Лабиринт - Алексей Калугин

Что это было? Месть религиозных фанатиков за арест Провозвестника?

Мэй дал максимальное увеличение на фигуру Гонты. Десантник лежал неподвижно, скорчившись, уткнувшись лбом в нижнюю ступень трапа. Яд, используемый в большинстве иглометов, действует не мгновенно, вначале он оказывает только парализующее воздействие на организм. Если Гонту втащить в корабль, то его еще можно спасти. Но от места, где он лежал, до границы света и тьмы было не более десяти шагов, и если напавшие на него не скрылись, а притаились во тьме… Нет, выходить из корабля, не имея прикрытия, слишком рискованно.

Мэй еще раз попытался активировать внешнюю связь, и снова на панели замигал аварийный сигнал. Мэй в отчаянии саданул ладонью по краю пульта. Если бы на корабле был еще хотя бы один человек!..

Приняв решение, он вскочил с кресла. Распахнув стенной шкаф, он выбросил из него бронежилет и шлем с пластиковым забралом, вырвал из зажимов в стене два дежурных трассера и, схватив все в охапку, выбежал в коридор.

Добежав до каюты, где спал беглый колонист, он ногой распахнул дверь, бросил на свободную койку принесенное оружие и амуницию и рывком выдернул из-под одеяла сонного Хелма.

– Просыпайся! – заорал Мэй, встряхнув за плечи еще не до конца проснувшегося Хелма. – Давай же! Просыпайся!

Хелм мотался в его руках, как тряпичная кукла, бестолково размахивая руками и перепуганно вращая глазами. Когда, наконец, Мэй отпустил его, Хелм, будучи не в силах устоять на ногах, снова упал на кровать.

– Одевайся! – Мэй бросил ему на колени одежду. – Быстро!

Пока Хелм трясущимися руками натягивал на себя куртку и брюки, Мэй облачился в бронежилет и надел на голову шлем.

– Что случилось? – испуганно пробормотал Хелм.

– Твои дружки пожаловали, – Мэй застегнул шлем и опустил на лицо щиток с односторонней светопропускаемостью.

– Мои?.. Кто?..

– Твои братья по вере. Пришли и подстрелили Гонту.

– Но я здесь при чем?!

– Я тебя ни в чем не обвиняю. Ты поможешь мне втащить Гонту на корабль. Умеешь обращаться с трассером?

– Нет, – Хелм застегнул ботинки и поднялся на ноги.

Он заметно приободрился, уяснив, что ярость десантника обращена не против него. И все равно колени и руки его заметно подрагивали.

Мэй сунул ему в руки трассер.

– Ничего сложного. Я снял трассер с предохранителя и установил в автоматический режим. Останется только надавить на гашетку.

Мэй вытолкнул Хелма в коридор и подвел к шлюзу.

– Там снаружи, – указал он на дверь, – у трапа лежит мой товарищ. Я попытаюсь втащить его в шлюз. Ты стой здесь и держи дверь под прицелом. Если заметишь кого, стреляй не раздумывая, – Мэй распахнул щиток управления шлюзом и взялся за рычаг дверного привода. – Этим рычагом я сейчас открою дверь. Если поймешь, что мне уже не вернуться, просто дерни его вниз, – дверь закроется автоматически. Откроешь ее, только когда из поселка вернутся наши ребята. Увидеть их ты сможешь на обзорном экране в командном отсеке. Все уяснил?

Хелм нервно сглотнул и быстро кивнул.

– Ничего не бойся, – подбодрил его Мэй. – Вскрыть шлюзовую дверь снаружи без специального оборудования невозможно.

Хелм снова дернул подбородком.

– Я надеюсь на тебя.

Мэй поправил трассер в руках Хелма, направив опущенный ствол на дверь, и до упора поднял вверх рычаг дверного привода. У наружной двери он еще раз обернулся на Хелма, неловко обхватившего руками трассер, словно младенца, невесело усмехнулся и поднял второй рычаг.

Внешняя дверь шлюза отошла в сторону. Ствол трассера в руках Мэя описал широкую дугу, не найдя противника, вернулся в центральную точку и замер.

– Гонта! – окликнул он неподвижно лежавшего на нижних ступенях трапа десантника.

Ему показалось, что Гонта попытался приподнять голову.

Сделав шаг из шлюза, Мэй на первой же ступеньке трапа стремительно развернулся и, присев на подсогнутых ногах, вскинул ствол трассера вверх. На гашетку он нажал автоматически, как только увидел сидевшего прямо над дверью на обшивке корабля колониста. Вспышка ударила колонисту в грудь, и он, даже не вскрикнув, полетел вниз головой. Мэй отпрянул в сторону, давая телу скатиться по трапу.

Еще одна серая тень мелькнула по обшивке корабля между хвостовыми стабилизаторами, но, прежде чем Мэй успел выстрелить, человек исчез, перепрыгнув через дугу посадочной опоры.

Двигаясь боком вниз по ступеням, Мэй прижимался спиной к перилам, стараясь держать в поле зрения одновременно и корабль, и площадку у трапа, размером в несколько шагов, за пределами которой видимость обрывалась. Чернильная тьма за гранью освещенного круга была настолько густой, что казалась осязаемой, физически плотной, непроницаемой для света.

Сбежав по трапу, Мэй ногой вытолкнул застрявший между стоек перил труп колониста и, присев, перевернул на спину тело Гонты.

Лицо десантника превратилось в сплошную кровавую маску. Дышал он часто, заглатывая воздух судорожными толчками. Сквозь полуприкрытые веки видны были полоски белков закатившихся глаз.

Мэй поднялся в полный рост и еще раз внимательно осмотрелся по сторонам.

– Эй, Хелм, – негромко окликнул он оставшегося на корабле колониста. – Подойди к трапу.

В дверном проеме показалось скособоченная тяжестью зажатого под мышкой трассера фигура Хелма.

– Будь внимателен, – сказал Мэй. – Я возвращаюсь.

Он перекинул ремень трассера через плечо, нагнулся и, подхватив тело Гонты под руки, приподнял его.

И словно лопнула толстая, плотная перепонка, отделявшая свет от тьмы. В трех шагах от Мэя из темноты выбежало с десяток колонистов. Безмолвные, в развевающихся балахонах, они походили на призраков. Только сандалии их звонко хлопали подошвами о камни.

Мэй выпустил из рук тело Гонты и, выдернув из-под плеча трассер, открыл беглый огонь по бегущей группе. Подстреленные колонисты падали один за другим, но оставшиеся продолжали бежать на выстрелы десантника как за спасением. Расстояние до них было слишком близким. Двое последних в отчаянном, почти невозможном прыжке дотянулись-таки до Мэя. Одного Мэй пристрелил в упор, второго откинул ударом приклада. Но тот снова прыгнул вперед и вцепился десантнику в ногу.

А в это время из тьмы выбежала и устремилась к трапу новая группа обезумевших колонистов. Мэй выпустил по ним длинную очередь, затем опустил ствол трассера вниз и разнес голову цеплявшемуся за ногу колонисту. Подхватив Гонту одной рукой за шиворот, он стал карабкаться по лестнице, волоча за собой тяжелое, безжизненное тело.

– Стреляй же, черт! Стреляй! – заорал он на замершего, как истукан, на вершине трапа Хелма.