Избранное - Владимир Маяковский

17 апреля 1917 года. Петроград

СКАЗКА О КРАСНОЙ ШАПОЧКЕ

Жил да был на свете кадет.В красную шапочку кадет был одет.

Кроме этой шапочки, доставшейся кадету,ни черта в нем красного не было и нету.

Услышит кадет – революция где-то,шапочка сейчас же на голове кадета.

Жили припеваючи за кадетом кадет,и отец кадета, и кадетов дед.

Поднялся однажды пребольшущий ветер,в клочья шапчонку изорвал на кадете.

И остался он черный. А видевшие этоволки революции сцапали кадета.

Известно, какая у волков диета.Вместе с манжетами сожрали кадета.

Когда будете делать политику, дети,не забудьте сказочку об этом кадете.

1917

К ОТВЕТУ!

Гремит и гремит войны барабан.Зовет железо в живых втыкать.Из каждой страныза рабом рабабросают на сталь штыка.За что?Дрожит земляголодна,раздета.Выпарили человечество кровавой банейтолько для того,чтоб кто-тогде-торазжился Албанией.Сцепилась злость человечьих свор,падает на мир за ударом удартолько для того,чтоб бесплатноБосфорпроходили чьи-то суда.Скороу миране останется неполоманного ребра.И душу вытащат.И растопчут там еетолько для того,чтоб кто-ток рукам прибралМесопотамию.Во имя чегосапогземлю растаптывает скрипящ и груб?Кто над небом боев —свобода?бог?Рубль!Когда же встанешь во весь свой рост,ты,отдающий жизнь свою им?Когда же в лицо им бросишь вопрос:за что воюем?

1917

НАШ МАРШ

Бейте в площади бунтов топот!Выше, гордых голов гряда!Мы разливом второго потопаперемоем миров города.

Дней бык пег.Медленна лет арба.Наш бог бег.Сердце наш барабан.

Есть ли наших золот небесней?Нас ли сжалит пули оса?Наше оружие – наши песни.Наше золото – звенящие голоса.

Зеленью ляг, луг,выстели дно дням.Радуга, дай дуглет быстролетным коням.

Видите, скушно звезд небу!Без него наши песни вьем.Эй, Большая Медведица! требуй,чтоб на небо нас взяли живьем.

Радости пей! Пой!В жилах весна разлита.Сердце, бей бой!Грудь наша – медь литавр.

1917

ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛОШАДЯМ

Били копыта.Пели будто:– Гриб.Грабь.Гроб.Груб. —

Ветром опита,льдом обута,улица скользила.Лошадь на крупгрохнулась,и сразуза зевакой зевака,штаны пришедшие Кузнецким клешить,сгрудились,смех зазвенел и зазвякал!– Лошадь упала!– Упала лошадь! —Смеялся Кузнецкий.Лишь один яголос свой не вмешивал в вой ему.Подошели вижуглаза лошадиные…

Улица опрокинулась,течет по-своему…Подошел и вижу —за каплищей каплищапо морде катится,прячется в шерсти…

И какая-то общаязвериная тоскаплеща вылилась из меняи расплылась в шелесте."Лошадь, не надо.Лошадь, слушайте —чего вы думаете, что вы их плоше?Деточка,все мы немножко лошади,каждый из нас по-своему лошадь".Может быть,– старая —и не нуждалась в няньке,может быть, и мысль ей моя казалась пошла,тольколошадьрванулась,встала ни ноги,ржанулаи пошла.Хвостом помахивала.Рыжий ребенок.Пришла веселая,стала в стойло.И все ей казалось —она жеребенок,и стоило жить,и работать стоило.

1918

ОДА РЕВОЛЮЦИИ

Тебе,освистанная,осмеянная батареями,тебе,изъязвленная злословием штыков,восторженно возношунад руганью реемойоды торжественное"О"!О,звериная!О, детская!О, копеечная!О, великая!Каким названьем тебя еще звали?Как обернешься еще, двуликая?Стройной постройкой,грудой развалин?Машинисту,пылью угля овеянному,шахтеру, пробивающему толщи руд,кадишь,кадишь благоговейно,славишь человечий труд.А завтраБлаженныйстропила соборовытщетно возносит, пощаду моля, —твоих шестидюймовок тупорылые боровывзрывают тысячелетия Кремля.«Слава».Хрипит в предсмертном рейсе.Визг сирен придушенно тонок.Ты шлешь моряковна тонущий крейсер,туда,где забытыймяукал котенок.А после!Пьяной толпой орала.Ус залихватский закручен в форсе.Прикладами гонишь седых адмираловвниз головойс моста в Гельсингфорсе.Вчерашние раны лижет и лижет,и снова вижу вскрытые вены я.Тебе обывательское– о, будь ты проклята трижды! —и мое,поэтово– о, четырежды славься, благословенная! —

