Антарктическая одиссея. Северная партия экспедиции Р. Скотта - Реймонд Пристли

Наконец всеми овладел порыв решительности, и они дружно кинулись на довольно ненадежный выступ льда, который под их тяжестью тут же прогнулся. Тут я смеялся до колик в животе: почувствовав под ногами колебания льда, пингвины в панике повернули обратно и кинулись к берегу, кудахча и ругаясь, толкая и опрокидывая друг друга в стремлении достигнуть твердого припая, прежде чем льдина под ногами разломается окончательно. Трудно понять мотивы их поведения. Скорее всего после длительного пребывания на берегу требуется определенное мужество, чтобы нырнуть в воду. Выйдя на твердый лед, птицы некоторое время стояли, оживленно переговариваясь. Затем один пингвин собрался с силами, всем своим видом как бы говоря: "Ну я пошел", одним движением прыгнул в полынью, а уже за ним поскакали в воду и все, за исключением шести. Они следовали один за другим с такой быстротой, что звук, производимый падением их тел в воду, напоминал громкое бульканье воды, текущей из бутылки с узким горлышком.

С этого времени и до конца месяца, то есть пока мы ожидали судно, научной работы не хватало на троих. Объем наблюдений сократился, и я с успехом справлялся один. Взамен появилось много иных занятий, главными из которых были стрельба в доморощенном тире и изыскание новых видов курева. Не будучи курильщиком, я мог бы и не упоминать об этой проблеме, но ее трудно обойти вниманием. Первоначально потребности участников партии в табаке были обеспечены не хуже иных: на берег выгрузили большой запас табачных листьев, табака трубочного и резаного. Последний, однако, недавно кончился, и некоторые из наших курильщиков, не выносившие флотского табака в чистом виде, разбавляли его разными примесями. У каждого была своя излюбленная смесь.

Мне лучше всего запомнилась смесь под названием "Кресчент-Бей", изобретенная Абботтом и Дикасоном на острове Дьюк-оф-Йорк, когда у них вышел весь табак. Она состояла, если не ошибаюсь, из одной доли флотского табака и двух долей чайных листьев и считалась среди курильщиков вполне достойным заменителем [75]. Как беспристрастный наблюдатель не могу не отметить, что пахла она безусловно на порядок лучше, чем чистый флотский табак в старой трубке Дикасона, закопченном, видавшем виды ветеране, привезенном, возможно, еще сэром Уолтером Рейли с первой партией табака.

Двадцать пятого ноября был день рождения Дикасона, отпраздновали его по обыкновению торжественным обедом и рюмочкой вина за здоровье именинника. В тот же день Браунинг сообщил мне, что он родился двадцать седьмого января. Обе даты представляют большой интерес, потому что в следующем году дни рождения всех шести участников партии пали на период от марта до сентября. С тех пор я все думаю, не обратить ли внимание астрологического общества на странное расхождение, или же это скорее компетенция корабельного священника.

Теперь, когда у нас стало больше свободного времени, можно было думать и об издании журнала или газеты по примеру предыдущих экспедиций. Потенциальные авторы собрались на совещание, все обещали посильное участие, я был назначен главным редактором - так появился на свет "Ежегодник Адели". Мы не претендовали на высокий литературный уровень, но помещаемые материалы носили в основном актуальный характер, были нам интересны, и издание всех забавляло. В поэме за подписью "Блюбелл", посвященной нашей хижине, разбирались ее достоинства и недостатки.

СДАЕТСЯ

Недавние жильцы, покинув этот дом,

Спешат вам сообщить - сдается он внаем.

Безмерна их печаль - такой оставить рай,

Но срочные дела велят сказать "прощай".

И вот сей особняк плюс на окрестность вид

Оставлены тому, кто хапнуть их решит.

И уверяю вас, коль вы и есть герой,

Что маклеров зудеть вокруг не будет рой.

Не надо здесь платить квартплату и налог

И ждать суровых мер за неуплату в срок,

Здесь не потащат в суд - похоже, что сюда

Еще не добралась истцов-писцов орда.

