Лавина чувств - Элизабет Чедвик

— Я думаю, вы заблуждаетесь, леди Агнес. — Линнет была удивлена тем, как разгорячилась эта женщина. — Джослин приехал поговорить с отцом и одолжить у него припасов для Рашклиффа.

— Несомненно, это хорошая отговорка. Но я не такая наивная, чтобы поверить в эту ложь. Он знает, что его братья участвуют в восстании Лестера, и наверняка подумывает о том, чтобы завладеть наследством Арнсби, — щелкнув пальцами, добавила Агнес.

— Вы клевещете на него, леди Агнес. Даже если бы Джослин позарился на Арнсби, у вас дома остается еще один сын. Я знаю, насколько он любит Мартина.

— Мартин совсем ребенок, ему нет и девяти, — злясь еще больше, ответила Агнес. — Он еще ничего не понимает.

— Если это и так, то я знаю точно, что Джослин здесь не для того, чтобы лишить наследства своих братьев, — продолжала защищаться Линнет, но затем, не сумев сдержать себя, язвительно добавила: — В конце концов, они в состоянии сами во всем разобраться.

Агнес так и вспыхнула, и ее лицо еще больше покраснело.

— А второй причиной, по которой мы здесь, является дядя Джослина, Конан де Гейл. Он прибыл вместе с нами, чтобы помириться с лордом Вильямом.

Краска от возбуждения на лице Агнес сменилась мертвенной бледностью от охватившей ее ярости. Ее голова затряслась, а руки сжимали подвернувшееся покрывало.

— Как вы смеете приходить ко мне в комнату и произносить имя этого сводника? — Она была так разгневана, что с трудом выговаривала слова.

Линнет вскочила на ноги, опасаясь, что Агнес вот-вот набросится на нее. Служанка, собиравшаяся подать Линнет кубок с медовым напитком, поспешно отошла в сторону, чтобы не разлить его. Взяв Роберта на руки, Линнет направилась к двери.

— Думаю, будет лучше, если я уйду, — сказала она, собравшись силами, с таким достоинством, на которое только могла решиться.

— Сначала я позволю себе договорить. — Агнес сделала три шага по направлению к Линнет, но затем, запутавшись в полах юбки, тяжело упала, неуклюже растянувшись на полу. Ее платок съехал с головы, а тонкие седеющие косы, обвившиеся вокруг шеи, стали похожи на крысиные хвосты. Она пронзительно закричала, протянув вперед руки, как бы пытаясь схватить Линнет за ноги.

Служанка с лицом, полным ужаса, быстро поставив кубки, наклонилась над своей хозяйкой. Линнет в нерешительности стояла на пороге комнаты, желая лишь поскорее убраться отсюда, но ее удерживала проснувшаяся совесть. А что, если Агнес сломала ногу или у нее какой-нибудь припадок?

Она поставила Роберта на ноги.

— Ты сможешь спуститься в гостиную и найти Джослина и Конана?

Роберт посмотрел вверх на свою мать.

— Пойдем со мной. — И он потянул ее за руку.

— Я не могу. Леди Агнес нужна помощь. Найди Джослина и оставайся с ним, пока я не вернусь. Хорошо?

Роберт закивал, прикусив нижнюю губу.

— Будь хорошим мальчиком. Ну, ступай. — Линнет обняла его и нежно подтолкнула к дверям, как бы помогая ему выйти из комнаты. Было удивительно, как быстро имя Джослина стало для ребенка таким привычным, если не сказать необходимым, как спасательный круг. Стоило назвать его, и оно оказывало на ее сына магическое действие, оно околдовывало, его страхи проходили. И даже в этом доме, который Роберту был совершенно не знаком, он начинал чувствовать себя в полной безопасности.

Давая резкие указания перепуганной служанке, Линнет осмотрела Агнес. К счастью, она ничего себе не повредила. Ей помогли подняться и довели до кровати. От простыней шел неприятный несвежий запах, а на стеганом покрывале валялись крошки и были заметны жирные пятна. Линнет поднесла к губам Агнес кубок с медовым напитком. Та послушно сделала несколько глотков, и через некоторое время румянец вновь показался на ее лице. Глаза прояснились, и она пристально взглянула на Линнет.

— Боже мой, как я завидую вашему добродушию, — устало произнесла она. — Я тоже когда-то была такой же. Вижу по вашим глазам, вы думаете, будто я сошла с ума, не так ли?

— Я только считаю, что вам нужно отдохнуть, — сказала Линнет. В ее голосе слышались участие и жалость.

Агнес глубоко вздохнула и тупо посмотрела на стену.

— Вильям хочет заточить меня в монастырь. Я уже не могу рожать детей, и для него я теперь просто обуза. — Она прищурила глаза. С этими свисающими с головы седыми волосами она напоминала Линнет старую волчицу. — Но я не доставлю ему этого удовольствия. Да и Вильям уже не тот, он забывает о своих годах и болезнях, которые скоро и его самого сведут в могилу вслед за той потаскухой, и они вместе с ней будут гореть в аду.

Когда Линнет встала, чтобы уйти, Агнес больше не пыталась ее удержать. Она тихо покачивалась на кровати, как бы убаюкивая кубок с напитком, словно это был ребенок, и бормотала себе что-то под нос.

Со времени последней встречи Вильяма де Роше и Конана де Гейла прошло уже более двадцати лет. Тогда Вильям, вынув свой меч из ножен, долго гонялся за Конаном из башни в башню, из комнаты в комнату, по всему двору, пока не выгнал его прочь через ворота Арнсби. Он захлопнул их перед его носом и приказал больше никогда не появляться здесь, иначе он его повесит.

И вот они вновь столкнулись друг с другом.

— Что, хочешь вздернуть меня на виселицу? — спросил Конан в своей обычной самоуверенной манере и встал, опершись на бедро, возле которого висел меч.

Вильям стиснул зубы и сделал резкий вдох, как будто его ударили кулаком в живот.

— Лучше не искушай меня, — проворчал он и схватился за ремень, сжимая его так, словно это горло Конана. — Для чего ты сюда приехал, доставлять неприятности?

Конан прищелкнул языком.

— Ты всегда меня несправедливо судил, Вильям, да и что, собственно, изменилось? Ты и сейчас считаешь меня закоренелым злодеем. Впрочем, не беспокойся, я не собираюсь здесь надолго задерживаться. Я так же с трудом переношу твое общество, как и ты мое.

Вильям уставился на наемника.

— Он теперь служит мне, — спокойно сказал Джослин. — Мне позарез нужны люди. Ты сам знаешь, какие события разворачиваются кругом, необходимо держать ухо востро, а Рашклифф защищают сейчас люди, которые могли бы украсить разве что сборище придурков, — одни лентяи и олухи, я не нахожу других слов.

— Ты сам, должно быть, круглый олух, если додумался нанять его! — проворчал Вильям.

— Не такой уж олух. Он опытный наемник, не раз проверенный и закаленный в битвах, о чем говорит шрам на его лице, — ответил Джослин, буравя отца острым взглядом. — Или ему, может быть, лучше податься к восставшим?

Железное Сердце плотно стиснул зубы.

Конан заулыбался, и морщинки вокруг его глаз углубились от откровенного веселья.