Ключ к счестью - Джейн Фэйзер

Какой у него острый взгляд. Она уже успела забыть о своем грозном оружии.

— Ах, это… — ответила она как можно небрежнее и взяла кинжал в руку. — На переправе… там был один мужчина… Мне показалось, у него дурные мысли по отношению ко мне, и я… я постаралась, чтобы они не воплотились в жизнь.

С этими словами она положила кинжал на столик возле кровати.

Оуэн откинул одеяло, поставил ноги на пол. Он был совершенно голый — красивое, сильное тело. Прошлой ночью в маленькой круглой комнате без окон она не видела его обнаженным полностью.

Пен отвела глаза. На двери висел халат, она сняла его с крючка и молча протянула ему. Оуэн не сразу взял его. Наверное, подумал, что вчерашняя ночь, их быстрое расставание не удовлетворили ее — потому и пожаловала сюда, в таверну, с самого утра.

Он слегка улыбнулся, натягивая одежду.

— Какое неожиданное и приятное появление, дорогая. Мог ли я надеяться на что‑либо подобное?

— Причина не в том, о чем вы подумали, шевалье.

Она уклонилась от протянутых рук, подошла к камину, помешала кочергой поленья, подложила новые. Даже спиной она ощущала его разочарование, негодование, ярость.

Все эти чувства действительно душили его, он не понимал: зачем она появилась в таверне? Что за игра?

Его взгляд упал на маленький серебряный кинжал, валявшийся на столе. С недоумением и беспокойством он увидел на нем следы крови.

— Вы пользовались им? — строго спросил он, поднимая кинжал со стола.

— Нет смысла носить его с собой и не пускать в ход, — ответила она. Слова показались ему вызывающе дерзкими. — Думаю, вы не можете не согласиться со мной?

Продолжает дурацкую игру! Что за женщина, в самом деле! Какая дьявольская выдержка и холодность наряду с горячностью и страстностью.

— Вы отчасти правы, мадам, — произнес он тоном утомленного учителя, — но только оружие полагается чистить после употребления. Иначе лезвие быстро потускнеет. Об этом должен знать каждый, кто привык вонзать его в людскую плоть.

С этими словами он подошел к умывальнику, смыл кровь с кинжала, насухо протер тряпкой.

— Вот как это делается. — Он тронул лезвие пальцем и воскликнул:

— Ого! Довольно острое, будьте с ним осторожны. — И, отдавая кинжал, спросил:

— Вы всегда носите его в рукаве?

— Нет, — ответила она. — Только в исключительных случаях. Пиппа посоветовала взять с собой, и я рада, что послушалась. На переправе у одного человека были, как мне показалось, недобрые намерения.

Неприятная агрессивность почти уже пропала, она снова становится самой собой. Он спросил:

— И все‑таки для чего вы предприняли ваше недолгое, но не вполне безопасное путешествие? Неужели только затем, чтобы разбудить меня и перемешать поленья в камине?

Она не приняла шутливого тона, в ее голосе появились менторские нотки:

— Знаю, вы поздно добрались до постели, шевалье, но все же позволила себе думать, что к этому времени вы будете уже готовы для поездки, — Значит, вы оказались столь любезны, что приехали проводить меня в Хай‑Уиком? Помахать рукой?

— Не совсем, шевалье. Я приехала, чтобы сопровождать вас туда.

Эту новость Оуэн принял в молчании. Леди Пен каждый раз удивляла его чем‑то. Помимо того, что возбуждала, захватывала, обескураживала. Порой злила. Сейчас она его опять разозлила.

Он смотрел в ее спокойные, уверенные глаза и начинал понимать, что главным действующим лицом в предстоящих розысках будет все‑таки она. Ему же предстоит делать то, что она хочет и когда она этого хочет.

Да, он взялся помочь ей, но не подряжался, черт возьми, быть при этом быком в ярме, которого ведут, куда пожелает хозяин!

— Давайте разберемся, мадам, — сказал он досадливо. — Правильно ли я понимаю, что вы не доверяете мне и хотите убедиться, что я не стану вас обманывать и отправлюсь в Хай‑Уиком, а не на какое‑нибудь еще торжество по случаю Крещения?

Она поняла, что он по‑настоящему оскорблен, и поспешила загладить невольную вину.

— Вы совершенно не так меня поняли, Оуэн, совершенно не так! — горячо сказала она. — Я решила поехать, потому что для меня это вопрос жизни. Моей жизни. И значит, я обязана принять участие в поисках правды, а не взваливать их целиком на другого человека. Но без помощи, без вашей помощи мне никак не обойтись.

— Как же вам удалось вырваться из когтей принцессы? — спросил он уже смягчившимся тоном.

— О, это мой большой секрет, — ответила она с улыбкой. Раздался стук в дверь. Вошел Седрик с тазом и кувшином горячей воды.

— Лошадь в конюшне, — доложил он. — Мистрис Райдер послала вам воду, она говорит, мы отправляемся в путешествие, сэр?

— Да, Седрик, приготовь коней.

— Для миледи тоже, сэр?

— Да, и для нее. Леди Брайанстон возвращается в Гринвич. Джон Райдер сопроводит ее туда. Пускай он седлает своего коня.

— Слушаю, сэр.

Мальчик с интересом вглядывался в обоих. По отрывистой речи шевалье он понимал, что тот находится в состоянии, близком к гневу, и был уверен: причиной тому присутствующая леди.

Не успела закрыться за Седриком дверь, как Пен сказала:

— Нет, Оуэн, я поеду с вами.

— Не будьте столь неразумны, — проворчал он, наливая воду из кувшина в таз. — В этом нет никакой необходимости. Я сделаю все, что будет возможно, поверьте мне и возвращайтесь в Гринвич. Вас проводит туда сын мистрис Райдер, и больше никто не посмеет проявить к вам недобрые намерения.

— Нет, — повторила она без особого нажима, как говорят о чем‑то окончательно решенном. — Никто не должен делать это вместо меня. Я нуждаюсь в вашей помощи, поверьте мне… в вашем… — Было видно, она ищет наиболее подходящее слово. — В вашем участии… совете… Без них я не смогу, Оуэн…

Он яростно тер лицо влажным горячим полотенцем. Затем вытерся насухо и стал править бритву на широком кожаном ремне.

С некоторым душевным смятением Пен наблюдала за тем, как он бреется. За этим интимным, чисто мужским занятием. Оно лишний раз напомнило ей о Филиппе. Тот носил бороду, аккуратную треугольную бородку, которая очень шла к его худому лицу…

Сейчас она отчетливо представила его себе, вспоминая, как любила смотреть, когда он бреется, подстригает бородку, прикладывает к лицу горячее влажное полотенце. Постепенно она обретала душевное равновесие, тревога оставляла ее.

Она сделает это ради него. Ради памяти о нем… Поедет и узнает все, что можно узнать…

Она спокойно ожидала, когда Оуэн закончит свои приготовления, и они отправятся в путь. Да, он обижен на нее — недоумевает, злится, ну и пусть. Какое это имеет значение в сравнении с тем, что им предстоит разузнать… сделать!..