Круг Александра - Уильям Форсчен

Не успел он закончить свою фразу, как из вражеского лагеря донеслись звуки сигнальных рожков, и армия безволосых отозвалась громким криком.

— Вперед, мои македоняне!

Спешившись, Александр направился к осадной башне на левом фланге, которую, как и пять остальных, толкали вперед пятьдесят человек. Он знал, что атака еще не подготовлена, но надеялся на то, что гафы будут деморализованы поражением на море. И внезапный штурм заставит их немедленно капитулировать. Правда, он опасался, что его армия, пока лишь наполовину дисциплинированная, устроит после сдачи крепости кровавую резню, тем самым ожесточив будущее сопротивление защитников столицы. Ему требовалась почетная капитуляция, чтобы впоследствии использовать ее как рычаг для ослабления решимости защитников последнего оплота гафов.

По всему периметру атаки люди издавали воинственные возгласы, и десять полков тяжелой пехоты медленным шагом приближались к железным стенам, окружающим корабль с рудой. Благодаря слабому уклону поверхности, осадные башни продвигались к цели без особых трудностей.

Выйдя вперед, Александр обернулся и посмотрел на линию наступающих войск. Он высоко поднял свой щит, и по этому знаку ряды тяжелой пехоты тоже подняли над головой деревянные щиты.

Двигаясь вниз по склону, башни постепенно набирали скорость, и теперь люди тормозили движение неуклюжих деревянных махин.

Передняя линия атаки уже приблизилась к крепости на расстояние выстрела из лука, но гафов до сих пор не было видно на стенах. Александр понимал, что полное отсутствие сопротивления слишком нереально, чтобы на это надеяться. Значит, в крепости шли какие-то приготовления. Он почувствовал нервозность своих людей. Тишина с той стороны действовала им на нервы. И там и здесь, по всей длине шеренги, люди начали замедлять шаг. Но большинство солдат продолжали двигаться вперед, словно их тащили за собой шесть передвижных платформ. Внезапно над стенами поднялись снопы горячих искр.

Люди в нерешительности остановились, некоторые закричали от страха, но не было заметно никаких признаков действия какого-либо оружия. Над крепостью снова появились фонтаны искр, а затем они начали подниматься к небу через равные промежутки времени.

Александр выскочил вперед перед линией своих войск:

— Вперед, мои македоняне! Вперед! Они подожгли свою собственную крепость!

Он знал, что это ложь. Но сейчас требовалось любыми средствами привести его людей в движение. Выхватив меч, он бросился вперед, его белокурые волосы выбивались из-под шлема. Какое-то время он оставался без поддержки. Одинокая фигура воина, бесстрашно идущего в атаку на врага, хорошо заметна всем участникам сражения с обеих сторон. Это был один из таких моментов славы, о которых он всегда мечтал.

Словно бы заразившись отвагой своего командира, войско бросилось вперед, выкрикивая его имя, и оно эхом отражалось от крепостных стен:

— Искандер, Искандер!

Осадные башни катились вперед, набирая скорость, и сопровождающие их команды не желали отставать. Несколько человек, не успев вовремя отскочить в сторону, оказались раздавлены догнавшими их деревянными монстрами, но джаггернауты войны неумолимо двигались вперед.

Передовая линия наступающей армии во главе с командиром вскоре оказалась у основания стен. Гонка была закончена, и у Александра появилась возможность, к сожалению непродолжительная, посмотреть по сторонам.

Он увидел, как его войско начало скапливаться под укреплениями. Штурмовые лестницы были подняты вдоль всей линии. Осадные башни находились уже возле самых стен, и люди поспешно отскакивали в стороны, чтобы не оказаться раздавленными. Сопровождавшие их команды отчаянно гасили скорость, стараясь избежать слишком сильного столкновения. И тут последовала реакция.

На стенах внезапно появились сотни гафов, их гортанное рычание прорывалось сквозь выкрики людей. Камни градом посыпались вниз, ударяясь о поднятые щиты, в то время как вверх полетели копья.

— Башни! — прокричал Александр во весь голос. — Опустите штурмовые мосты!

Но его голос потерялся в дикой нарастающей силе воплей, проклятий и стонов.

Первая башня достигла стены, и гафы не замедлили с ответом. Фонтаны искр стали непрерывными вдоль всей линии укреплений. Александр почувствовал приближение какой-то новой опасности и посмотрел вверх, прямо над собой.

