танцевать с Миллисент Блэр, но именно поэтому он отказался. Он должен все как следует обдумать. Чандлер обычно бывал увлечен какой-либо молодой девушкой не более двух недель, после чего воображение его уже занимала другая. Это давало ему основание считать, что его одержимость – а ничем иным это быть просто не могло – удивительной мисс Блэр через пару недель закончится.

Так что он вернется к приемам, будет танцевать с Миллисент, наносить ей визиты, несмотря на ее настойчивые просьбы не делать этого, возить ее кататься в Гайд-парк, пока она ему не надоест, как бывало со всеми молодыми девушками, привлекавшими к себе его внимание. И не надо думать, что Миллисент Блэр чем-то отличается от остальных красивых женщин его прошлого. Вовсе нет.

У этой мысли были свои достоинства. Учитывая занятия Миллисент, Чандлер не мог рассматривать ее в качестве возможной жены. Он будет видеться с ней как можно чаще, и, без сомнения, тяга к ней быстро сойдет на нет. Иначе и быть не может. Однако в данный момент ему ничего не хотелось так сильно, как держать ее в своих объятиях и целовать.

Усаживаясь в карету вслед за леди Хиткоут, Миллисент думала о том, что за весь вечер она ни разу не видела Чандлера. Танцуя с приятными молодыми людьми на сегодняшних балах, Миллисент постоянно оглядывалась по сторонам, стараясь заметить лорда Данрейвена. Но он так и не приехал.

Навязчивые мысли о нем доводили ее до отчаяния.

Ее опьянение им подтверждало, что она – дочь своей матери. Ведь даже думать о графе было безумием.

Но она вновь и вновь вспоминала поцелуи лорда Данрейвена. Он поражал ее. Он ее потрясал. И Миллисент была безнадежно сражена им. Она понимала теперь, что не была готова к ухаживаниям настоящего повесы. Потому что лорд Данрейвен, конечно же, знал все мужские уловки.

Возможно, это было глупостью с ее стороны, но она поверила, что лорд Данрейвен не выдаст обществу ее тайны.

Хиткоуты всегда садились лицом к лошадям. А Миллисент было все равно, как сидеть.

Виконт поднялся в карету следом за Миллисент, и лакей закрыл дверцу. Как обычно, его милость тут же прислонился головой к подушкам и закрыл глаза. Он имел привычку немного подремать по дороге домой.

Миллисент не понимала, почему она сегодня не видела лорда Данрейвена. Более чем за неделю то был первый вечер, когда его нигде не было.

«Он просто мною играет».

«Конечно, ведь именно этим и занимаются негодяи».

Повеса оказывает знаки внимания невинной молодой девушке, льстит ей, целует ее, пока та не начнет страдать по нему, а потом переходит к другой ничего не подозревающей жертве, чтобы украсть и ее сердце. Все это Миллисент знала. Она должна была устоять перед чарами лорда Данрейвена хотя бы уже потому, что знала историю своей матери.

Если бы только она могла быть сильнее, чем ее мать! Но в конце концов оказалось, что она точно так же подвластна чарам негодяя. Она искала его взглядом весь вечер, надеясь, что он подойдет к ней и пригласит танцевать. Но вероятно, он отвернулся от нее теперь, когда узнал, чем она занимается. Миллисент ощутила укол ревности при мысли о том, что леди Ламсбет сейчас в Лондоне. Может быть, лорду Данрейвену больше и не нужны никакие другие развлечения.

– Сударыня, – спросила Миллисент, – что вы знаете о лорде Данрейвене и леди Ламсбет?

Виконтесса обмахнулась веером.

– О, это старая история, и я совершенно не понимаю, зачем понадобилось Беатрисе напоминать о ней в своем разделе. Это действительно устарело. Есть множество других более горячих вещей, чем эта старая любовная связь. Вот о них и стоит писать. Возможно, Беатрисе просто-напросто не хватает материала из-за ее болезни.

Впервые Миллисент услышала замечание виконтессы о том, как ее тетка справляется с работой! Девушке оставалось только допустить, что ее милость не знает, как расходится теперь «Дейли ридер» и что одной из главных причин этого стали похвалы в адрес раздела лорда Труфитта.

Как раз сегодня Миллисент слышала, что дамы не один раз говорили о том, как каждый день им не терпится получить эту газету, чтобы узнать, какой цитатой из Шекспира воспользовался лорд Труфитт.

Миллисент решила, что будет благоразумнее не обсуждать этого с леди Хиткоут. Она оставит это тетке. Однако другие интересующие ее вопросы она все же решила задать.

– Сударыня, – проговорила Миллисент небрежным, как ей хотелось думать, тоном, – как вы думаете, лорд Данрейвен любит леди Ламсбет?

– Любит? Конечно, нет. Вряд ли он вообще кого-нибудь любил в своей жизни. Многие вообще считают его закоренелым холостяком. Но почему вы задаете такие вопросы? Вы ведь, надеюсь, не увлечены им? Потому что должна согласиться с мужем: лорд Данрейвен совершенно недосягаем.

– Нет, нет. Просто теперь, когда леди Ламсбет вернулась в Лондон, о них говорят.

– Конечно. Все знают, что они состояли в связи и что это плохо кончилось. В прошлом году об этом говорили бесконечно. Она была замужем, и муж все узнал. Если бы не друзья обоих мужчин, один из них был бы убит... – Виконтесса замолчала и выразительно усмехнулась.

Ее усмешка зловеще прозвучала в темноте кареты.

– Но теперь муж леди Ламсбет умер. Конечно, не в результате дуэли. После мудрого совета своих друзей лорд Ламсбет отказался от вызова и на следующий же день уехал из Лондона вместе с женой. Но теперь это не имеет значения. Вряд ли кто-то в свете интересуется, восстановили ли граф и леди свои отношения. Это уже старые новости.

– Да, наверное, вы правы.