Его единственная любовь - Карен Рэнни

Потом он отстранился от нее, и она услышала тяжкий вздох где-то у своего виска.

– Лейтис, – прошептал он ее имя, и опять наступила тишина.

В свете фонаря ее глаза казались глубже, а ее душа была открыта ему, как никогда прежде. А впрочем, возможно, это было капризной игрой его воображения, фантазией мужчины, плененного прелестью женщины.

Он говорил себе, что единственное, что их связывает, – это тень того ребенка, каким она была когда-то, и дух того мальчика, каким он себя помнил и знал давным-давно. Но эта мысль промелькнула и пропала, померкла перед более значительной правдой.

Он печально улыбнулся, подумав о том, что они живут в смутное время, которое совсем не подходит для того, чтобы влюбляться.

– Значит, вам не удалось захватить этих ворюг, Харрисон? – расспрашивал полковник на рассвете своего адъютанта.

За его спиной разбирали его походную палатку. Долгие годы, проведенные им в военных кампаниях, научили его подолгу обходиться без сна или спать очень мало. И он был благодарен судьбе и своему телу за такую привычку, потому что он только несколько часов назад вернулся из Гилмура. Он сумел незамеченным проскользнуть в свою палатку и немного отдохнуть, а проснувшись на рассвете, одеться без помощи своего еще полусонного адъютанта.

Алек хмуро смотрел на Харрисона, что, как он полагал, было достаточно похоже на гнев.

Его адъютант стоял понурившись, похожий на побитого щенка. Алек напомнил себе позже сказать Харрисону, что столь полное уничижение в будущем необязательно. Но сейчас он подавил усмешку и хмуро взирал на подчиненного.

– Я полагаю, вы выслали им вслед погоню?

– Да, сэр. – Харрисон на мгновение поднял голову и встретил взгляд начальника, но тут же отвел глаза.

По тому, как внезапно Харрисон словно окаменел, Алек понял, что их подслушивают.

– Почему мне не сообщили о случившемся немедленно – спросил он.

– Вы просили не беспокоить вас, сэр, – вяло отозвался Харрисон.

– В будущем вы должны ставить меня в известность о подобных происшествиях немедленно, в любое время дня и ночи, при первом появлении этих чертовых скотов, – приказал он жестко.

Харрисон отдал ему честь и вышел с опущенной головой, как и подобало подчиненному, получившему суровый нагоняй от начальства. Такая уловка была необходима по ряду причин, в том числе и для того, чтобы защитить Харрисона от возможных подозрений. Алек не хотел, чтобы его люди пострадали от того, что он сам стал Вороном.

Однако было не так-то легко совместить две столь различные сущности. Последние часы показали, что он ни то и ни другое: ни полковник, ни Ворон, а некий сплав обоих.

Армстронг получил приказ помочь лейтенанту Каслтону охранять оставшиеся запасы провианта, то есть два фургона с продовольствием и лошадей.

Англичане обычно предпочитали двигаться только в пустынных, необжитых местах, но полковник старался следовать по проторенным через холмы путям.

Лейтенант Армстронг нахмурился, глядя на фургоны перед собой. Хотя и наполовину пустые, они двигались тяжело и медленно. Должно быть, солдаты-ездовые не спешили вернуться в форт Уильям. Казалось, они наслаждались неспешностью этой поездки и тем, что продвигались со скоростью улитки.

– Не могли бы вы ехать чуть-чуть побыстрее? – спросил он, поравнявшись с первым фургоном.

– Прошу прощения, сэр, фургон шире, чем колея, и следует проявлять осторожность. Если колеса попадут в выбоину, мы вообще встанем.

– Ну, поступайте как знаете, – сказал Армстронг раздраженно и нетерпеливо.

Передний фургон остановился. Что случилось? Неужели что-то с колесом? Он поскакал вперед, еще более разгневанный.

– Что там, рядовой? – спросил он ездового.

– Там какие-то две женщины, сэр, – ответил солдат, показывая пальцем на маячивших впереди людей.

– Прикажи им посторониться! – велел Армстронг.

– Похоже, они нас не слушают.

Армстронг тотчас понял, что имел в виду солдат. Голоса женщин были настолько громкими, что их можно было услышать в форту Уильям. Он опередил обоз и остановился подле двух женщин, стоявших прямо на дороге. Одна держала клетку с курицей, вторая пыталась ее отобрать.

– Она моя! Он мне ее привез!

– Ну и что? Ночью-то я сплю! И почему я должна остаться без курицы, если не видела этого вашего привидения?

– Это моя курица!

– Покажи мне, Фиона, где на ней написано твое имя! А? – Вторая женщина заглядывала в клетку, будто пытаясь рассмотреть что-то на клюве птицы. – Нет, ничего такого не видно.

– Вы препятствуете продвижению войск его величества! – сурово сказал Армстронг.

Одна из женщин с усмешкой повернулась к другой.

– Слышишь, Мэвис? Мы затрудняем продвижение войск его величества.

– Ты говоришь, затрудняем? – переспросила вторая женщина.

– Прекратите перебранку и убирайтесь вместе со своей курицей. Закончите спор где-нибудь в другом месте! – распорядился Армстронг. – Пока я не принял мер и не помог вам убраться с дороги!

Обе женщины с очевидной неохотой посторонились.

Он махнул ездовым, чтобы те проезжали, наклонился и одним рывком выхватил клетку с курицей из рук женщины. Подняв ее до уровня глаз, он принялся разглядывать курицу, которая тоже уставилась на него.

– Откуда у тебя эта птица? – спросил он, припомнив, что в украденном фургоне были клетки с курами.

Ни одна из женщин не ответила.

– Я отдам курицу той из вас, кто все мне расскажет, – пообещал он.

– Прошлой ночью ко мне в дом приходил человек, – сказала одна из женщин.

– Кто такой?

Она покачала головой:

– Не знаю. Никогда прежде его не видела.

– Да нет, у него было имя, – возразила вторая женщина, выступая вперед. – Я заслужила курицу?

Армстронг мрачно оглядывал обеих.

– Как его зовут?

– Вы узнаете его имя, только пообещав мне отдать птицу!

– Я имею такое же право на эту курицу, как и ты! – рассердилась другая.

– Никто из вас ее не получит, – сказал Армстронг со все возрастающей досадой, – пока вы не скажете мне его имени.

– Ворон! – сказали женщины в один голос.

– Ворон? Что это за имя?

– Она так его называла.

– Она? С ним была женщина?

Обе одновременно кивнули.

– Но это вес, что мы знаем. Он приехал мочью и уехал, как только раздал еду.

Армстронг бросил клетку, не заботясь о том, кому достанется ворованная птица.

Он вынул из кармана записную книжку и сделал в ней несколько пометок. Он обещал майору Седжуику ставить его в известность обо всем, что случилось в его отсутствие.

Армстронг спрятал записную книжку в карман мундира. Несправедливо, думал он, что майора Седжуика, в сущности, изгнали из гарнизона. Впрочем, несправедливо и то, что командование фортом доверили полковнику Лэндерсу. Должно быть, этот пост достался ему благодаря его покровителю, герцогу Камберленду. Тот явно печется о его карьере.