Пожиратели душ - Селия Фридман

Но как может она быть уверена? На один отчаянный миг ей захотелось обратно к Итанусу, в лес. Там хотя бы знаешь, по каким правилам жить.

– Скажи, ведьма… – Раздавшийся сзади голос напугал ее – она не слышала, как отворилась дверь башни. – Рави платит за твою жизнь деньгами? Или это теперь покупается за любовь?

С резким ответом на языке она обернулась – и замерла, как пораженная громом.

Магистр со шрамом.

Мантия все так же колыхалась вокруг него, чувственно и ненатурально. Подумать только, на что расходуется жизнь одного из смертных. Неужели и она, Камала, будет когда-нибудь тратить чью-то жизнь, чтобы пустить собеседнику пыль в глаза?

От пляшущего света факелов шрам на лице магистра казался багровым, совсем свежим.

– Ты не ответила мне, девушка. Она гневно вспыхнула, но сдержалась.

– Если ты, как тебе кажется, знаешь меня, сам и ответь.

– В башне ты вела себя более вежливо.

– Там со мной вежливо обращались.

– Смертные увиваются вокруг тебя, магистры наблюдают молча. На чье суждение следует полагаться?

Легкая улыбка заиграла у нее на губах.

– Возможно, я пришла не затем, чтобы меня судили.

– Возможно, выбор не за тобой.

Он подошел ближе, протянул руку к ее лицу. Камала, внутренне ощетинившись, отступила. Она не давала ему права трогать ее!

– Боишься? – холодно осведомился министр.

– Нет, – с тем же холодом отчеканила она.

Он снова протянул руку, и его колдовская власть удержала ее на месте. Он слегка потрепал ее по щеке – но тут она сама пустила в ход магию и попятилась, наступив на шлейф. Сердце так билось, что она слышала его стук. Может быть, и он тоже слышал?

– Не делай этого, – выдохнула она.

– Не делать чего? Не ласкать тебя по-мужски, как Рави ласкает? Но ты ведь к этому привыкла, не так ли? Ведьма и шлюха по сути своей одинаковы. Одна торгует телом, другая душой – вот и вся разница.

Первым ее побуждением был негодующий ответ, вторым, более разумным, – молчание. Рави не знает, что она была шлюхой, и магистрам тоже не удалось узнать ее прошлое. Этот бросается оскорблениями наугад, чтобы вывести ее из себя. Он ничего не знает о ней.

– Так что же? – Он смотрел насмешливо, но холодно, как рептилия, без искры человеческого веселья. – Ты всякий раз будешь мне отвечать колдовством или предпочтешь убежать?

– Я ни от кого не бегаю, – заявила Камала. «Знаю я таких, – думала она. – В юности ты бил всех, кто тебе перечил, и брал силой всех девушек, которые тебе нравились. Тебя боялись и ровесники, и родители, а возможно, и стражи порядка. Теперь, получив безграничную власть, ты думаешь, что весь мир будет тебя бояться. Только я-то не боюсь. Я не слабее тебя, а может быть, и сильнее – просто ты пока об этом не знаешь».

Подол его мантии внезапно перестал колыхаться. Собирается с силами для какой-то цели, поняла Камала, и ей стало холодно. Не хочет ли он позабавиться с ней, как со смертной? Если так, его ждет неприятный сюрприз.

«Не так бы тебе следовало начинать знакомство с магистрами», – прошептал голос глубоко внутри… но на поверхности уже катил волны гнев, вызванный многодневным притворством. Не для того она заплатила такую цену, чтобы этот ползучий гад издевался над ней, как над самой обычной шлюхой. Если хочет помериться с ней силами, пусть попробует. Получит такое, чего и вообразить не мог.

Он нанес удар – и она, бездыханная, ухватилась за перила. Ничего подобного она еще не испытывала. Мощный вихрь уносил прочь все ее защитные чары. Колдовские щупальца ползли вверх по ее ногам, отнимая силу у мышц. «Хочет бросить меня на колени», – в порыве ярости уяснила она. Не хитрыми чарами – защищаться от них Итанус ее научил, – а грубым натиском.

«НЕТ!»

Она призвала на помощь все, чем располагала, всю жизненную силу своего консорта. Краденая жизнь взбурлила в ее жилах. Камала придала ей нужную форму, заострила ее, одела в броню и выпустила наружу. Этот ураган больше отвечал ее огненной натуре, чем наставлениям осмотрительного Итануса. Вспышка, с которой он вырвался из нее, должна была ослепить любого смотревшего на это магистра. Однако даже такой ответ не смог полностью отразить чары недруга – лишь сломал тиски, в которые тот зажал ее плоть. Ее ноги разогнулись, мышцы обрели привычную силу. На случай, если магистр этого не заметит, Камала выпрямила спину, подняла голову и взглянула ему прямо в глаза, добавив:

– И на колени тоже не становлюсь.

Это не рассердило его, скорей позабавило. Камала опешила – но тут же, содрогнувшись, поняла, в чем дело. Он думает, что она ведьма, что защита от него стоит ей бесценных мгновений жизни. Он думает так и подзадоривает ее защищаться и посмеивается про себя, глядя, как она, попавшись на его удочку, приближает свою смерть. «Если и дальше будешь притворяться, что ты мне ровня, – словно бы говорит он, – то за гордость поплатишься жизнью».

Худшего насилия и представить себе невозможно. Пусть на самом деле она не ведьма – от этого все только хуже. Долго ли он намерен играть с нею, как кот с мышкой, ждать, когда ее гордый дух иссякнет у его ног? То, что этот миг никогда не настанет, а магистру и невдомек, для нее делало игру еще более отвратительной.

«Я не мышка, и на этом игре конец».

На этот раз она пустила в ход всю свою мощь. Не так, как в Низу, – там она действовала слепо, отчаянно, боясь собственной Силы. Теперь она хорошо рассчитала удар и направила его в самое средоточие мужской гордости. «Любишь подминать под себя других? Хорошо. Сейчас ты узнаешь, каково это – быть жертвой насилия».

Он то ли не ждал удара, то ли не успел принять мер. Мощный таран Камалы сокрушил его оборону, если таковая была, и двинул его прямо в пах. Магистра бросило на перила, и он, как всякий мужчина на его месте, начал ловить ртом воздух, борясь с болью и тошнотой. «Не на ту шлюху напал», – подумала Камала, расшатывая перила. Осколки камня посыпались вниз. Магистр постоял еще немного, пытаясь удержать равновесие, – и рухнул.

Камала вышла на край моста. Он, конечно, спасется, но как? Обернется птицей? Или кошкой, чтобы упасть на четыре лапы? Или просто замедлит падение? Все зависит от того, хочешь ли ты сохранить своего консорта или готов пожертвовать им ради красивого зрелища. В том, что предпочтет этот чародей, можно почти не сомневаться. Но как он поступит – сперва спасется, а потом уж посчитается с нею, или соединит вместе и то, и другое? Вот что самое главное.

Глядя, как он летит вниз, Камала готовилась продолжать поединок.

Магистр грохнулся оземь, да так, что между башнями прокатилось эхо. Похожий звук получается, если ударить человека железкой по голове, но этот был в десять раз громче и в сто раз страшнее. Он пронизал Камалу насквозь, скрутив узлом ее внутренности.