История Лизи - Стивен Кинг

— Я считаю это отличной идеей. — Она сжала руку старшей сестры, и от улыбки облегчения, осветившей лицо Дарлы, у неё чуть отлегло от сердца. Она подумала: «Деньги делают и это. Превращают тебя в самого умного. Превращают в босса». — Пошли, Дарл… Я сяду за руль, не возражаешь?

— Меня это устроит. — И она последовала за младшей сестрой в ещё далеко не закончившийся день.

7

В Касл-Вью они добирались долго, как и опасалась Лизи. Оказались позади огромного, под завязку нагруженного брёвнами лесовоза, а холмы и повороты не давали возможности обогнать его. Единственное, что могла сделать Лизи, так это отстать, чтобы не глотать выхлопные газы этого монстра. Зато у неё появилось время обдумать события текущего дня, и хоть в этом ей повезло.

Разговор с доктором Олбернессом напоминал появление на бейсбольной игре во второй половине четвёртого иннинга, но в этом она не нашла для себя ничего нового: игра в прятки всегда была одной из составляющих жизни со Скоттом. Она помнила день, когда приехал мебельный фургон из Портленда, привёз секционный диван стоимостью в две тысячи долларов. Скотт был в кабинете, работал, как всегда, под оглушающую музыку (она слышала, как Стив Эрл[52] пел «Город гитар», несмотря на всю звукоизоляцию), и если бы она прервала его, то, по мнению Лизи, причинила бы своим ушам травму ещё на две тысячи долларов. По словам грузчиков, «мистер» сказал им, что она покажет, куда ставить новый диван. Лизи тут же распорядилась вынести диван из гостиной (очень даже приличный диван) в амбар, а на его место поставить новый. По крайней мере цвет обивки не выпадал из общей цветовой гаммы гостиной. Она знала, что никогда не обсуждала со Скоттом покупку нового дивана, секционного или нет. Знала и другое: Скотт мог заявить (и яростно отстаивать свои слова), что обсуждала. И Лизи не сомневалась, что он действительно обсуждал с ней эту покупку, но лишь у себя в голове; нередко он забывал озвучивать эти дискуссии. Собственную забывчивость Скотт довёл до совершенства.

Его ленч с Хью Олбернессом мог быть одним из примеров этой самой забывчивости. Он наверняка собирался рассказать Лизи об этом ленче со всеми подробностями, и если бы шесть месяцев или год спустя вы бы задали ему соответствующий вопрос, он бы ответил, что да, он ей всё рассказал: «Ленч с Олбернессом? Конечно, в тот же вечер ввёл её в курс дела». А на самом деле в тот вечер он поднялся в свой кабинет, поставил новый компакт-диск Дилана и написал рассказ.

А может, на этот раз всё было по-другому: Скотт не просто забыл (как однажды он забыл об их свидании, как забыл рассказать о предельно долбаном детстве), но спрятал ключи к разгадке, чтобы она нашла их после его смерти, которую он предвидел, — выстраивал то, что он сам назвал бы «станции була».

В любом случае со Скоттом Лизи уже попадала в аналогичное положение, поэтому из телефонного разговора вышла с честью, говоря в нужных местах: «Да, да», «Ну конечно», «Вызнаете, я об этом забыла».

После того как Аманда весной 2001 года попыталась вырезать себе пупок, а потом на неделю впала в состояние, которое её мозгоправ назвала «полукататонией», семья обсуждала возможность отправить её в «Гринлаун» (или какую-нибудь другую психиатрическую клинику) во время затянувшегося воскресного обеда (Лизи запомнила его очень хорошо), где бурлили эмоции, а иногда и злоба. Она также запомнила, что Скотт большую часть дискуссии молчал, да и ел без всякого аппетита. Когда же разговор подходил к концу, сказал, что он, если никто не возражает, возьмёт в «Гринлауне» рекламные буклеты и брошюры, чтобы они могли посмотреть, о чём речь.

— Тебя послушать, так это прямо-таки отпускной круиз, — ответила (и, как показалось Лизи, излишне резко) Кантата.

Скотт пожал плечами, вспоминала Лизи, следуя за чадящим лесовозом мимо пробитого пулей рекламного щита «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ОКРУГ КАСЛ».

«Она же сейчас в отъезде, всё так, — пояснил тогда Скотт. — И, возможно, очень важно, чтобы кто-то показал ей путь домой, пока она ещё хочет вернуться».

Муж Канти на это только фыркнул. Тот факт, что Скотт заработал миллионы на своих книгах, не изменил мнения Ричарда: он считал Скотта оторванным от жизни мечтателем. А когда Рич что-то изрекал, Канти Лоулор обязательно его поддерживала. Лизи, конечно же, и в голову не пришло сказать им, что Скотт знает, о чём говорит, но теперь она подумала, что в тот день тоже съела за обедом не так чтобы много.

В любом случае Скотт привёз домой из «Гринлауна» несколько брошюр и буклетов. Лизи помнила, как они лежали на одном из столиков на кухне. Один буклет, с фотографией большого особняка, очень похожего на тот, что был в поместье «Тара» в фильме «Унесённые ветром», назывался «Психические болезни, ваша семья и вы». Но она не помнила продолжения дискуссии о «Гринлауне», да и откуда? Как только Аманда вышла из «полукататонии», она начала быстро поправляться. И Скотт точно не упомянул про ленч с доктором Олбернессом в октябре 2001 года, через несколько месяцев после того, как Аманда вернулась в состояние, которое считалось для неё нормой.

Согласно доктору Олбернессу (это Лизи узнала по телефону, перемежая его рассказ своими «да, да», «ну конечно», «вы знаете, я об этом забыла»), Скотт за ленчем поделился своей озабоченностью тем, что Аманду Дебушер в будущем ждёт куда более серьёзный приступ, который, возможно, оторвёт её от реальности на всю оставшуюся жизнь, и, прочитав буклеты и совершив с добрым доктором экскурсию по территории, он пришёл к выводу, что «Гринлаун» — идеальное для неё место, если такое случится. Лизи нисколько не удивило, что после одного ленча и пяти подписанных книг доктор Олбернесс заверил Скотта, что для сестры его жены в «Гринлауне» всегда найдётся место, если возникнет такая необходимость. А чего удивляться, если она многие годы видела, как его слава действует на некоторых людей.

Лизи потянулась к радиоприёмнику, чтобы найти громкое кантри (ещё одна дурная привычка, которую она переняла у Скотта в последние несколько лет его жизни, да так и не смогла от неё избавиться), потом посмотрела на Дарлу и увидела, что сестра спит, привалившись головой к боковому стеклу. Да, не лучшее время для того, чтобы слушать Крикуна Дженнингса или «Биг-и-Рич»[53]. Вздохнув, Лизи убрала руку.

8

Доктору Олбернессу хотелось во всех подробностях вспомнить свой ленч с великим Скоттом Лэндоном, а Лизи не собиралась ему мешать, несмотря на нетерпеливые жесты-сигналы Дарлы: «Не можешь ли ты его поторопить?»