Лабиринт - Алексей Калугин

– Кабонга! Рассказывай, что там у вас происходит! – потребовал Серегин.

– Девушки скинули балахоны, – почти не двигая губами, зашептал Кабонга, пересказывая инспектору то, что видел. – Одна из них действительно наша знакомая Дана. По-моему, она очень сильно напугана. Вторая чуть старше, и держится она увереннее, хотя Дана гораздо симпатичнее ее…

– Кабонга! Меня не интересуют девичьи прелести!

– Сочувствую, господин инспектор, – не смог удержаться от едкого замечания десантник. Услышав в микрофоне гневное сопение инспектора, он с удовлетворением понял, что его выпад достиг цели. – Девушек держат за руки посвященные, – продолжал он. – Каждую – двое. Кул спускается с подиума и подходит к ним. У него в руке шприц. Он что-то вводит в вену каждой из девушек…

– Ты снимаешь это? – возбужденно перебил инспектор.

– Конечно…

Кийск сразу же, как только увидел шприц, догадался, что Кул собирается ввести своим жертвам мнемостимулятор. Выходит, прав был Серегин, и в поселке нет двойников, а только люди с полустертой памятью и деформированной психикой?

Через пару минут после укола сестра Галина, вскрикнув, забилась в руках посвященных, пытаясь вырваться. Видно было, что тем стоило немалых усилий удержать девушку. Извиваясь всем телом, она рычала, пытаясь укусить тех, кто держал ее. Посвященные повалили девушку и, вывернув ей руки за спину, придавили к полу. Один из них еще и зафиксировал ей голову, вцепившись растопыренной пятерней в коротко остриженные светлые волосы.

– Похоже, пора вмешаться, господин инспектор, – прошептал Кабонга.

– Продолжайте снимать, – велел ему Серегин.

Кийск перевел взгляд на Дану. С ней не происходило таких разительных перемен, как с ее подругой. Она только еще больше побледнела, и все тело ее сотрясала частая, крупная дрожь.

Когда державшие Дану за руки посвященные отошли в стороны, колени ее подкосились, и девушка едва не упала. Подошедший к ней Кул вложил в бессильно опущенную руку Даны нож и громко произнес:

– Бог любит тебя, сестра Дана. Докажи же и ты ему свою преданность, – помоги сестре Галине избавиться от проникших к ней в душу бесов.

Посвященные одновременно отпустили лежащую на полу девушку и поспешно отбежали в стороны.

Девушка одним движением вскочила на ноги, отпрыгнула к подиуму, прижалась к возвышению спиной и, низко наклонив голову, обвела обступившую ее серую толпу тяжелым, медленным взглядом исподлобья.

Кийску показалось, что холодная, влажная ладонь прилипла к его спине между лопаток в тот момент, когда взгляд существа, в которое превратилась сестра Галина, коснулся его. Сквозь заволакивающую пелену животного ужаса пробивалось острое, ледяное лезвие ненависти и решимости броситься на первого, кто сделает шаг в его сторону.

– Что происходит, Кабонга? – кричал в ухо десантнику инспектор.

Кабонга облизнул сухим языком широкие губы.

– Кажется, одна из девушек находится под воздействием сильного мнемостимулятора…

– А другая? Что делает другая?

Дана стояла неподвижно, держа в опущенной руке нож.

За ее спиной вынырнул прихожанин, перепоясанный красной веревкой.

– Чего ты ждешь? Убей ее! – он сильно толкнул девушку в спину.

Дана взмахнула руками и, пытаясь сохранить равновесие, шагнула вперед.

В ту же секунду существо, находившееся в теле сестры Галины, пронзительно взвизгнув, кинулось на нее.

Сорвавшись с места, Кийск бросился наперерез. Пригнувшись, он плечом ударил в грудь обезумевшую девушку и, обхватив поперек пояса, потащил за собой. Девушка, тяжело охнув, попятилась назад. Опомнившись, она попыталась вцепиться в шею противника зубами, но ей мешал накинутый на голову Кийска капюшон. Тогда обезумевшая девица сдавила ему голову локтями и стала выворачивать шею. Чувствуя, как заскрипели межпозвоночные хрящи, Кийск, оттолкнувшись обеими ногами от пола, подпрыгнул и, подмяв девицу под себя, навалился на нее всей тяжестью своего тела. Безумная пошатнулась и, продолжая пятиться назад, опрокинулась на спину. Падая, она ударилась шеей о край подиума, так что слышно было, как хрустнули позвонки. Тело ее, конвульсивно дернувшись, неподвижно замерло на полу.

Приподнявшись, Кийск взглянул в застывшие, безумно вытаращенные в потолок глаза той, которую Кул называл сестрой Галиной, и, тряхнув головой, оперся о край подиума.

Присев на корточки, над ним склонился Кул.

– Вам помочь? – участливо осведомился он.

– Назад! – наставив на Кула парализатор, крикнул Кабонга.

– Все в порядке, – приподняв руки, Кул выпрямился и сделал шаг назад. – Я только хотел помочь.

– Что случилось, Кабонга? – резанул по слуху десантника крик инспектора.

– Инспектор, нам немедленно требуется поддержка.

– Что там у вас? – продолжал допытываться Серегин.

– Придите и сами посмотрите! – заорал на него Кабонга.

Продолжая держать Кула под прицелом, он подошел к находившейся в состоянии прострации Дане, забрал у нее нож и, взяв за руку, подвел к Кийску.

– Как ты? Жив?

– Нормально, – растирая ладонью онемевшую шею, Кийск поднялся на ноги. – Ну и сила у этой бабищи. С тобой было справиться легче.

Развязав на поясе веревку, Кийск сбросил балахон на пол. Кабонга, сняв свой, накинул его на плечи Дане.

В толпе возникло какое-то движение.

– Стоять всем! – закричал Кабонга, поводя парализатором из стороны в сторону.

Кийск выдернул из-под куртки пистолет.

– Не волнуйтесь, уважаемые, – громко и отчетливо прозвучал у него за спиной голос Кула. – Здесь вам никто не желает зла.

– Рад это слышать, – скосив на Провозвестника глаз, усмехнулся Кабонга.

– Однако вход в Храм с оружием воспрещен. Вы рискуете прогневать Бога…

Двери Храма с треском распахнулись. В зал с трассерами наперевес ворвались десантники. Раздалась команда:

– Всем разойтись в стороны!

– Эй! Мы здесь! – махнул рукой Кабонга.

Толпа зашевелилась, расползлась в стороны, и по образовавшемуся проходу к подиуму уверенным шагом двинулся инспектор Серегин, сопровождаемый лейтенантом Брасом и тремя десантниками. Двое других остались возле дверей.

Подойдя к Кабонге, инспектор протянул открытую ладонь, в которую десантник вложил видеокамеру.

Серегин посмотрел на распростертое на полу тело девушки, на зябко обхватившую себя за плечи Дану и перевел взгляд на Кула.

– Спускайтесь-ка к нам, – поманил он Провозвестника пальцем.

Кул послушно спрыгнул с подиума. Подойдя к инспектору, он смиренно склонил голову и скрестил руки в низу живота.

– Бенджамин Кул, вы арестованы, – объявил Серегин. – Вы обвиняетесь в использовании во время религиозных обрядов имитаций человеческих жертвоприношений, а также в насилии над психикой людей и незаконном применении мнемостимуляторов.