Ослепительно яркие струи огня и дыма брызнули со стен и ударились о землю за его спиной с таким громким шипением, словно раскаленный добела меч вонзили в глыбу льда. Обернувшись, он увидел, как человек десять с пронзительными криками боли, судорожно корчась, упали на землю. Справа от него что-то вспыхнуло, и, бросив взгляд через плечо, он увидел огненные ручьи, бегущие вниз по стенам башни.

Сначала он подумал, что невыделанные шкуры домашних животных, разводимых гафами, свисающие со стен башни, отразят огонь. Но жар был настолько сильным, что огненные струи быстро разъели зеленую кожу, и дерево под ними вспыхнуло языками пламени.

Крики триумфа со стороны людей за какое-то мгновение сменились испуганными воплями, и армия застыла под стенами, не в силах чем-либо ответить на этот внезапный выпад. Огненный поток над его головой на мгновение прекратился, и быстрым рывком он покинул относительно безопасное место под защитой стены, начав пробираться через распростертые тела обожженных людей.

Над Александром промелькнула тень, и он поднял щит, но ничего его не ударило. Посмотрев вверх, он увидел раскачивающееся над его головой бревно, подвешенное на канатах. Нижний край бревна ощетинился металлическими крючьями.

Бревно плашмя ударилось о башню, и крючья вошли в деревянное строение. К его удивлению, бревно начало подниматься. Отбежав от стены еще на несколько шагов, он увидел, что толстый трос, привязанный к одному концу бревна, уходит наверх, к останкам рудовоза, где около полусотни гафов вращали большую лебедку. Один угол башни со скрипом оторвался от земли, и деревянная махина наклонилась в его сторону.

Гафы одновременно отпустили лебедку, и, повернувшись, Александр бросился бежать. Башня рухнула в двух метрах за его спиной, заставив вздрогнуть землю.

Прямо перед ним о поверхность ударилась очередная струя огня, и посмотрев наверх, он увидел торчащее между зубцами стены тонкое сопло, за которым к небу поднимались фонтаны искр. Огненная струя снова вылетела из сопла. Отпрыгнув в сторону, он понял, что гаф, отвечающий за прицел, пытается попасть в него.

Огненные брызги обожгли ему ноги, заставив вздрогнуть от пронизывающей боли. Хромая и спотыкаясь, он отступал от стен, держа над головой щит, чтобы заслонить себя от жара, проникающего до самых костей.

Продолжая вести борьбу за собственную жизнь, Александр уже сознавал, что штурм крепости потерпел полную неудачу. Вокруг него солдаты в панике отступали от стен, бросая на бегу щиты и копья. Языки пламени поднимались к небу от шести гигантских костров — все башни были потеряны. В отличие от македонян из его старого войска, эти люди не пытались продемонстрировать ему личную отвагу. Никто из них даже не оглянулся на него, пока Александр не оказался под защитой укреплений на гребне холма.

Повернувшись, он начал медленно подниматься по пологому склону.

Рев гафов за его спиной становился то громче, то тише, словно они выкрикивали какое-то слово, и вскоре оно стало вполне различимо:

— Таг, Таг, Таг!

Александр снова повернулся и посмотрел на цитадель, оказавшуюся для него неприступной. Новая струя огня брызнула со стены, чтобы воспламенить тлеющую башню.

Опустив щит, он посмотрел на внешнюю поверхность. К ней прилипли капли еще теплого металла, и он снова бросил взгляд в сторону ритмично бьющих фонтанов искр, словно бы поднимающихся над кузницами.

Должно быть, они установили на стенах большие мехи, чтобы поливать наступающие войска расплавленным металлом, и использовали комбинацию из бревен и канатов для того, чтобы приподнимать и опрокидывать башни.

Тут он заметил, что внимание всех гафов обращено на одного воина, который стоял на стене, рядом с одной из групп, опрокидывавших башни на землю.

Александр почувствовал, что этот воин смотрит на него, и, поддавшись внезапному импульсу, поднял к небу меч.

Ярко блеснув на солнце, в воздух в ответном жесте взметнулся изогнутый клинок.

«Видимо, это Таг», — подумал Александр и, повернувшись, последовал за своим деморализованным войском к укрепленному лагерю. Он знал, что его ждет долгая ночь, посвященная укреплению морального духа потерпевшей поражение армии. Но поражению предшествовала победа на море, что уравнивало общий баланс.

Но его ждали и другие проблемы. Как он чувствовал, гафы сегодня только начали демонстрировать, что война еще далеко не окончена.