Хранитель очарованных комнат - Чарли Хольмберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я дам ему знать, как страстно вы цените крупный рогатый скот, мистер Бабино. Если вспомните что-то еще, разыщите меня. – Кивнув, она вернулась в кладовую и закончила пересчитывать ее содержимое, затем перешла в кухню, чтобы завершить задачу. Кладовая была маленькой, так что многие их припасы занимали кухонные шкафчики.
– Мало муки, – сказала она сама себе и сделала пометку. Она неловко перехватила карандаш, и тот свалился на пол. Однако когда Хюльда нагнулась за ним, она замерла, пораженная идеей. Выпрямившись, она сказала:
– Оуэйн, милый, ты мне не поможешь?
Прошло несколько секунд. Затем в полу прямо под карандашом открылось одно отверстие – туда чуть не провалился Хюльдин каблук, – а второе появилось на потолке, уронив карандаш на столешницу.
Хюльда улыбнулась.
– Спасибо. – Грифель сломался от падения, но она уж точно не станет винить в этом мальчика. Если подумать, он вполне может заслужить себе место среди персонала.
Быстрые шуршащие шаги на лестнице привлекли внимание Хюльды. Пару секунд спустя голос мистера Фернсби возвестил:
– Мисс Тэйлор, моя ручка взорвалась. У меня весь галстук в чернилах…
Он вошел в кухню и заметил Хюльду. Остановился, держа в руках мятый галстук с внушительным черным пятном.
– О, простите. Я… думал, что вы Бет.
Если бы Хюльда не знала мистера Фернсби, она бы не заметила неловкости в его голосе – он хорошо прятал ее за беззаботностью. Но она ее услышала, и это смягчило ее сердце. Никто не должен чувствовать себя неуютно в собственном доме, и Хюльда не хотела, чтобы кому-либо было неуютно при ней.
Она ласково ему улыбнулась.
– Едва ли замочить галстук – ниже моего достоинства, мистер Фернсби. Я на своем веку вывела множество чернильных пятен. Они неизбежны. – Она протянула руку.
Полсекунды он колебался.
– Кажется, вы мне ясно дали понять, что вы не горничная, миссис Ларкин.
– Тогда лучше нам никому не рассказывать, что на досуге я тайком стираю галстуки.
Он рассмеялся, и его смех ослабил внутреннее напряжение, которого она в себе даже и не замечала до этого. Поднял ей настроение. Это был воистину прекрасный звук.
Он вручил ей галстук, и Хюльда попыталась – и не смогла – выпустить из внимания тот факт, что рубашка на нем была распахнута, открывая существенную часть шеи и груди. Волосы на ней были темнее, чем у него на голове…
Отведя взгляд, Хюльда положила галстук возле раковины и заставила себя переключиться на другие мысли, пока не успела покраснеть. Если бы покраснела, мистер Фернсби мог бы ошибочно решить, что ее смущение связано с его давешним признанием.
– Вы не хотели бы обсудить меню с мистером Бабино? Я собиралась отправить заказ на продукты для дома.
Он размял руки.
– Ох. Ну… Вообще-то, у меня нет особенных предпочтений. Можете решить вы.
Хюльда кивнула и взяла другую учетную книгу, открыв ее на странице с датами этой недели.
– Тогда я удостоверюсь, что он запланировал оленину, раз уж ее так настоятельно рекомендуют.
Она записала «оленина» и «картофель» и лишь потом подняла глаза на мистера Фернсби, чтобы спросить, не хотел ли он…
И вдруг она забыла, что хотела спросить. Он смотрел на нее с… любопытством? Недоверием? Интересом? Она не могла определить. Но это застало ее врасплох. Ей не понравилось, как подскочило ее сердце. Она быстро опустила глаза на свою книгу. Что я собиралась спросить?
– Я тут подумал, – сказал он, спасая ее от какой-то глупости, – о том, что вы на днях сказали. Что у вас в городе и другие дела. Вы снова ездили в БИХОК?
Она занесла в книгу что-то еще, чтобы занять руки.
– Мне необязательно докладывать им столь часто.
Он посмотрел на нее. Понизив голос, спросил:
– Я знаю, что это не мое дело, но вы ведь не пытались снова найти его, правда?
Хюльда открыла рот. Закрыла. Захлопнула книгу.
– Думаю, завтрак готов…
– Вы же знаете, что здесь вы в безопасности…
– Это не вопрос моей безопасности, – прошептала она, посмотрев в сторону комнаты для завтраков. Она вздохнула и жестом пригласила мистера Фернсби пойти за ней. Если уж ему угодно допытываться, то можно это делать и там, где обоим будет удобно.
Сказать по совести, единственным человеком, кто знал об этом, была Мира, а Мира, скорее всего, снова отмахнулась бы от ее опасений. Потому что это были лишь они. Опасения. Необоснованные мысли. Но… ей нравилась уверенность. Она полагалась на доказательства. Как только она их достанет, она сможет, мысля логически, выпутаться из клубка своих страхов, и все снова будет в порядке.
Первое, что бросилось в глаза, когда Хюльда вошла в гостиную, – несколько стульев тонули в полу.
– Оуэйн! – жизнерадостно воскликнул мистер Фернсби. – Как ты сегодня?
Мебель перестала погружаться и мигнула желтым.
– Думаю, он довольно весел, – перевел он.
Стулья вновь поднялись на поверхность, и пол затвердел. Хюльда села на ближайший к ней стул и расправила юбки.
– Вероятно, от того, что его больше не вышвыривают из дома.
– Я никого из вас не вышвыриваю, – сказал Мерритт, заняв стул поближе к ней, между ними оставался лишь маленький столик. – Я уже прорабатываю следующий довод, чтобы убедить вас остаться.
Хюльда попыталась игнорировать бабочек, которые от этих слов принялись порхать у нее внутри, и на этот раз ей это вполне удалось. У нее уже был немалый опыт неверного толкования чужих слов, а учитывая, что она, в некотором роде, эмоционально предвзята в отношении своего клиента, она знала, что вероятность такого толкования велика. Кроме того, она прекрасно понимала, как мистер Фернсби к ней относится: он и сам это говорил – он к ней привык. Люди, само собой разумеется, любят комфорт и не любят перемен.
– Я отправила запросы в Англию, – призналась Хюльда, прислушиваясь к перемещениям мисс Тэйлор и мистера Бабино. Ей, конечно, нужно было кому-то довериться, но она не хотела, чтобы все домочадцы были в курсе ее дел. – Чтобы узнать, сидит ли он еще в тюрьме, и убедиться, что он в любом случае не иммигрировал сюда. Как только я это узнаю, я смогу оставить все позади.
– Но, если бы он и был здесь, – мягко произнес мистер Фернсби, – он бы вас не нашел.
Она покачала головой.
– Не думаю. БИХОК не стал бы выдавать подобную информацию частному лицу. Даже если он все-таки вышел из тюрьмы, я уверена, что он предпочтет просто жить дальше, а не
