Розалина снимает сливки - Алексис Холл

– Эй, не смейся, приятель. Я тебе душу изливаю.

– Прости, но «уронить печенье» звучит как эвфемизм.

– Вот спасибо. Теперь и я так буду думать.

Она провела ладонями по его предплечьям, совершенно не обращая внимания на то, какие они абсурдно рельефные.

– Послушай, у тебя все будет хорошо. То, что у тебя в голове, только у тебя в голове. И твое печенье будет фантастическим. А теперь иди и достань его.

– Спасибо, приятель. – Его взгляд был теплым и мягким, когда он смотрел ей в глаза. – Ты лучший парень… чика… человек.

Затем он вернулся за свою стойку, где успешно достал из духовки выпечку.

– Это запасное?

Не дожидаясь ответа, Грейс Форсайт взяла с подноса одно свежеиспеченное печенье, от которого Гарри, по глупости, отвлекся на десять секунд.

– Нет, не запасное. Мне сказали сделать три партии по двенадцать, и это моя партия из двенадцати.

Грейс Форсайт прижала руку к своим губам, которые уже были в крошках.

– Гошпожи, прошчи.

– Дружище, ты что, съела мое двенадцатое печенье?

– Боже мой, да. И я должна тебе сказать, что оно восхитительное.

– Это не поможет. Я выйду на судейство в меньшинстве. Это нарушит мою расстановку, а на скамейке запасных печений никого нет.

– А я чувствую себя, – Грейс Форсайт приняла позу трагика, – поистине ужасно. Похоже, меня покорила липкая сочность твоего печенья, и я потеряла контроль над своим ртом.

Гарри поднял руки, показывая, что сдается.

– Все в порядке. Я просто пропитаю свое овсяное печенье.

– А я, – объявила Грейс Форсайт, – отступлю на безопасное расстояние, чтобы не причинить еще больше вреда. – Что-то на стойке Джози привлекло ее внимание. – Вот это да, это, что, печенье «Гарибальди»?

* * *

Первой на судейство вышла Клаудия с домашним печеньем «Орео» – точнее, с печеньем, похожим на «Орео» с разными вкусами, которое подавалось со стаканом молока. Судьи решили, что это слишком просто, потому что так оно и было. Анвита и Нора выступили лучше: Анвиту, как обычно, похвалили за вкусовые качества, а печенье Норы эпохи нормирования восхитило своей тематикой.

Когда подошла очередь Розалины, она обнаружила, что ее прежняя уверенность испарилась, как капля воды в масле с картофелем фри. Она давно смотрела шоу и слишком часто видела, как люди застенчиво признавались на камеру, что у них было хорошее предчувствие или они считали, что у них все получилось, за две секунды до того, как подавали на стол самую большую катастрофу в сезоне.

– Ну, эм, – сказала она, когда наконец дошла до входа в бальный зал, – я приготовила несколько традиционных семейных блюд и переосмыслила их с помощью, гм, алкоголя. Вот это – шотландское печенье с карамелизированным маслом и «Бэйлис»…

– Прости. – Колин Тримп ее перебил. – Можешь повторить без названия бренда?

Розалина вздохнула.

– Итак, я приготовила шотландское печенье с карамелизированным маслом и ирландским сливочным ликером – это, так сказать, моя версия заварного крема. Еще у меня есть печенье-сэндвич с джемом из черной смородины и малиновым ликером. И, наконец, трубочки с бренди, корицей и взбитыми сливками с «Трипл Сек».

Марианна Вулверкот набросилась на печенье-сэндвич.

– Мне оно нравится. Очень нравится.

Похоже, ей больше нечего был добавить. Розалина посчитала, это хорошим знаком.

– Я немного сомневался, – добавил Уилфред Хани, – потому что, на мой взгляд, печенье должно ассоциироваться с домом, а не пабом. Но на самом деле у тебя получился очень хороший баланс. А трубочки с бренди напоминают мне о маме.

– Она была большой любительницей выпить? – спросила Грейс Форсайт.

Уилфред Хани подмигнул.

– Кто не любит вечерком пропустить по стаканчику?

Они оба посмотрели на Марианну Вулверкот, ожидая комментария, но она была слишком занята тем, что пробовала печенье.

Джози и Ален были следующими: переосмысление классических десертов, включая макаруны с тягучим ирисом и крекеры из лайма, не совсем удались Джози, но ее похвалили за амбициозность, а Ален, предвосхитив возможные опасения по поводу своего повествования, получил хорошие комментарии о вкусе и качестве выпечки. Наконец, Гарри выступил со своими двумя и одной неполной дюжинами печенья, навеянного воспоминаниями о детстве.

– Mea culpa[7], – сказала Грейс Форсайт, буквально подняв руки вверх, – небольшое недоразумение. Кое-кто, кого мы не будем называть, но на самом деле я, случайно съел одно из печений Гарри.

Уилфред Хани взял одно из печений с недостающим количеством.

– Что ж, мы не можем винить тебя за это, так что поглядим, что у нас тут.

– Я думал сделать, – Гарри нервно переводил взгляд с Уилфреда на Марианну, Грейс и снова на Уилфреда, – по одному виду печенья на каждую из трех моих сестер. Так вот, это – печенье с кусочками шоколада, потому что моя сестра Эшли провела каникулы в Америке, они ей там очень понравились, и теперь Эшли постоянно их ест. А это – праздничные кольца, потому что у Сэм есть дети, поэтому у них вечно оно остается дома от дней рождения и прочих праздников. А вот это – «Хобноб…»

– Шоколадное овсяное печенье, – перебил его Колин Тримп.

– Это проклятые «Хобноб», друг. Все знают, что это «Хобноб».

– Поскольку Би-би-си финансируется уникальным образом, нам не разрешат трансляцию, если ты не скажешь «овсяное печенье».

Очевидно, чувствуя себя то ли виноватой, то ли желая досадить производственной компании, Грейс Форсайт предложила.

– Может, я скажу, что бывают и другие овсяные печенья?

– А вот это, – сказал Гарри, показывая на тарелку, – шоколадное… овсяное печенье. Потому что моя сестра Хизер – медсестра, и это практически все, что она успевает есть в перерыве.

Уилфред Хани улыбнулся, как добрый дедушка.

– Твои сестры могут тобой гордиться, потому что печенье у тебя чудесное.

Это было не совсем «черт возьми», но все равно довольно хорошо.

– Что меня впечатляет, – добавила Марианна Вулверкот, – так это то, что они удивительно изысканны, учитывая то, чем ты вдохновлялся.

Гарри моргнул.

– Что?

– Перышки на праздничных кольцах сделаны аккуратно. И твоя работа с шоколадом очень тонко выполнена.

Он вернулся на свой табурет озадаченный, но довольный.

Голова Розалины шла кругом, когда их вывели на улицу для очередного раунда интервью. Единственный раз с первой недели она подумала, что может оказаться в числе победителей, и это было опасно. С эмоциональной точки зрения она никогда не была человеком из разряда «Каждая неудача – это возможность». А с практической точки она не хотела быть эдакой «Да, я потрясающая и добилась потрясающих результатов» на национальном телевидении, только ради того, чтобы узнать, что на самом деле она посредственность и добилась посредственных результатов. Снова.

Вернувшись в бальный