1918

ПРИКАЗ ПО АРМИИ ИСКУССТВА

Канителят стариков бригадыканитель одну и ту ж.Товарищи!На баррикады! —баррикады сердец и душ.Только тот коммунист истый,кто мосты к отступлению сжег.Довольно шагать, футуристы,в будущее прыжок!Паровоз построить мало —накрутил колес и утек.Если песнь не громит вокзала,то к чему переменный ток?Громоздите за звуком звук выи вперед,поя и свища.Есть еще хорошие буквы:Эр,Ша,Ща.Это мало – построить парами,распушить по штанине канты.Все совдепы не сдвинут армий,если марш не дадут музыканты.На улицу тащите рояли,барабан из окна багром!Барабан,рояль раскроя ли,но чтоб грохот был,чтоб гром.Это что – корпеть на заводах,перемазать рожу в копотьи на роскошь чужуюв отдыхосовелыми глазками хлопать.Довольно грошовых истин.Из сердца старое вытри.Улицы – наши кисти.Площади – наши палитры.Книгой временитысячелистойреволюции дни не воспеты.На улицы, футуристы,барабанщики и поэты!

1918

ПОЭТ РАБОЧИЙ

Орут поэту:"Посмотреть бы тебя у токарного станка.А что стихи?Пустое это!Небось работать – кишка тонка".Может быть,намтрудвсяких занятий роднее.Я тоже фабрика.А если без труб,то, может,мнебез труб труднее.Знаю —не любите праздных фраз вы.Рубите дуб – работать дабы.А мыне деревообделочники разве?Голов людских обделываем дубы.Конечно,почтенная вещь – рыбачить.Вытащить сеть.В сетях осетры б!Но труд поэтов – почтенный паче —людей живых ловить, а не рыб.Огромный труд – гореть над горном,железа шипящие класть в закал.Но кто жев безделье бросит укор нам?Мозги шлифуем рашпилем языка.Кто выше – поэтили техник,которыйведет людей к вещественной выгоде?Оба.Сердца – такие ж моторы.Душа – такой же хитрый двигатель.Мы равные.Товарищи в рабочей массе.Пролетарии тела и духа.Лишь вместевселенную мы разукрасими маршами пустим ухать.Отгородимся от бурь словесных молом.К делу!Работа жива и нова.А праздных ораторов —на мельницу!К мукомолам!Водой речей вертеть жернова.

1918

ТОЙ СТОРОНЕ

Мыне вопль гениальничанья —«все дозволено»,мыне призыв к ножовой расправе,мыпростоне ждем фельдфебельского«вольно!»,чтоб спину искусства размять,расправить.

Гарцуют скелеты всемирного Римана спинах наших.В могилах мало им.Так что ж удивляться,что непримиримомымир обложили сплошным «долоем».

Характер различен.За целость Венеры выготовы щадить веков камарилью.Вселенский пожар размочалил нервы.Орете:"Пожарных!Горит Мурильо!"

А мы —не Корнеля с каким-то Расином —отца, —предложи на старье меняться, —мыи егообольем керосиноми в улицы пустим —для иллюминаций.Бабушка с дедушкой.Папа да мама.Чинопочитанья проклятого тина.Лачуги рушим.Возносим дома мы.А вы нас – «ловить арканом картинок!?»

Мыне подносим —"Готово!На блюде!Хлебайте сладкое с чайной ложицы!"Клич футуриста:были б люди —искусство приложится.

В рядах футуристов пусто.Футуристов возраст – призыв.Изрубленные, как капуста,мы войн,революций призы.Но мыне зовем обывателей гроба.У пьяной,в кровавом пунше,земли —смотрите! —взбухает утроба.Рядами выходят юноши.Идите!Под ноги —топчите ими —мыбросимсебя и свои творенья.Мы смерть зовем рожденья во имя.Во имя бега,паренья,реянья.Когда жпрорвемся сквозь заставы,и праздник будет за болью боя, —мывсе украшеньярасставить заставим —любите любое!

1918