Отцеубийцы - Мария Вой

Наконец кьенгар замедлил шаг, с силой втягивая носом воздух: он поймал тот самый аромат душистой травки, который искал все это время. Где-то недалеко, должно быть, скрывалась целая поляна этих мелких цветков, из которых, как он читал, можно было сварить сильнейшее приворотное зелье. Но зелья Свортека не интересовали, да и цветы тоже – он искал человека, который за ними пришел.

Места эти считались проклятыми. Свортек и сам ощутил трепет, когда набрел на черные камни, глубоко ушедшие во влажную землю под стволами деревьев. Когда-то здесь хоронили таких же, как он сам. Теперь о покоящихся здесь останках забыли: кладбище заросло лесом, который навещали только полоумные знахари, топтавшие надгробия без всякого трепета и уважения.

Перец, тмин, календулу брошу в котелок.

Плесну пива, соли брошу, может, и чеснок.

Как учила маменька, хлеба положу.

Супчик уж подходит, как я погляжу.

Выварю до косточек тушеньку твою.

Вот как сильно я тебя, миленький, люблю…

Вскоре он увидел ее – сгорбленную, закутанную в ветхий плащ старуху, склонившуюся так низко, что седые патлы окунались в грязные лужи. Старуха пока его не замечала: она ворковала над растениями, которые срезала и укладывала в корзину. Свортек застыл за надгробием, наблюдая, как струйки Дара медленно подкрадываются к старухе. Она ничего не подозревала. Скрипучее пение становилось все громче, пока одна из черных лап готовилась схватить ее за лодыжку…

Крик застрял в горле Свортека, когда резкий рывок поднял его в воздух, перевернул вниз головой и швырнул спиной на ствол ясеня. Кора заскрипела. Длинные отростки, выросшие прямо из ствола, опутали тело. В ужасе кьенгар наблюдал, как его охватывает ожившая кора, похожая на змеиную шкуру с лениво перекатывающимися под ней мышцами. Теперь он мог лишь беспомощно наблюдать, как распрямившаяся старуха твердыми шагами подходит к нему.

– Ты дурак? – спросила она совсем не тем скрипучим голосом, каким напевала себе под нос. Этот немолодой, но сильный голос пробрал Свортека до самых костей. Лицо старухи уже не скрывалось под морщинами и пятнами, а за алыми губами виднелись ровные белые зубы, все до единого на месте. Только спутанные волосы так и сбились в воронье гнездо, похожее на причудливую корону. – Нам не почудилось, птенец? Со спины?

Он попытался ответить, но ведьма одним прыжком оказалась рядом и листьями с ближайшего куста заткнула ему рот, а затем хрипло, сильно, безумно рассмеялась.

– Глупенький Свортек! – хохотала она, пока он изо всех сил пытался атаковать ее демонами-воронами. Но птицы лишь кружили над ведьмой, растерянно взмахивая крыльями будто завороженные. Такого он раньше не видел. Чтобы демоны отказывались ему повиноваться? – Напал на бабку со спины… Вот! Вот что делает с кьенгарами королевская служба! Мей, ты видишь?

С пояса ведьмы на Свортека уставился покрытый символами и рисунками человеческий череп. И вот тогда-то его обуял ужас.

– Прости меня! – закричал он, выплевывая листья. – Я самый большой дурак на свете… Я не знал!

– Когда не знают, спрашивают, – ведьма издевательски покачала пальцем у его носа. – Может, такие же олухи, как ты, и промолчали бы в ответ, но мы всегда готовы сказать словечко! Ха-ха-ха!

«Она безумна», – подумал Свортек в восхищении – и путы распались, уронив его в траву задом кверху. Ведьма едва не захлебнулась от хохота. Сквозь слезы она смотрела, как молодой кьенгар поднимается на ноги, чтобы сразу же упасть перед ней на колени:

– Преклоняюсь перед Бликсой, великим кьенгаром Волайны, Галласа, Бракадии, Аллурии и прочих королевств! Молю о прощении…

– Ну, полно.

Подняв голову, он увидел, как ведьма играет с его демонами, а они, его верные слуги, восторженно вьются вокруг, будто ручное зверье.

