Недавние были - Илья Бражнин

Но пока не пришла эта новая жизнь, чего-чего не натерпелся Тыко. Сколько раз мужество, находчивость, нечеловеческая выносливость и меткий глаз охотника спасали жизнь ему, его семье, его спутникам. Кормила только охота, а она на Новой Земле часто была сопряжена со смертельной опасностью.

Вот два примера, взятые из дневниковых записей Тыко Вылко и приведённых в книге К. Коничева «Люди больших дел». Первая сделана Вылко в 1906, вторая в 1908 годах.

«…В августе трое братьев ехали на охоту на высокую гору. Нашли три оленя. Убили всех. Ехали домой, ледяное поле, поехали полем, встретилась скала. Были выше облака. Стали опускаться. Я сказал братьям: «Давай пустим сани без собак». Сани задели камень. Камень провалился. Шум. Все камни с горы полетели. Гора трясётся. Камни нас не убили. Мы кое-как спустились… Ехали на собаках на Карскую сторону Новой Земли. Градусник был, лопнул от холода. Зарылся, лежал под снегом четверо суток. Половина собак погибла от холода…»

«…1908 г. В октябре на охоту. Проехали 60 верст, нашли рыбную реку. Поставили юрту. Пили чай. Вдруг ветер сильный. Мы не заметили, как вылетели из юрты. Ни чашек, ни чайника, ни ружья, ни саней, ничего нет, все ветром унесло. Друг друга не видим. Кроме своих рук, ничего не видим. Я крикнул спутникам: «Где вы!» Они собрались, кричали собак. Тут всю ночь сидели».

Случилось однажды в голодный год, что, подстрелив чайку, Тыко кинулся за ней, но вместе с небольшой снежной лавиной полетел по обледенелому склону в пропасть. Гибель казалась неминуемой, и, может статься, другой на месте Тыко и погиб бы. Но Вылко, отличавшийся молниеносной реакцией на всякие неожиданности, какие могут встретиться на охоте среди новоземельских снегов и льдов, в последний момент изловчился и, успев выхватить из-за пояса крепкий охотничий нож, вонзил его в расселину и повис над пропастью, избежав неминучей смерти.

Поворотным пунктом в биографии Тыко Вылко была встреча с Владимиром Русановым. Русанов бывал на Новой Земле пять раз. Впервые появился он здесь в 1907 году. Тогда Тыко и познакомился с Русановым, который, по его словам, был «… простой человек, старательный. Одет очень бедно, с лица добродушный… А знал он много-много. Сильно учёный был».

Русанов тогда взял в своё путешествие по Новой Земле проводником не Тьгко Вылко, который был ещё слишком молод, а другого ненца, бывалого, опытного охотника Ефима Хатанзея.

Во второй поход по Новой Земле в 1908 году Русанов взял проводником Константина Вылко - отца Тыко. И, наконец, в следующем 1909 году, приехав вновь на Новую Землю, Русанов взял себе в помощники и проводники уже Тыко Вылко и его двоюродного брата Санко. Тыко к тому времени имел свои собственные карты многих участков Новой Земли и побережья, которые он составлял во время своих охотничьих и обследовательских походов.

На этот раз Русанов вместе с Тыко и Санко отправился на лодчонке морем вдоль западного побережья северной части Новой Земли. Шли от Крестовой губы на север до полуострова Адмиралтейства. Путь предстоял не близкий - около полутораста верст, и опасности подстерегали путешественников на каждом шагу. «В ночное время, в туманы, в пургу, - рассказывал позже Тыко Вылко (рассказ записан К. Коничевым), - Русанов мне доверял командовать лодкой. Я по волнам определял, по качке - плывём ли мы мимо мыса или мимо залива или ударились в открытое море, - мне компас не надо. Компас нужен учёным - меня проверить. А я правлю без ошибки. Опять же Русанов часто удивлялся, как иногда, идя по берегу с ним, за сутки предсказывал, что скоро мы встретим стадо диких оленей и у нас тогда пища будет. Он удивлялся моему предсказанию, а ведь и угадать было просто: наши ненецкие собаки за много вёрст слышат по ветру запах оленя и вкусно нюхают воздух. Вот и вся премудрость…»

В другом месте рассказа Тыко о своих «угадываниях» говорит так: Русанов «учил, учил, да и сам иногда от меня учился. Бывало поспорим; он по старой чьей-то карте поглядит, скажет: «Должна быть бухта или должен быть остров». Я послушаю, пошевелю мозгами, доказываю: Нет, говорю, тут острова… И окажется - нет. Ему было любо, что я угадывал. А «угадать» мне нетрудно: во-первых, я много где сам побывал, во-вторых, старики ненцы сказывали».

О своём помощнике, товарище и проводнике в трёх новоземельских экспедициях Тыко Вылко Русанов был самого высокого мнения. Вот как отзывается о нём Владимир Александрович, рассказывая о своём плавании у берегов Новой Земли в 1910 году на «Дмитрии Солунском»:

«У полуострова Пять Пальцев «Дмитрий Солунский» только чудом не сел на подводные камни. Кстати сказать, что этот полуостров, как выяснилось, совершенно неточно обозначен на карте и очень верно был снят Ильей Вылко. В продолжение трёх лет занимался этот замечательный самоед съёмкой, малоизвестных восточных берегов Новой Земли. Ежегодно он продвигался на собаках всё дальше и дальше к северу. Терпел лишения, голодал. Во время страшных зимних бурь целыми днями ему приходилось лежать под скалой, крепко прижавшись к камню, не смея встать, не смея повернуться, чтобы буря не оторвала его от земли и не унесла в море. В такие страшные дни гибли одна за другой его собаки. А ненец без собаки в ледяной пустыне - то же, что араб без верблюда в Сахаре. Бесконечное число раз рисковал Вылко своей жизнью для того только, чтобы узнать, какие заливы, горы и ледники скрыты в таинственной манящей дали Крайнего Севера. Привязав к саням компас, согревая за пазухой закоченевшие руки, Вылко чертил карты во время самых сильных новоземельских морозов, при которых трескаются большие камни, а ртуть становится твёрдой, как сталь».

Русанов ценил не только мужество и преданность Тыко Вылко, он видел, ценил и старался развивать и художническое дарование своего новоземельского товарища и друга.

Рисовать Тыко начал с самых ранних лет.

На Новой Земле конца прошлого и начала нынешнего века карандаш достать было неоткуда, и приходилось Илье на первых порах обходиться подручными и более доступными средствами, рисуя… глиной, да-да - глиной.

Как я дознался об этом? Перелистывая в поисках материала для этой главы старые номера журнала «Известия Архангельского Общества изучения Русского Севера» за 1911 год, я наткнулся в «Разных известиях», помещенных в конце номера шестого, на «описание выставки картин художника-самоеда И.К. Вылко в Москве» в феврале того же одиннадцатого года.

Это описание даёт представление о ранних опытах юного художника-новоземельца, о том, в каких условиях приходилось ему работать в начале своего пути. Вообще эта корреспонденция, сама являясь сколком времени, о котором идёт речь, представляется мне в этом смысле весьма интересной, поэтому я позволю себе привести её почти целиком: