Записки падшей ведьмы - Маша Стрельцова

Эх, Дэн, Дэн…

— Спасибо, девушка, что вы поняли меня, — благодарно улыбнулся Александр.

— Я готова, — на пороге нарисовалась сияющая Ленка.

— Идем, — протянул он ей руку уверенным жестом, пристально глядя на нее, и мы с Иркой замерли от какого-то чувства чудесности момента.

И Ленка, доверчиво глядя в его глаза, положила свою ладошку на его ладонь…

— А рубль? — тихонько сказала я.

Александр порылся в портмоне, достал монетку и положил на стол.

— В расчете? — улыбнулся он.

Я цапнула, посмотрела на него и обвиняюще сказала:

— Это же дайм!

— На счастье, чтобы прижилась в Калифорнии, — еще шире улыбнулся он.

— Где-где? — хором спросили мы.

— Я эмигрант, — пожал он плечами. — Живу в Лос-Анджелесе.

— Мать честная…, — потрясенно протянула Ирка.

Я вообще молчала в тряпочку.

— Удачи! — улыбнулся Александр настоящей американской улыбкой и исчез, как дивное виденье, прихватив с собой и нашу Ленку.

Мы долго еще сидели в полной прострации, переваривая происшедшее.

— Как ты думаешь, у него зубы настоящие? — наконец спросила Ирка.

— Фарфор, ясен перец, настоящих таких не бывает, — отозвалась я.

Мы снова помолчали.

Тут в кухню заглянула сонная Окси и спросила:

— А что за кипиш? Ленка где?

— Вышла, — ответила Ирка, все еще находясь в полной прострации.

— Куда?

— Замуж, — так же терпеливо ответила Глухарева.

— Ну и шуточки у вас, — фыркнула девчонка.

Я покачала головой.

Окси вгляделась в наши лица и спросила?

— Что, правда, что ли???

Мы с Иркой синхронно, как два китайских болванчика, кивнули головой.

— А за кого? — почему-то шепотом спросила девушка.

— За американского адвоката, — пожала я плечами.

— Ничего себе у вас приколы, — фыркнула она.

— Если бы, — задумчиво глядя на стенные обои, пробормотала Ирка.

Но Окси уже ушла. Поболталась по коридору, перевернула что — то в спальне, и наконец с шумом принялась принимать ванну.

— Он на ней точно женится? — спросила Ирка.

— Точно, — меланхолично ответила я.

— Так ведь может и просто поматросить и бросить.

— Не, — уверенно возразила я. — Если родные — то не поматросит.

— Ааа, — протянула Ирка, словно я открыла ей какую-то истину.

— Повезло Ленке, — наконец уныло заключила она.

— Пойду-ка я посплю, — я устало поднялась со стула. — Ночь сегодня была сложная.

«Пятерых угробить, шутка ли», — поддакнул внутренний голос.

Я промолчала, пошла, умылась, почистила зубки и пошла в свою комнату.

Всю ночь мне снился Дэн.

Любимый мой…

Родной…

И чужой муж.

Утром, когда я проснулась, было непривычно тихо. Я встала, тихонечко заглянула в комнаты — все спали сладким сном. Время для местных было и впрямь слишком раннее — одиннадцать часов.

Ну, да мне ехать долго, поеду на автобусе, так что — Run, Lola, run! Я умылась, Бакса кормить не стала — пусть посидит на диете, а то уже в дверь не влазит, и принялась тщательно краситься. Значит, привыкли видеть ведьму Марью в виде бесцветной моли? Вот и отлично! Будет вам цвет!

И я с неким удовольствием принялась рисовать поверх своего лица новую физию. Она не была лучше или красивее — это была просто не я. Другая.

Через полчаса я была готова.

Венки я куплю у кладбища — видела, торгуют ими старушки. По дороге на остановку я пыталась найти ответ на вопрос: а нафиг я сюда влезла, а?

Старушки у кладбища были. При виде меня они страшно оживились и принялись наперебой предлагать на выбор венки.

— Вот, смотрите, можжевеловый, с цветами, и красиво, и дух какой! — кричала одна.

— Да что твой можжевельник, через неделю одни иголки останутся, грязь-то разводить, — перебивала ее вторая. — Вон у меня — искусственные, и красиво, и недорого! Век простоят!

Я посмотрела на них и пошла к старушке в самом конце ряда. Она сидела на ящичке около своих венков, подслеповато щурилась на солнышко и венки свои не расхваливала. И еще мне понравилось — что она не стала выжидающе сверлить меня взором, она просто дала мне самой сделать выбор.

— Бабуль, — сказала я. — Вон тот, самый большой венок мне дайте!

— Дорогой он, внученька, — с каким то сожалением прошепелявила она и назвала цену.

— Не дороже денег, — улыбнулась я, — давайте!

Старушка подала мне венок, взяла деньги и снова спросила:

— Может тебе и ленточку? Это недорого совсем. Десять рублей.

— Что за ленточку? — не поняла я.

— Старушка указала на ящик, на котором были разложены черные ленты с белыми надписями. Та-ак…

Дело нужное, спасибо старушке!

«От коллектива», «От родни», «От жены», «от родителей».

«От любимой», как я и хотела — не было!

— Дайте тогда «От жены» — попросила я, протягивая десятку.

Бабуля сноровисто обвила венок ленточкой, так чтобы надпись была полностью видна, взяла десятку и пожелала мне здоровья.

Я аж смутилась.

Дорога к могиле Зыряна была долгая.

Я шла, и вспоминала, как я впервые пришла на могилу Ворона. Похоронили его без меня. Я тогда долго обходила кладбище, искала его могилу. День был — прямо как сейчас. Ласково светило солнце, пахло травами и нагретой землей. И никому не было дела до того, что я в этот день ищу могилу своего любимого парня.

И я ее нашла. Села около нее, принялась перебирать руками землю, которая скрывала бесконечно любимого мною парня и тихонечко с ним говорить. Я рассказывала ему, что я выжила, и что мне очень плохо. Что я схожу с ума от этой боли, и что я не уверена что я это перенесу. Что жизнь без него приносить мне только отчаяние.

«Я за тебя умер», — прозвучал его голос тогда у меня в душе. Сурово так, но он привел меня в чувство.

Но на следующий день я опять пришла. И на послеследующий. И потом. Я прикладывала ладошки к земле, словно пытаясь уловить биение его сердца. Не веря до конца, что это — все. Я разговаривала с ним, как с живым.

Родственники умерших наверняка шарахались от меня, когда заставали меня за этим. Или когда я возвращалась — с ничего не видящим взглядом.

Я давно пришла на могилу Зыряна. Устало села на лавочку, поставила венок рядом и тупо смотрела на фото Зыряна сквозь пелену слез. Моя душа горько рыдала о его предшественнике. Я нежно улыбалась, вспоминая Димку таким, каким он был при жизни, и рыдала, вспоминая рыхлый суглинок, что отделил его тело от меня.

Навсегда.

Я вскинула голову, пытаясь сдержать слезы — и заметила их. Они, мужчины в возрасте и более — менее молодые парни стояли от меня в метре и с неким недоумением смотрели на меня.

— Простите, вы ему кто? — спросил меня наконец один.

Память моя захлестнулась кольцом Мёбиуса, перевернулась плоскостью наизнанку и я как наяву услышала голос Лоры — Святоши: «А ты Ворону кто?»

— Жена, — медленно ответила я.

— Жена? — недоуменно произнесло сразу несколько голосов.

— Пошли вы к черту, — устало сказала я. — Дайте хоть тут порыдать и оплакать любимого.

Я встала, приложила ладошку к могиле, подержала землю в руках — не то! Не то!!! У Димки на могиле она была теплой. Словно он изнутри своим дыханием ее согревал.

— Бросил меня, — шептала я сквозь злые слезы, — да? Хорошо тебе, умер, и бед не знаешь. А ты думал, каково мне тут одной, без тебя остаться? Думал, что такое — навсегда терять любимого? Если бы ты меня любил, как говоришь — ты бы этого со мной не сделал. Не заставил бы меня пройти через эту боль. Мочишь? И сказать — то нечего…

В поле моего зрения появились мужские грубые ботинки.

— Отойди, — устало сказала я — Ему же тяжко тебя держать.

— Кто такая? — рявкнул до боли знакомый голос.

Я не испугалась.

Я прямо посмотрела на Толика и сказала:

— Жена.

Он вздрогнул. Внимательно посмотрел на меня, потом на мой венок и со всей силы пнул меня в живот.

«Узнал!» — шепнул голос, когда я, согнувшись от немыслимой боли, пыталась вздохнуть.

— Какая ты, сучка, жена, — яростно кричал Толик. — Какая ты жена, отвечай???

— Жена, — упрямо твердила я.

Он схватил меня за волосы, рывком поднял и зашипел:

— А что ж я тебя не разу не видел??? Что ж я о тебе не знал???

— Он не хотел чтобы кто — то знал, — прошептала я.

Толика от меня принялись оттаскивать. Он вырывался, как разъяренный зверь, и все кричал:

— Какая она ему жена??? Какая она ему нахрен жена????

— Успокойся, — прикрикнул на него блондинчик. — Я своими глазами ее с Зыряном не раз видел!!!

— Как видел? — помотал головой Толик, как — то враз успокоившись.

И державшие его люди поверили этому. Расслабились.

Решили, что бешенный пес больше никого не укусит…

— Вот так, — подтвердил блондинчик. — Мы вместе с Козырем их видели, и как — то раз в гости заезжали. Ты что, про нее не знал?

— Но я же всегда был рядом с Зыряном, — спокойно сказал Толик. — Я бы знал, если это было правдой.