Отмороженный - Фридрих Незнанский

– В сторону… – он махнул неопределенно рукой.

– В сторону бульварного кольца, – перевел я его жест. – Одет… – Я снова взглянул на швейцара.

– В пальто, такое темное, кожаное. Без шапки.

– Одет в кожаное пальто, черное, с непокрытой головой. Вполне соответствует розданной вам оперативке.

– И без кашне, – подсказал швейцар.

– А вы сами-то кто будете? – спросил голос в рации.

– С вами разговаривает следователь по особо важным делам Турецкий Александр Борисович, – сказал я. – Не теряйте времени! Он может поменять машину. Ваш сотрудник, предоставивший мне рацию, смотрел мои документы.

– А ну-ка дайте мне его. – На том конце эфирной связи явно не торопились.

Я понимал, что шансов мало. Можно, конечно, перекрыть все шоссе, выходящее на кольцевую. Остановить все такси. Но он не дурак. Он уже вылез и добирается до своего жилья общественным транспортом. Бутылка кока-колы, отвоеванная в неравной борьбе с уборщицей, плюс кашне, это все, что я имею. Это немало, но главного я не сделал: мне не удалось задержать подозреваемого.

Я вошел в подъезд. Светлана по-прежнему стояла наверху, дожидаясь меня. Из нее получилась бы замечательная жена. Раз ее спутник так себя ведет, стало быть, по-другому никак нельзя.

И снова, в который раз, она взяла меня под руку. Молча, как если бы ничего не случилось. Я прижал ее локоть к себе.

Она шла со мной, опустив глаза, через строй любопытствующих служителей музы.

– Я говорила с Аллой, – сказала она, когда мы вошли в зал, где вовсю гремела опера. – Она ждет вас после окончания спектакля.

Я сидел с ней рядом, почти ничего не слыша и не стараясь разобраться в происходящем на сцене. Мне бы разобраться в себе.

Сегодня я мог бы поставить себе четверку. Все могло сложиться куда бы лучше, если бы не эта ретивая уборщица. Вернее, если бы ей нормально платили, и она бы не собирала стеклотару.

Я сидел и ждал, когда страсти на сцене улягутся, а мои разгорятся. Я не желал думать, что Светлана должна вот-вот уйти. Раз она сказала, что оперная прима, знающая Горюнова, нас ждет, то вполне возможно, что отложила назначенную встречу в «Метрополе».

– Вот тебе деньги, – протянула она мне сотню баксов. – Сходи тут рядом за угол и купи цветы… Только быстро! – поморщилась она, видимо ожидая моего протеста. – Я все знаю о твоей зарплате, о том, что ты получку отдаешь жене. Это от нас двоих. Только чайные розы, ее любимые, и самый большой букет. Должно хватить…

Мы как раз аплодировали, вместе со всеми стоя, а она говорила мне это все на ухо непререкаемым тоном.

На сцену летели цветы. Алла, теперь я знал, как она выглядит на самом деле, ловила их…

Я заглянул в программку. Алла Светлова, заслуженная и все такое. Что у нее может быть общего с бывшим писарем полка?

Алла Светлова сидела среди цветов – большей частью из того самого итальянского магазина, в который я сбегал.

Поэтому на наш букет она почти не взглянула.

На мой взгляд, она больше рисовалась, чем была измождена на самом деле.

– Ты еще никогда так не пела! – сказала Светлана, поцеловав ее в подставленную щеку. Мне для поцелуя была предложена рука.

Впрочем, я на свой счет и не обольщался. Зато меня одарили оценивающим взглядом, мол, где Светка откопала такое сокровище? Впрочем, кроме оценки там сквозило еще любопытство. Наверняка Светлана успела ей кое-что рассказать о моей персоне.

– Ну, я вас оставляю! – сказала Светлана. – Меня ждут. Я должна быть там через пять минут. С тобой я не прощаюсь! – махнула она приме и исчезла за дверью, в которую ломились с поздравлениями.

Значит, не отложила встречу, как я предполагал.

– Я вам не могу уделить больше пяти минут, – сказала Алла. – Видите, что делается? Тетя Шура, скажи им всем, что я занята! У меня поклонники! – крикнула она пожилой женщине, заглянувшей в дверь. – А на банкет я всегда успею… Пусть начинают без меня. Вы не против, что я вас назначила своим кавалером, иначе ведь не отцепятся. А вы, конечно, любите Светку?

Она закурила, хотя мне казалось, что солисты оперы должны от этого воздерживаться. Или я чего-то не понимаю в их бельканто.

– Так что вы хотели от меня узнать?

– Вы знаете Сергея Горюнова?

– Знаю, хорошо. Настолько хорошо, что развелась из-за него со своим мужем. До сих пор как вспомню, так вздрогну… А что он натворил? Извините, что спрашиваю, но мне хотелось бы поближе к делу. Скоро меня отсюда вынесут. Вы же все слышали.

