Архипелаг - Моник Рофи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гэвин вышел на крыльцо. Тут-то это и произошло. Раздался страшный грохот. Бетонная стена его сада обрушилась, и в образовавшийся пролом полетели камни, кирпичи и ринулась бурая вода. Огромная волна, как преодолевший препятствие спортсмен, на секунду присела, приземлившись на его лужайке, и, не медля, снова рванула вперед, к дому.
— Бегите! — заорал он и бросился внутрь, лишь на мгновение опередив стену воды.
Клэр не пошевелилась, а с лица Оушен схлынули все краски, глаза расширились от ужаса.
— Бегите! — Одним прыжком он добрался до них, схватил Оушен, забросил себе на плечи, за руку стащил с дивана жену.
Однако дом уже был заполнен бушующей водой. Гэвина отбросило назад, размазало по кухонной стенке, вода быстро поднялась до уровня груди. В гостиной полоскалась елка, где-то взвыла Сюзи, — боковым зрением он заметил, как собака отчаянно перебирает лапами, отфыркиваясь и лязгая зубами, но затем она исчезла в мутном потоке, унесшем ее в окно. Из соседней комнаты слышались вопли и причитания Жозефины: «Господи, пощади, не дай умереть в одиночестве!» А вода уже добралась до шеи. Оушен, сидя на его плечах, визжала «папочка!», жена была распластана по стене рядом с ним.
Вода неистовствовала в их доме, как яростный дикий бык. Била стекла, сметала мебель. Гэвин слышал, как трещат готовые обрушиться стены, а дождь все нарастал, то и дело раздавались новые звуки, напоминавшие то ли рев бензопилы, то ли пулеметные очереди.
Минут десять они не могли шевельнуться: так и стояли, прижатые к стене, пленники бурой воды. За это время перед его глазами промелькнула вся жизнь, с которой он уже простился: первый велосипед и первая собака, первый поцелуй и первая вылазка на «Романи», день свадьбы, его знаменитый рецепт ромового пунша и дырка от вырванного зуба, кровоточившая несколько дней… Одна мысль застряла в голове: «За что, Господи? За что Ты наказываешь нас?» С языка срывались бессвязные слова молитвы: «Господи на земле и на небе, спаси и сохрани нас, помоги нам, помоги, помоги…» И тут он вспомнил об оставшемся в колыбели сыне и похолодел — Александр! Сынок! Его нужно спасти!
Сильное течение не давало пошевелиться, но как только уровень воды немного спал, Гэвин пробрался к кухонному столу, подсадил на него Клэр, сбросил ей на руки дочь и приказал:
— Сиди здесь, не двигайся, следи за ребенком!
Измученная Клэр могла только кивнуть, прижав к себе Оушен, которая с безумными от страха глазами тряслась от холода. Вода еще устраивала в комнатах водовороты, но она уже лишилась части своей прежней силы.
С трудом передвигая ногами, он брел по коридору, преодолевая сопротивление воды. Дверь в спальню сына была распахнута настежь, комната заполнена мутной, как после шторма, черной водой. Сердце у него билось где-то в горле, пульс зашкаливал. Оглядевшись, увидел провисшую, облепленную илом москитную сетку. Нырнул, поплыл в ее сторону, растопырив руки, и наткнулся на колыбель… пустую! Вынырнув, набрал в грудь воздуха, снова погрузился под воду. Вдоль и поперек ощупал колыбель, даже приподнял матрас — ничего. Вынырнул, отплевываясь. К этому моменту он уже был вне себя и хрипло, надрывно кричал, хватаясь за горло:
— Александр! Сынок!
Нырял и нырял, не помнит сколько, пока у дальней стены не обнаружил крошечное мертвое тельце, повисшее вниз лицом в грязной воде.
* * *
Позже тем вечером он все-таки позвонил брату по мобильному телефону соседа. Когда уровень воды упал, Клайв приехал на джипе, забрал Жозефину, Клэр, Оушен и завернутое в одеяло тельце его сына.
Улица превратилась в место военных действий: повсюду валялись битые кирпичи, мусор, куски разрушенных стен. Потерявшиеся собаки искали хозяев, лаяли, скулили, стоя в грязи посреди дороги.
Сюзи среди них не было.
От стен его дома вода не отступала, река, правда, немного уменьшилась, но с холма лились новые ручьи грязи. Дом затянуло илом, мутная жижа вытекала из дверей на разбухшую лужайку. Заходили ошеломленные, еще не пришедшие в себя соседи, пересказывали ужасы наводнения. Участок в конце улицы пострадал больше всех, правда, он и находился на самом пути следования потока. К счастью, соседи успели вовремя перебросить детей через стену, перепрыгнули сами и, побросав вещи, босиком помчались по улице вверх, ненамного опередив волну. Деревянным голосом он рассказывал о своей потере, соседи крестились, шептали: «Господи Иисусе, какой ужас, Гэвин!» — а одна женщина даже заплакала. Конечно, все были в шоке, сочувствовали ему, но как они могли его утешить?
А сам он вообще ничего не соображал, помнит только, что кто-то набросил ему на плечи сухое полотенце. Они все не могли до конца осознать случившееся — как целый район мог за час превратиться в груду развалин? Поваленные деревья, запутавшийся в ветвях мусор, мебель, которую волной вымыло на улицу.
Его старенькая мама Одри, ее подруга Маргарет и его сестра Паола приехали на помощь в «мини-купере», вооруженные щетками, тряпками и ведрами, но сразу же застряли в грязи и испугались, что не смогут выехать обратно. Посылая в окно воздушные поцелуи, сморкаясь и утирая слезы, они с трудом развернулись и отбыли, обещав снова приехать на рассвете.
Он не рассказал им о смерти сына, просто не смог произнести эти слова вслух. Пробормотал, что будет ждать их здесь. Почему-то он решил, что должен охранять свой дом. Для чего он остался тогда в разоренном гнезде, сидя на полу как никому не нужный часовой? Сейчас Гэвин знает ответ: он не поехал с Клайвом, потому что не вынес бы ночи под одной крышей с телом новорожденного сына. Он не желал видеть мертвое личико, всей душой надеялся, что родные увезут его куда-нибудь, сами обо всем позаботятся.
Так он и просидел всю ночь на крыльце, не останавливая льющихся слез, не снимая мокрой одежды, замерзший, синий, дрожащий. На рассвете вернулась сестра в плаще и резиновых сапогах — Паола жила в Лондоне и прилетела к ним на Рождество накануне вечером. Увидев его, сестра расплакалась, обняла, прижала к себе. «Бедный мой, — сказала она. — Бедный мой мальчик!» И он позволил себе поплакать еще в ее объятиях. Так они просидели очень долго, ничего полезного не совершив в тот день. Он рассказал ей о том, как все произошло. Как он нашел сына захлебнувшимся в грязной воде.
* * *
Клэр и Оушен остались у