Короче, даже принц тут зажил бы в охотку,

Вот так-то! как бы вам не упустить находку!

Дом явно удался! Хотя, конечно, в нем,

Чуть ветер посильней, и сразу все вверх дном.

Мы сами строили... Теперь секрет другой:

Все доски - в трещинах и гвозди все - дугой.

Последнее, клянусь, хитрейшая уловка

(Прямой - сгибается, кривой же входит ловко).

Итак, все это - вам! Скорей пускайтесь в путь,

Боюсь, еще сезон ему не протянуть.

В другой поэме, принадлежащей перу того же автора, говорилось о науке с точки зрения исследователя.

Чуть ветер стих, мы приняли решенье

Магнитные проделать измеренья.

Мороз был крут, ни охнуть, ни вздохнуть,

Но согревал нас тонкой стрелки путь.

Да и потом, когда прибор к восходу

Повернут, кто там смотрит на погоду?

Итак, работа шла, и что за прыть

Мы пробовали даже пошутить

И, снег вокруг треноги обминая,

Кричали стрелке: "Ну, живей, родная!"

Но вот на запад обращен прибор,

И тут она пошла во весь опор

Скакать... О, Боги! Да в таком аллюре

Как не узнать самой магнитной бури?!

А вот в чем дело было: подзастыв,

Один из нас все топал и штатив

Лягал - ведь это в школе, по программе,

Зубришь: тренога - стул с тремя ногами,

У нашей-то, казалось, хватит их

На три сороконожки небольших.

В конце концов надежную опору

Вернув многострадальному прибору,

Виновнику же высказав сполна,

На стрелку вновь мы глянули. Она

Качаться принялась и к нам склоняла

По очереди оба острых жала,

Мы отмечали сумму двух углов

И среднее - вот вам и весь улов!

Уже давно закоченели пальцы,

Носы же, эти главные страдальцы,

Белели так, что боязно смотреть,

А ведь еще по меньшей мере треть

Нам оставалась. Да, мы не забыли

О - черт ее дери! - магнитной силе

Я думаю, поймет меня знаток,

(Ведь обе стрелки смотрят на восток).

Но вот разобрались мы с полюсами

И, ледяными жертвуя носами,

Продолжили термометру назло

Вносить в таблицу за числом число.

И наконец момент настал великий,

И воздух огласили наши крики,

Все позади! А нам пора вперед

Внушительный обед нас дома ждет!

Зимой снег причинял мало беспокойства, разве что в начале буранов, теперь же, хотя штормило реже, снегопады стали более обильными и обернулись настоящим бедствием для птичьих базаров. Несколько дней ветра со снегом причинили гнездовьям страшный урон. Гнезда в низинах часто полностью скрывались под водой, и кое-где родители по грудь в воде упорно насиживали холодные, конечно, как камень, яйца. Встречались и покинутые пингвинами гнезда, где яйца плавали в воде, если поморники не успевали еще их похитить, разбить на каменной осыпи рядом и съесть. В подветренных местах плотные надувы, оледенев, на несколько дней отгораживали пингвиньи пары непроницаемым панцирем от внешнего мира. Мы не раз видели пингвинов, которые сидели в занесенных снегом гнездах за таким ледяным заслоном и взирали на мир сквозь узкое отверстие точно на уровне головы. Одну самку, оставшуюся за пределами надува, по другую его сторону ожидал супруг, и она энергично возмущалась тем, что никак не может попасть к себе в дом. Когда я разрушил сугроб, разгневанная жена при виде мужа решила, что он прятался нарочно, схватила его за голову, потрясла и задала ему клювом безжалостную выволочку. Пришлось вмешаться и лыжной палкой отогнать скандалистку. Но как только я освободил папу из ледяного плена, они моментально поладили между собой, и было очень забавно наблюдать, как он уговаривал ее занять свое место в гнезде, чтобы он мог пойти на промысел.