Первый и непобедимый - Юлия Галанина

— Он не со зла… — стала уговаривать меня знахарка, очевидно, протежируя «тому». — Ну, погорячился. Дела сердечные — они же такие, то ласка, то таска. Он же сам — вылитый пожар, тебе ли не знать, — хихикнула она.

Так-так-так. Ага-ага-ага… Моему лицу даже жарко стало под толстым слоем щипучей мази. Кто это у нас как пожар?!

Кто Огрызок подпалил?!!

Кто?!!!

— Ну да. Я потому и тяну, что никак решить не могу… — пожаловалась я задумчиво, чувствуя, как внутри всё подобралось и замерло. — Он или Янтарный? Пока и с тем разругалась, и с этим. Надо выбирать, а то так и буду битая ходить! Никак не могу решить, кому отворотного подлить.

— Ой, не говори! — подхватила знахарка. — От такой любви — одни слезы. Но ты крепко подумай, вот что я тебе, милая, скажу. Оба хороши.

Ну, кто оба? Кто?!

— На одном остановишься, — скучно станет, — вздохнула и жалобно спросила я. — Может, притерпятся, а?

— Да ты что?! — взвизгнула знахарка, не помня себя от счастья. — Скажешь тоже! Да чтобы Ветер соперника рядом терпел?! Опомнись, милая! Да он скорее Гору спалит, чем такое допустит!

Х-ха! Вот я и нашла похитителя заклинания!

Чтобы бабуля ничего не заподозрила, я лишь вздохнула:

— Но сердцу-то не прикажешь! Я же разобраться должна, кто и чего, — а он сразу в глаз. Льда вон покалечил, а тот вообще сбоку припёка.

— Такова наша женская доля, милая, — качая головой, сообщила знахарка.

— Но ваше зелье поможет? — спросила я с надеждой. — Отворотит, ежели что?

— Какой разговор, — уверенно ответила знахарка. — Как отрежет!

— Дорогое, наверное… — замялась я.

— Сговоримся, — величественно скрестив руки на груди, сказала бабуля.

Ну Ветер, ну Сквозняк, ну гад! — думала я, спеша домой. — Ну, если всё это правда, если бабка не соврала!

Минуя вход в жилую часть представительства, я рванула дверь «Лавки Южных Товаров». Звякнул голосистый колокольчик.

Профессор, стоя спиной к двери, запирал многочисленные ящички с пряностями, расставленные на полках у задней стены лавочки.

— Извините, драгоценнейшая, — сказал он, не оборачиваясь на звон колокольчика. — Но мы уже, увы, закрываемся. Если вы скажете, что хотели приобрести, я завтра же отправлю вам заказ на дом в качестве извинения за то, что вы напрасно утруждали свои очаровательные ножки, спеша сюда.

— Хочу большое зеркало! — охотно назвала свой заказ я.

— Душа моя? — обернулся Профессор. — Очень хорошо.

— Профессор, я…

— Запри дверь, — перебил, даже не слушая меня, Профессор. — Я только что узнал, кто поджигатель. Это тот офицер из Службы Надзора за Порядком, который де…

— Который Ветер, он же Сквозняк, — закончила я за него.

— Откуда? — лишь приподнял бровь Профессор.

Ни там восхититься моей проницательностью, ни удивиться совпадению, на худой конец.

— Из бани, — коротко и обиженно сказала я.

— Восхищён и удивлён, — отозвался догадливый Профессор, что ни говори, а дока по части дамского угождения. — А мне, душа моя, наконец-то удалось разговорить госпожу прокуроршу, которая и сообщила недостающие сведения. Представляешь, каких трудов мне это стоило? Теперь надо бы поспешить.

— А что будем делать? — я постаралась как можно быстрее наложить многочисленные засовы и запоры на дверь лавочки.

— Града нет, бежим к Рассвету. Я боюсь, как бы весть о том, что мы всё знаем, не дошла до поджигателя. Язык госпожи прокурорши — оружие обоюдоострое. Идём.

Мы вышли из лавочки через внутреннюю дверь.

Профессор и её закрыл наитщательнейшим образом на тридцать семь замков, видно, полагая, что погоня за поджигателем это одно, а безопасность пряностей — совсем другое.

И лишь повернув ключ в последнем замке, он пустился тяжеловатой трусцой по коридорам. Я за ним.

С Рассветом мы столкнулись на лестнице: он бежал вниз.

— Это Ветер! — закричал он нам, размахивая исписанными листами так, что чуть не потушил лампы. — Вычислили мы его со Льдом только что, сию секунду!

— И я! И Профессор тоже! И раньше вас! — крикнула я из-за спины начальства, чтобы Рассвет не очень-то задавался.

— Ну и что делать будем? — только и спросил Рассвет, потрясённый новостью, что он не один такой умный.

— Похитим… — безмятежно сказал Профессор, присаживаясь на ступеньку, чтобы передохнуть от вредной в его возрасте беготни.

— Ка-ак? — ужаснулась я. — Это же… это же… А нас потом… Суд, туда-сюда… А?

— Пойдёмте на кухню, что мы на лестнице застряли? — предложил Рассвет. — Есть хочется, проголодался я от этих вычислений. Град в таможне, я схожу, кучера за ним пошлю, а вы чайник поставьте.

«Он проголодался!» — подумала я возмущённо. — «А я, значит, по Отстойнику носилась, как лошадь без уздечки, — и сыта?»

— Да-да, горячий чай — именно то, что нам необходимо, — согласился Профессор, тяжело поднимаясь со ступеньки. — Пойдем, душа моя.

На кухню мы уже не бежали.

— Видишь ли, душа моя, — говорил мне Профессор мягким голосом, словно уговаривая купить ваниль вместо кардамона, — для нас похищение — единственно разумная вещь.

Я пожала в ответ плечами, подумав, что мне, в общем-то, всё едино. Весёленькая практика получилась, куда интереснее, чем у тех, кто в Ракушке остался.

— Ветра нужно срочно изымать из Отстойника, — продолжал приводить доводы в пользу похищения Профессор, — пока он ещё чего-нибудь не натворил. Законным путём мы этого никогда не сделаем, — нет доказательств достаточно убедительных для суда. Чтобы офицер Службы Надзора баловался поджогами? Никто не поверит. Да и что может сделать суд?

— С племянником господина прокурора, — подхватил кто-то позади нас.

От неожиданности я вздрогнула, Профессор нет.

Мы обернулись.

За нами ковылял Лёд, не удержавшийся в кровати.

— Ты чего встал?! — крикнула я. — С ума сошёл? Сейчас же ложись!

— Ага, три раза, — оскалился Лёд. — Посижу с вами на кухне, потом лягу.

— Совсем загнуться хочешь? Просквозит сейчас тебя в холодных коридорах, схватишь воспаление, — забыла я и про поджигателя, и про похищение.

— Лучше подохнуть, чем жизнь тюфяка вести! — огрызнулся Лёд. — Это моя жизнь, хочу лежу — хочу воспаление подхватываю!

— Хорошо, — властью главы представительства решил наш спор Профессор. — Выпьешь чаю, потом — наверх. Это приказ.

— Эх, был бы он не племянник прокурора… — скривился Лёд, с облегчением воспринявший разрешение выпить чаю вместе с нами. — Я бы народ со скважин привлёк. Но с таким никто связываться не будет.

Добравшись до кухни, я первым делом кинулась разжигать очаг, чтобы Лёд сидел у огня.