Итальянский сапог на босу ногу - Марина Белова

– Кто??? – ни я, ни Алина, ни Степа не верили своим ушам. Ее кандидатуру на роль преступницы мы даже не рассматривали.

– Я же вам сказал, что Иванову завидовали его бывшие военачальники: полковник Синельников и майор Буров, которые, кстати, так и остались полковником и майором. Их военная карьера закончилась сразу после окончания войны, тогда как у Иванова она только началась. Конечно же, они ревностно относились к успехам своего подчиненного, особенно Буров, который пережил Иванова и всю свою неприязнь к нему и его памяти передал по наследству дочери Нонне. Иванов, к слову, добро помнил и даже помог Бурову получить в нашем городе квартиру. Но этот поступок не изменил отношения Бурова к Иванову. Дело было не только в карьере, в которой Иванов обскакал Бурова – благосостояние Иванова было куда выше, чем у Бурова. Майор сразу это понял, когда пришел в гости к Иванову. Понял еще, что его фронтовой товарищ сумел с умом распорядиться картинами, тогда как он сдал свои в комиссионку, причем за бесценок. После смерти Иванова Буров все уши прожужжал своей дочери о картинах Иванова и о богатой вдове, наверное, и о папке вспомнил. Скорей всего он догадался, какие в ней были ценные наброски, рукописи, рисунки. Но тогда Нонне Михайловне чужое наследство было ни к чему. У нее и так все в жизни складывалось: замужество, престижная работа в банке, продвижение по службе, долгожданная должность начальника отдела.

Все это душевное равновесие длилось до тех пор, пока Нонна Михайловна не дала се6я обмануть: пользуясь служебным положением, она выдавала кредиты направо и налево. В какой-то момент ей стало ясно, что деньги банк не получит никогда, она лишится работы, будет следствие и, как знать, не окажется ли она за решеткой? Согласитесь, не радужные перспективы. А тут еще муж ушел к другой – все одно к одному. Бежать с насиженного места? Боязно – если найдут, то посадят наверняка. Значит надо улаживать ситуацию на месте. Она даже обратилась в фирму, которая занималась выбиванием долгов. Там ей сказали, что пятьдесят процентов они помогут вернуть, остальные пятьдесят возьмут за работу. И тогда ей приходит в голову идея погасить долг самой. Но где взять огромную сумму денег? Были бы у нее деньги – бежала бы заграницу. Нонна Михайловна вспомнила об Ивановой, богатой вдове генерала. Сначала она хотела прийти к ней и путем шантажа – картины, по сути, были украдены – потребовать денег, если их нет, взять произведениями искусства, поскольку картины можно выгодно продать.

Сразу идти к Софье Андреевне Шматко поостереглась, решила для начала собрать сведения о вдове. Самой бегать выспрашивать – возраст уже не тот. И тут Нонна Михайловна вспоминает, что у нее в должниках ходит Лика – надо же, однофамилица – Иванова, племянница ее подруги, девица дерзкая, но расторопная. Лика недавно открыла салон красоты. Возможно, как организатор она прекрасный, но специалист – никакой. Лике не очень интересно сидеть в салоне и потому она соглашается помочь Нонне Михайловне, начинает следить за своей однофамилицей.

А теперь вернемся к Софье Андреевне. У нее осталась одна папка с рисунками. С ней она идет к своей знакомой, которая работает в антикварном магазине.

– К Инессе Павловне, – подсказала я.

– К Инессе Павловне Головиной, – кивнул Воронков. – В этом магазине вы были?

– Да, вполне приличный магазин. Большой, много раритетных вещей: от зажигалок до комодов и диванов.

– То есть, созданы все условия, чтобы к объекту незаметно и как можно ближе подобраться и подслушать, о чем он говорит с работниками магазина. Что, собственно и делает Лика Иванова. Так она узнает о содержимом папки и о том, что Инесса Павловна посоветовала Софье Андреевне слетать в Милан к искусствоведу Лоретти. Может, он и с продажей папки помог бы. Разумеется, получить десяток миллионов евро за пожелтевшие от времени листочки Софья Андреевна и не мечтала. Да и зачем ей столько денег? «Чем больше у тебя денег, тем хуже у тебя сон, – таков ее принцип. – Но при этом на все должно хватать: и на булавки, и на норковые шубки». Из антикварного магазина Софья Андреевна идет к вам. Практически за ней в «Пилигрим» заходит Лика. Вечером она докладывает Нонне Михайловне о проделанной работе и излагает свой план, каким образом можно лишить Софью Андреевну дорогущей папочки, а еще требует процент от сделки. Нонна Михайловна соглашается – одна она вряд ли все провернет. План Лики был прост: до Милана за Софьей Андреевной вести наблюдение, а в Милане начать действовать. До этого времени постараться выяснить координаты искусствоведа Лоретти. Для этого Нонна Михайловна должна была подружиться с Софьей Андреевной, а еще лучше поселиться с ней в одном номере.

