Поговорим о детях. Причём начистоту - Вадим Литвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— «Эффккт Даннинга-Крюгера», — сказал он, — это когда дебилы не могут понять, что они дебилы.
Потому что они дебилы.
А теперь посмотрим, что представляет собой эта самая «золотая молодёжь». Это особи, которые умеют тратить деньги. И всё.
А как понимают жизнь эти самые особи?
Если вы, читатель, вдруг подумали нечто вроде: все проблемы решают деньги, то вы ошиблись. Представители «золотой молодёжи» понимают жизнь иначе. Их девиз: «Все проблемы решаются тратой денег».
Представители «золотейшей молодёжи» великолепно умеют тратить деньги. И это, по большому счёту, единственное, что они умеют делать.
Одновременно данные особи глубоко и искренне уверены в своём глубочайшем превосходстве над всеми остальными людьми. Которые своим скудным умишком не доросли до гениальной идеи, что проблемы решаются тратой денег. Любые проблемы. Просто в зависимости от величины проблемы будут разные траты.
Откуда у них деньги, хватит ли этих денег на следующие годы и десятилетия, как решать проблемы, если денег нет — на эти и подобные вопросы ответа у представителей «золотой молодёжи» не найдётся.
Умственная ограниченность во всей красе. И о чём это говорит?
Дети богатых людей — в зоне риска.
Давайте вместе попробуем понять, что представляет собой «золотая молодёжь».
Тот день начался весьма удачно. Я, как обычно, встал около двух часов дня и, перекусив, укатил к Ягужинскому. С отцом мне увидеться не удалось. Дворецкий сказал, что рано утром князь уехал по делам и собирался вернуться только к вечеру. Меня это устраивало. Неделю назад, изрядно напившись, я разбил свою «Феррари», подарок родителей на восемнадцатилетие, и при этом здорово помял чей-то «Ситроен». Прибывшая полиция составила акт, и спасибо нашему адвокату Морозову, что я не остался без прав на год или даже больше. Отец устроил мне тогда страшную головомойку. Да и сейчас все еще сердился. Лишний раз выслушивать его нотации у меня не было никакого желания. Впрочем, я знал, что старик отходчив, и рассчитывал уже через пару недель подкатить к нему насчет деньжат на новую тачку. На «Феррари» рассчитывать не приходилось, но получить спортивный «Мерседес-купе» я надеялся.
До Сержа Ягужинского добирался на такси. Водителем был флегматичный негр, ехавший весьма неспешно и строго по правилам. Как я ни подбивал его поддать газу, пойти на обгон или проскочить на желтый, он не реагировал. Терпеть не могу неспешную езду. Пока мы доехали до Литейного, где квартировал Ягужинский, я весь извелся.
Сержа я застал с дикой головной болью. Мне-то хорошо. Когда перепью, меня просто рвет, и потом я как стеклышко. А Серж, бедолага, каждый день головой мучается. Мы тут же заказали пива в близлежащем магазине, и Ягужинский с ходу высосал две бутылки. Когда ему полегчало, мы пошли в ресторан «Палкин» пообедать, а после обеда пора уже было ехать на стадион «Петровский», где в этот вечер выступали «Ролинг Стоунз».
Концерт был великолепен. Мы с Сержем отрывались по полной: орали во всю глотку, танцевали (если танцами можно назвать безумную тряску, в которую мы ударились), сосали «Совиньен» из горлышек прихваченных с собой бутылок. Ближе к концу высмотрели в беснующейся у сцены толпе двух классных девчонок. Обе высокие, стройные, длинноногие, в мини-юбках, просвечивающих блузках и туфлях на высоких каблуках. Одна длинноволосая блондинка, другая брюнетка с короткой стрижкой.
Мы подошли и представились. Услышав наши фамилии, девушки просияли, и мы поняли, что нас ожидает бурный вечер и не менее бурная ночь. Я сразу нацелился на блондиночку, а Серж принялся клеить брюнетку.
После концерта мы поехали в «Метрополь», заказали ужин, вино дамам и водку себе. Вечер сулил множество приятных развлечений. Девчонки обворожительно улыбались нам, громко смеялись. Я приобнял блондинку и украдкой ощупал ее пониже спины. Серж тоже начал украдкой лапать брюнетку.
Внезапно мы обнаружили, что рядом с нашим столом стоит какой-то мужчина во фрачной паре, лакированных туфлях и белых перчатках и зудит, что мы-де непристойно себя ведем, слишком громко разговариваем и мешаем отдыхать господам за соседними столиками. Мы послали его подальше, но он пригрозил полицией. Это стало последней каплей. Серж оторвался от брюнетки, поднялся из-за стола и с размаху залепил зануде кулаком в челюсть.
Девушки завизжали. Сообразив, что из «Метрополя» пора сматывать, я бросил на стол две сторублевки, поднялся и дал знак девчонкам следовать за нами. Кто-то схватил меня за левый рукав. Повернувшись, я увидел армейского полковника: вцепившись в меня как клещ, он орал что-то о нашей наглости. Я со всей силы двинул ему в глаз и, схватив за руку почему-то упиравшуюся блондинку, рванул к выходу. За мной устремился Серж со своей девицей.
На лестнице нас перехватила полиция. Почувствовав, как защелкнулись наручники на запястьях, я закричал, что я Александр Юсупов, что полицейские будут иметь дело с моим отцом и что им лучше уже сейчас отпустить меня. Когда нас вытащили на улицу, я предложил офицеру взятку. Ротмистр лишь брезгливо поморщился и не сильно, но умело ударил меня в солнечное сплетение.
Уже в полицейской машине я понял, что с надеждами на феерическую ночь придется расстаться, да и спортивного «Мерседес-купе» мне, пожалуй, еще месяца два не видать как своих ушей.
Выпустили меня только после полудня. В участок за мной, как обычно, заехал наш адвокат Морозов. Когда железная решетчатая дверь, отделявшая меня от Морозова, открылась и полицейские вернули мне часы, деньги и студенческий билет, я спросил адвоката:
— Залог или штраф?
— В этот раз при задержании полиция допустила несколько серьезных процессуальных нарушений, — сухо ответил Морозов. — Ваше освобождение стоило дешевле, чем обычно.
Вместе мы вышли на Гороховую, где прямо на отгороженной стоянке для полицейских автомобилей стоял «Мерседес» Морозова с включенной аварийной сигнализацией. Адвокат сел за руль, я плюхнулся на пассажирское сиденье рядом с ним.
— Батюшка сильно сердится? — осторожно поинтересовался я, когда машина свернула на Большую Морскую.
— А как вы думаете? — вопросом ответил Морозов.
— Может, мне лучше уехать на лето в какое-нибудь имение? — предположил я.
— Я думаю, так было бы лучше для всех, — согласился со мной адвокат.
Весьма привлекательный молодой человек, не правда ли?
На минутку представим, что его отец разорился. Что будет делать данный Александр?
У меня ответа нет. Я просто не могу себе представить, а что толковое он сможет в этой ситуации сделать?
Бестолковое — это да. Этого он сможет сделать сколько угодно.
А теперь давайте посмотрим на ещё одного сына весьма богатого
