История Лизи - Стивен Кинг

— В общем-то нет, миссис Лэндон. — Лизи подумала, что уловила холодок в голосе Кассандры, и надежда на успешный исход сошла на нет. — Это вопрос места и договорных обязательств. Видите ли, у нас только…

Лизи услышала какой-то звук, похожий на «бивд». Примерно такой же издавала её микроволновая печь-тостер, сообщая, что гренки или буррито готовы.

— Миссис Лэндон, вы можете подождать, не кладя трубку?

— Разумеется, если нужно.

Раздался щелчок, и вновь зазвучал Прозакский[50] оркестр, на этот раз наигрывающий мелодию «Шафт». Лизи слушала её с ощущением нереальности, думая о том, что Айзек Хайс[51], если бы услышал такое, забрался бы в ванну с пластиковым пакетом на голове. На этот раз ожидание затянулось, и Лизи начала подозревать, что про неё забыли (видит Бог, такое уже бывало, особенно когда она пыталась купить билеты на самолёт или поменять взятый напрокат автомобиль). Дарла спустилась вниз, взглядом спросила: «Что у тебя? Выкладывай!» Лизи покачала головой, отвечая: «Ничего» и «Я не знаю».

В этот момент ужасная, заполняющая паузу музыка смолкла, и на линию вернулась Кассандра. Холодок из голоса исчез напрочь, и впервые Лизи почувствовала, что разговаривает с человеческим существом. Более того, сам голос показался знакомым.

— Миссис Лэндон?

— Да.

— Извините, что заставила вас так долго ждать, но у меня в компьютере метка с указанием связаться с доктором Олбернессом, если позвоните вы или ваш муж. Доктор Олбернесс сейчас в своём кабинете. Разрешите вас переключить?

— Да, — ответила Лизи. Теперь она знала, где находится, знала совершенно точно. Знала, что прежде всего доктор Олбернесс принесёт ей свои соболезнования, как будто Скотт умер в прошлом месяце или на прошлой неделе. А она поблагодарит его. Более того, если бы доктор Олбернесс пообещал освободить их от доставляющей столько хлопот Аманды и положить её в свою переполненную клинику, Лизи была бы так счастлива, что встала бы на колени и сделала доброму доктору качественный отсос. От этой мысли дикий смех едва не сорвался с губ Лизи, так что их пришлось крепко сжимать несколько секунд. Поняла Лизи, и почему голос Кассандры вдруг стал столь тёплым: так начинали говорить люди, когда внезапно узнавали Скотта, когда до них доходило, что они имеют дело с человеком, фотография которого украшала обложку долбаного «Ньюсуик». И если эта знаменитая личность обнимала кого-то своей знаменитой рукой, та, кого обнимали, то есть она, Лизи, тоже становилась знаменитой, пусть и по близости к телу. Или, как однажды выразился Скотт, по вливанию.

— Доброе утро, — произнёс приятно-грубоватый голос. — Это Хью Олбернесс. Я говорю с миссис Лэндон?

— Да, доктор. — Знаком Лизи предложила Дарле сесть и перестать кружить перед ней. — Я — Лиза Лэндон.

— Миссис Лэндон, позвольте начать с соболезнований по поводу вашей утраты. Ваш муж надписал мне пять своих книг, и теперь они — среди самых дорогих моих сокровищ.

— Спасибо, доктор Олбернесс, — поблагодарила она и, соединив большой и указательный пальцы в кольцо, показала Дарле: «Дело в шляпе». — Я вам очень признательна.

5

Когда Дарла вернулась из женского туалета кафе «Попс», Лизи сказала, что и ей стоит заглянуть туда: до Касл-Вью двадцать миль, а дороги во второй половине дня частенько забиты. Для Дарлы эти двадцать миль стали бы лишь первым этапом. Ей предстояло собрать вещи Аманды (утром они забыли это сделать), отвезти их обратно в «Гринлаун» и, оставив там, вернуться в Касл-Рок. Это означало, что на подъездную дорожку своего дома она могла свернуть лишь где-то в половине девятого, и это при условии, что удача будет благоволить к ней, то есть позволит избежать пробок.

— Перед тем как войдёшь, набери полную грудь воздуха и задержи дыхание, — посоветовала Дарла.

— Так воняет?

Дарла пожала плечами, зевнула.

— Я бывала в местах и похуже.

Лизи тоже, особенно в поездках со Скоттом. На сиденье опускаться не стала, зависла задом над унитазом, согнув ноги, облегчилась, спустила воду, помыла руки, протёрла влажными руками лицо, причесалась, потом посмотрела на себя в зеркало.

— Новая женщина, — поведала она своему отражению. — Американская красотка. — И ощерилась, продемонстрировав дорогостоящую работу дантиста, но вот в глазах над этой аллигаторской улыбкой застыло сомнение.

«Мистер Лэндон сказал, если нам будет суждено встретиться, я должен спросить…»

Не нужно об этом, не трогай.

«Я должен спросить вас о том, как Скотт провёл медсестру…»

— Только Скотт не никогда не говорил «провёл», — сообщила она своему отражению.

Заткнись, маленькая Лизи!

«…как он провёл медсестру в тот раз в Нашвилле».

— Скотт сказал — «пробулил». Не так ли?

Во рту опять появился медный вкус, вкус центов и паники. Да, Скотт говорил «пробулил». Само собой. Скотт сказал, что доктор Олбернесс должен спросить Лизи (если когда-нибудь встретится с ней), как Скотт пробулил медсестру в тот раз в Нашвилле, Скотт точно знал, что она получит это сообщение.

Он уже тогда посылал ей сообщения? Он посылал даже тогда?

— Оставь это в покое, — прошептала она своему отражению и вышла из женского туалета. Как было хорошо, когда этот голос сидел пусть и внутри, но взаперти, а теперь ситуация изменилась. Долгое время он вёл себя пристойно, или спал, или соглашался с разумом Лизи, что есть темы, которых не касаются, даже среди различных отображений собственного «Я». К примеру, сказанного медсестрой на следующий день после того, как Скотта подстрелили. Или… (молчи МОЛЧИ) того, что случилось (ЗАТКНИСЬ!) зимой 1996 года. (ЗАТКНИСЬ ТЫ НАКОНЕЦ!)

И, о синеглазое чудо, голос заткнулся… но она чувствовала, что он наблюдает и слушает, и боялась.

6

Лизи вышла из женского туалета в тот самый момент, когда Дарла вешала трубку телефона-автомата.

— Я позвонила в мотель напротив клиники. Вроде бы он выглядел чистеньким, и я забронировала номер на ночь. Во-первых, не хочу снова ехать в Касл-Вью, а во-вторых, смогу увидеть Анду завтра утром. Для этого нужно будет лишь перейти дорогу. — Предчувствие дурного, которое читалось на лице Дарлы, когда она посмотрела на младшую сестру, Лизи нашла довольно-таки сюрреалистичным, учитывая долгие годы, в течение которых она слушала, как Дарла вещает жестким, пленных-не-берём тоном. — Ты считаешь это глупо?

— Я считаю это отличной идеей. — Она сжала руку старшей сестры, и от улыбки облегчения, осветившей лицо Дарлы, у неё чуть отлегло от сердца. Она подумала: «Деньги делают и это. Превращают тебя в самого умного. Превращают в босса». — Пошли, Дарл… Я сяду за руль, не возражаешь?