– В Риме и Флоренции Софью Андреевну селили в одноместный номер (такой она заказывала), а потом Шматко помешал Краюшкин Леопольд Иванович, – «посочувствовала» преступнице Алина. – Кто же знал, что у них вспыхнет роман?!

– Все правильно, преступницы не ожидали, что жертва закрутит роман, и уж никак не предполагали, что в игру включатся «конкуренты».

– Конкуренты? А разве Катя и Вовик не случайно ограбили Лику? – удивилась я.

– А разве не вы мне говорили, что Лику перепутали с Софьей Андреевной? – напомнил нам Воронков. – Одна Иванова и другая носит ту же фамилию. А дело было так. В антикварном магазине работает младшим продавцом Катина подруга, Мила. То, что Катя Деревянко – клофелинщица со стажем, для вас теперь не секрет. В шестнадцать лет ее даже привлекали к уголовной ответственности, но тогда ей удалось выкрутиться. Кстати, Антошкина хорошо помнит и это дело и Катю, тогда носившую другую фамилию. Знает она и Краюшкина. Но Леопольда Ивановича оставим в покое, похоже, с прошлой жизнью он завязал. Вернемся к кате. Девица, надо сказать, очень мутная. Травку покуривает, не исключено, что употребляет наркотик. Мила – ее подруга и напарница. От случая к случаю, девушки промышляют тем, что подсаживаются в ресторанах к мужчинам, предлагают хорошо провести время, подмешивают к вину клофелин, а потом обирают до нитки. Так вот, Мила случайно подслушала разговор Софьи Андреевны с Инессой Павловной и тут же позвонила подруге, мол, есть такая клиентка Иванова, которая в скором времени собирается посетить Италию, для того, чтобы продать весьма ценные рисунки, путевку закажет в туристическом агентстве «Пилигрим». «Прибыльное дельце, – напутствовала подругу Мила. – Это тебе не иконы на доске. Рисунки можно легко провезти в обычном чемодане. Не продашь там, привезешь обратно. Здесь коллекционерам задвинем. Действуй». После разговора с Милой Катя записала себя и мужа в группу, которая отправлялась в Италию по маршруту Рим – Флоренция – Милан.

– Но у нас было две Ивановы. Почему Катя выбрала именно Лику? Она не знала, как зовут знакомую Инессы Павловны?

– Не знала. Софью Андреевну в магазине все за глаза звали Ивановой, иногда – генеральшей. Кате пришлось выбирать из двух Ивановых. В ее понимании Лика больше походила на роль генеральской вдовы. Мила сказала, что вдова была намного младше мужа. Лике около тридцати лет. Сейчас часто тридцатилетние красавицы выскакивают замуж за богатеньких старичков. К тому же с Ликой Кате и ее мужу проще было найти контакт из-за небольшой разницы в возрасте.

– Ошибочка вышла, – не без удовольствия заметила Алина.

– Да, вышла ошибка, – вслед за ней повторила я. – Папку у Лики они не нашли, но не факт, что они не полезли бы за ней к Софье Андреевне. Кате и Вовику изрядно мешали Нонна Михайловна и Леопольд Иванович, те постоянно толклись рядом с Софьей Андреевной.

– Думаю, Деревянко предпринимали попытки. Помните, что нам Веня рассказывал? – воскликнула Степа. – Катя, якобы хотела испугать Славского! Не к Славскому она лезла, а хотела заглянуть в номер Софьи Андреевны! Фамилию Славского она назвала только потому, что та ей первой пришла в голову!

– Знала, из-за чего рисковала, – сквозь зубы процедила Алина, – если с одного этажа на другой этаж по простыням скакала.

– Я думаю, Катя была под кайфом, потому и не боялась упасть. Веня говорил, что выглядела она в ту ночь весьма странно, как будто ей все было по барабану, – вспомнила я о странностях Катиного поведения.

– Но если Деревянко охотились за папкой, то зачем они фотоаппарат у Лики стянули? – спросила Алина.

– Папку с рисунками они не нашли, но не уходить же с пустыми руками? Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Вот и взяли цифровой фотоаппарат. Кстати, а зачем вы у Антошкиной фотоаппарат свистнули? – поинтересовался Воронков.

– Мы его не свистнули, а взяли как вещественное доказательство, – в свое оправдание сказала Алина. – Мы ведь и ее подозревали. Уж странно она себя вела. Теперь-то конечно, понятно почему, – вздохнула она. – А фотоаппарат вот, – Алина вытянула из сумки цифровик. – Не сочтите за труд, Сергей Петрович, передайте Антошкиной. Ну и, – она замялась, – извинитесь за нас.