– Мне он нужен как свидетель по делу.

– Так и знала, что он во что-нибудь вляпается! – с чувством сказала она. – Вот человек…

– Его ни в чем не обвиняют, – повторил я. – Но он мог бы пролить свет на некоторые обстоятельства дела, которым я занимаюсь.

– От меня-то что вы хотите? – спросила она нетерпеливо.

– Почему вы из-за него развелись с мужем? – спросил я неожиданно для самого себя.

– Тут пяти минут не хватит, – чуть поморщилась она. – И вряд ли это относится к уголовному делу. Понимаете?

– Он боится, что его убьют, как уже убили других, – сказал я. – Потому и спрашиваю.

– Да он трус! – махнула она рукой. – Мой бывший муж на такое не способен.

– Не из-за вас, – сказал я терпеливо. – Возможно, вы слышали? Убивают влиятельных людей, в том числе даже помощников министров. Странная история, понимаете? И Сергей еще с самого начала, когда это началось, уверял нас, что его тоже могут убить.

– А, ну да, он же стал референтом, или еще кем, у моего бывшего тестя, – хмыкнула она.

Час от часу… Я уставился на нее, не говоря ни слова. Она – жена сына генерала Тягунова? Теперь, правда, бывшая.

– Что вы так на меня смотрите? – спросила она, давя сигарету о край своего столика. – Только не говорите, что видели меня курящей… Да, я была женой Павлика Тягунова. А что вас удивляет?

– Нет, ничего… – пробормотал я. – Продолжайте.

– Что продолжать? – пожала она плечами. – У меня были кое-какие дела с Сережей, мужу сказали что-то не так… Словом, он согласился на развод и удрал от меня в Чечню. Где и пропал…

Ее голос дрогнул. Она махнула рукой и отвернулась.

– У них, Тягуновых, видите ли, очень высокое понятие о чести. Где уж нам… Извините…

Она вытерла глаза, потом посмотрела на себя в огромное трюмо, подкрасилась.

– Простите. Спрашивайте, что вам необходимо. У меня мало времени.

– Где можно найти сейчас Горюнова? – спросил я. – Говорили, будто он уезжал на Алтай. Потом сообщили, что он вернулся. Но дома его нет. На работе тоже его отпуск еще не закончился. Для нас он представляет повышенный интерес, как человек, который, возможно, что-то знает.

– Ну да, заказные убийства… – сказала она. – Никак не можете раскрыть. Потому и цепляетесь за каждого. Но здесь я ничем не смогу вам помочь. Где он прячется – не знаю. Мне он, по крайней мере, давно не звонил. Но если позвонит… Как мне вас найти?

Я вручил ей свою визитку. Она повертела ее в пальцах. Присвистнула.

– По особо важным делам. Вроде как заслуженный России или народный?

Я засмеялся.

– А вы славный, – сказала она. – Так пойдете ко мне в поклонники? Или от Светки – никуда? Только учтите, у нее не может быть воздыхателей вроде вас. Это вы хоть знаете?

Я промолчал. Наверное, у меня был грустный вид, поэтому она доверительно сказала:

– Вот так и сижу одна. Все восхищаются, все обожают. И все думают, что ко мне не пробиться. Не протолкнуться. И никто не догадывается, что проталкиваться-то не надо – открыта дверь! Что вы, мужики, понимаете вообще в красивых бабах? Да ничего! И потому среди них столько одиноких. А считаете, будто они ждут своего принца… Да если бы! Уж какой там принц! Хоть бы встретил кто после спектакля, домой подвез.

Она встала, рослая, царственная, действительно могущая привести в трепет робких, закомплексованных мужиков, протянула мне руку характерным жестом, изогнув кисть для поцелуя.

Я так и поступил. Положение обязывало. Хотя что нового я узнал? Еще раз убедился, насколько тесен наш мир. Она бывшая жена младшего Тягунова. Слышал уже, но никогда бы не подумал. Савранский, помнится, рассказывал про треугольник.

– Кстати, а фамилия ваша… – спросил я уже в дверях.

– Я ее сменила, – сказала она усталым голосом. – Не мучьте меня больше, ладно? Я потом вам все-все расскажу. Но только не сегодня. Сегодня достаточно. Хорошо?

И протянула мне свою визитку с затейливыми вензелями. Я еще раз поклонился…

По дороге в прокуратуру, где собирался встретиться с Костей, я постарался осмыслить всю сегодняшнюю информацию.

На черта мне сейчас забивать голову этими любовными треугольниками? Мне надо проверить отпечатки пальцев на бутылке. И сравнить их с теми, что найдены в гостинице «Мир» и в квартире на Садовом.

Я вбежал к себе в кабинет. Позвонил Косте.

– Сейчас спущусь, – сказал он.

Потом я позвонил на Петровку Грязнову.

– У меня для тебя есть бутылка, – сказал я таинственно.