– Что ты хотел от нас, Свортек? Потешить старуху?

– Я…

Слова прозвучали у него в голове, но застряли в глотке. Улыбка слетела с лица Бликсы:

– Хотел отобрать у нас Трофей? Думаешь, такой недоумок, как ты, сумел бы с ним совладать? Да ты сдох бы в первый же день!

– Так научи меня! – выпалил Свортек и встретился взглядом с ее ярко-голубыми, как летнее небо, глазами. – Я дам тебе все, что захочешь. Расскажи мне о Дарах, я сам ничего не знаю…

– У нас и так все есть. Солнышко, водичка, травушки – что еще нужно?

– Я последний кьенгар Бракадии! Разве ты найдешь кого-то лучше меня, чтобы передать ему свои знания?

– Ты слышал, Мей? Бедный птенчик думает, что мы хотим кому-то что-то передать… Ха-ха-ха!

Ему снова пришлось терпеливо ждать, пока грубый, как удары топора по дереву, смех не растворится в лесу.

– Ладно! Мы пойдем с тобой…

Свортек, ожидавший чего угодно, но не такого ответа, изумленно замер.

– Дряхлая женщина хочет спокойно провести старость, а не ждать, пока какие-нибудь деревенские болваны перережут ей горло во сне. Ты дашь ей защиту, притащишь все, что она попросит, будешь разминать ей ноги… А может, и что-нибудь еще.

Так просто? Свортек нетвердо поднялся, рыская взглядом по сторонам и пытаясь понять, в чем подвох. Ведьма язвительно, даже как-то похотливо улыбалась. Несмотря на то что, по подсчетам Свортека, ей было никак не меньше семидесяти лет, была в ней увядающая, полоумная, дикая, но какая-то завораживающая красота.

– Да, так просто, – а еще Бликса, кажется, умела читать его мысли, все до единой. – Мы ждали тебя. Кстати, ты опоздал. Ну что, – она протянула тяжелую от дешевых перстней и браслетов руку, – добро?

– Клянусь, – Свортек потянулся к руке, но Бликса резко убрала ее прежде, чем они коснулись друг друга.

– Да, вот еще одно условие. Ты проследишь, чтобы нашу внучку Тлапку пристроили в приличную семью. Не бедную, но и не шибко богатую – как раз такую, чтобы ни у кого не возникло подозрений.

– Я буду следить столько, сколько потребуется…

– Не надо. Хватит в ее жизни кьенгаров! Пусть живет себе как обычная девчонка, и никогда, никогда этого дерьма даже не касается. Добро?

– Добро.

Их руки сомкнулись, и Бликса хищно облизнулась.

Бликса курила трубку, набитую бледной желтянкой, которую ей привез Свортек. Он всегда привозил подарки для ведьмы, падкой до всего, что она раньше не пробовала; без подарков ее приходилось задабривать по-другому.

– Гляди, – закинув взъерошенную голову, она выдохнула в воздух огромный клуб дыма. Некоторое время он неподвижно висел над ней, а затем в нем начали проявляться лапки, пара крыльев, длинная шея… Это был не демон – у Бликсы демоны были другие, – а маленький дракон, сотканный из дыма. Зависнув над ведьмой, он широко открыл пасть и выдохнул облако, из которого начал складываться еще один дракончик. Тот, в свою очередь, тоже вытолкнул из себя облачко – и так до тех пор, пока все пространство полой башни Отарака не заполнили трепещущие желтоватые ящеры.

– Жаль, что никого такое больше не занимает, – сказала Бликса Свортеку, натягивающему дублет на синий от татуировок торс. Дар Иллюзии она все еще держала при себе, чтобы выглядеть не старше самого Свортека. Со дня их первой встречи прошло, должно быть, лет десять, и теперь ему было около сорока. Уже похудевший и усталый, с тревожной морщиной между бровями, но внушительный, почти на пике своего могущества, он фыркнул, глядя на дракончиков, резвящихся меж круглых стен. Красивые, волшебные – и бесполезные, как и все, чем Бликса развлекала его все эти годы. Видения, галлюцинации, милые зверюшки, яркие видения от веществ, что он ей привозил, и от ее собственной магии… Не встреть он ведьму, никогда бы